я сел в носилках. Баба Яга все так же скалила клыки и смотрела на меня с вожделением. Меня передернуло. В это время дикари остановились у края пропасти и, не задумываясь ни на секунду, обрушили носилки в бездну. Вместе со мной!
“Ну, ты даешь! - подумал я об авторе.- Пора свою судьбу брать в собственные руки!” Я несколько раз перевернулся в воздухе и вошел в бурлящую воду ногами. Затем быстро растворился в бешеных струях, утекая как можно дальше от глаз автора. В тихой заводи я выпал в осадок, сгустился, сколлапсировался до размеров электрона, испустил квант энергии и со скоростью света выскочил из рассказа. Автор стоял у окна и смотрел в небо. Губы у него шевелились. Видно, придумывал для меня новые мучения. Тогда я отрастил себе мощную ногу, как у бывшего спартаковца Вагиза Хидиятуллина. Разогнался и пнул что есть силы автора в зад.
И впервые в жизни почувствовал полное удовлетворение.
С узбекского перевел Спартак Ахметов
АЛЕКСАНДР ХВАЛОВ ДВОЕ ПОД ОДНИМ ЗОНТОМ
“Выдается горе! Настоящее горе! Безутешное… Выдается за деньги!
Чем больше вы горя у меня возьмете, тем больше денег за него получите!” И чем громче выкрикивал старик-выдавала, предлагая свой необычный товар, тем печальней и безнадежней звучал его срывающийся одинокий голос. Народ бодро подваливал к чудо-предпринимателю, заинтересованный получаемым, но, потоптавшись около него в нерешительности и подумав немного о предлагаемом, уныло отваливал в сторону. Сгорбившись под тяжестью огромного сундука, свисающего на лямке, перекинутой через вызывающе худое плечо, старик напоминал когда-то мощную, но уже сухую ветку вишни, склонившейся к земле, не в силах противостоять появившейся у ее основания трещине. И, как подпорка в ее безнадежном положении, напротив старика наконец остановилась пара типичных прохожих с явным намерением заключить сделку.
– В чем дело, старик, из сил выбивающийся? - удивился один из них.- Ты продаешь или покупаешь?
– Если меняешь, то на что? - спросил другой.
– Трудно ответить…- задумался старик.- Предлагая вам горе, выходит, что я продавец… Заплачу деньги- покупатель… Взамен мне ничего не нужно… Я напрасно стараюсь и не знаю, как это называется,-.заключил старик; и груз не по плечу заставил его согнуться еще ниже.
– Так ты, что же, психически ненормальный? Душевнобольной, стало быть?…
– У меня болит душа, но психически я нормален.
– Разве так бывает?
– А чего не бывает на белом свете? - в свою очередь удивился он.
– Ну да ладно об этом… Взять у него копейку, что ли?- спросил один из горе-клиентов.
– Тогда уж рубль…- заметил другой.
– Или сотню?
– Может быть, тысячу?
– Несколько…
– Десятков…
– Сотен…
– Миллион! - выкрикнули они одновременно.
– Пожалуйста, пожалуйста…- согласился старик.
Он поставил сундук на землю и, попытавшись выпрямиться, перевел дух. Откинув крышку, вынул из сундука потрепанный зонт, чистую рубашку, две коробочки с необходимой в обиходе мелочью, письма, бумаги, еще что-то в матерчатом кульке, и, наконец,- на дружелюбные лица двух прохожих беззастенчиво взглянули аккуратно уложенные пачки купюр.
– Сто пачек, в каждой сто штук сторублевок,- пояснил старик и жестом пригласил подойти поближе.
Взглянув и затем приглядевшись к столь для них ненаглядному, тот прохожий, с копейки начавший, почесал затылок и спросил: - Чем же вы оплачиваете горе дешевле ста рублей?
– К сожалению, вы у меня не первые… - печально пояснил старик,- и я знаю спрос…
Тишина. Тишина на миллион рублей. Практически полная тишина.
И неожиданно робкий, прямо-таки дешевый в этой тишине, диалог: - Тебе нужно горе на миллион?
– Лучше на копейку…
– Тебе нужно горе на копейку? - удивился один из сбитых с толку прохожих.
– Мне и на копейку горя не нужно,- ответил не менее такой же.
Старик вздохнул, провожая взглядом удаляющуюся парочку, и прошептал:
– Спасибо вам и на этом…
Он снова перекинул через плечо лямку и, напрягаясь до дрожи в ногах, оторвал сундук от земли.
“Выдается горе! Настоящее горе! Безутешное…”- начал было выкрикивать старик, но внезапно замолчал. К нему подходил молодой, но уже поседевший человек. Он шел, казалось, лишь для того, чтобы нести боль, которая застыла в его глазах.
– Вы не отдадите мне горе? - спросил он старика, четко выговаривая каждое слово.
– На сколько вам?
– Все горе, которое у вас есть.
– На миллион?
– Все горе, какое у вас есть.
Старик внимательно посмотрел на него и тихо, но твердо ответил:
– Тебе, парень, я не дам ни копейки.
– Но почему же? Вы же сами только что предлагали?
– Проходи, дружок, проходи…- посоветовал старик, положив руку на мощное плечо молодого человека,- будь умницей, иди…
Затем, сморщившись, подавив стон, заковылял в сторону, шаг за шагом, с трудом переставляя ноги.
– Я могу вам помочь нести сундук! - прозвучало сзади, заставив старика остановиться и оглянуться.
– Ты?…- удивился старик и нахмурился. Крепко о чем-то задумавшись, но, наконец, ответил: - Ты можешь…
Уже вдвоем, подставляя под одну лямку такие неравные по силе плечи, они несли свой тяжкий груз. “Выдается горе! Настоящее горе! Безутешное…”- начинал выкрикивать старческий голос. “Выдается за деньги! Чем больше горя вы у нас возьмете, тем больше денег за него получите!” - подхватывал молодой сильный, но еще неуверенный голос.
И в тот момент, когда два странных человека начали горе мыкать сообща, неожиданно сверкнула молния, раздался гром и хлынул фонтан.
“Дождь пошел кверху ногами! Дождь пошел кверху ногами!” - раздавались крики на улице, и заметавшиеся в панике прохожие по привычке раскрывали зонтики, но от этого, понятно, становились мокрее. Наиболее быстросоображающие и предприимчивые из них вскакивали на лавочки и, обращаясь друг к другу, не скрывали своей радости: “Хорошо, когда есть крыша под ногами!”
– Дождь пошел,- обратился молодой человек к старику, посмотрел вверх, подставляя лицо крупным теплым каплям.
– Да… да…- ответил тот, улыбнулся и поправил своего спутника,не дождь, avцелый ливень…
Приоткрыв крышку сундука, он достал зонт, раскрыл его, и капли самого настоящего летнего ливня бойко застучали по крыше над их головами.
