— Ага, а сам-то! Ты ведь только что прикончил стражника, — напомнил Маздам.
— Я работаю над собой, обрезал Коэн. — К Цивилизации надо приучаться постепенно.
— А я все равно настаиваю на том, чтобы поотрубать им головы. Именно так я поступил с Безумными Демономанами-Жрецами И.
Коленопреклоненный стражник опять осторожно поднял руку.
— Можно, господин?
— Да, парень?
— Гм, вы могли бы запереть нас в камере Тогда мы больше не причиним вам никакого беспокойства.
— Правильно мыслишь, — одобрил Коэн. — Молодец парень. В кризисной ситуации сохраняет хладнокровие. Запрем их, и дело с концом.
Тридцать секунд спустя Орда заковыляла прочь, в город.
Стражники сгрудились в тесной, перегретой камере.
В конце концов один из них спросил:
— Слушайте, а кто это были такие?
— Мне кажется, что предки.
— А я всегда думал, чтобы стать предком, надо сначала умереть.
— Тот, который в кресле, выглядел вполне мертвым. Пока не пырнул Четырех Белых Лисиц.
— Может, нам начать звать на помощь?
— А если они услышат?
— Да, но так тут можно всю жизнь просидеть. Стены очень толстые, а дверь крепкая.
— Хорошо-то как.
Свернув в очередной, неведомо какой по счету переулок, Ринсвинд наконец остановился. Он даже не побеспокоился проверить, не гонится ли за ним кто-нибудь. В этой стране и вправду одним мощным рывком можно обрести свободу. Правда, свобода тоже имеет последствия.
Например, она подразумевает древнее как мир право человека умереть с голоду. С тех пор как Ринсвинд обедал той похлебкой на постоялом дворе, прошли чуть ли не годы.
Словно ответ на его мысли тишину переулка разорвал мощный глас торговца:
— Пироги с рисом! Пироги с рисом! Покупайте домашние пироги с рисом! Чай! Столетние яйца! Яйца! Хватайте, пока столетние! Покупайте домашние… Да, чего тебе?
К торговцу приблизился пожилой мужчина.
— Достаби-сан! Яйцо, которое ты мне продал…
— И что с ним, почтеннейший?
— Не хочешь ли понюхать его? Уличный торговец нюхнул яйцо.
— О-о, чудесно! — словно охваченный восторгом, он закатил глаза.
— Чудесно? Чудесно? Да это яйцо, — продолжал разгневанный покупатель, — это яйцо практически свежее!
— Клянусь, уважаемый сёгун, ему сто лет, и Ни днем меньше! — так же восторженно продол-Жал торговец. — Достаточно посмотреть на скорлупу, такую черную и аппетитную…
— Она линяет!
Ринсвинд внимательно слушал. «Наверное, — додумалось ему, — идея, что весь мир — это несколько человек, содержит в себе зерно истины. то есть тел много, но людей — — по пальцам можно Пересчитать. Вроде человек тебе абсолютно незнаком, а кажется, что уже с ним где-то встречался Наверное, существует специальный набор форм0. чек, по которому всех нас отливают…»
— Ты хочешь обвинить меня в том, что я торгую свежими яйцами? Да чтоб я харакири себе сделал! Да чтоб я…
В этом торговце определенно было что-то знакомое. Он обладал талантами настоящего волшебника. Человек пришел, возмущаясь свежестью яйца, однако не прошло и двух минут, как его уговорили забыть о неудачной покупке и купить два пирожка с рисом и еще что-то странное, завернутое в листья.
Пироги с рисом выглядели аппетитно. Ну, скажем так… аппетитнее всего остального.
Ринсвинд бочком приблизился. Торговец праздно переваливался с ноги на ногу и что-то насвистывал себе под нос, но прервался, чтобы улыбнуться Ринсвинду широкой, честной, дружеской улыбкой.
— Как насчет хорошего древнего яйца, сёгун? Установленная посреди подноса миска была полна золотых монет. Сердце Ринсвинда упало. На деньги, которые просил господин Достаби за одно тухлое яйцо, в Анк-Морпорке можно было купить целую улицу.
— Гм, а… в кредит ты, случаем, не торгуешь? — решился наконец он.
Достаби посмотрел на Ринсвинда оценивающим Взглядом.
— Я притворюсь, что не слышал этого сегун, — ответил он.
— Слушай, спросил Ринсвинд, — а у тебя, случаем, нет родственников за границей?
Ответом стал еще один Взгляд — на сей раз брошенный искоса. И что неожиданнее всего, в нем сквозило уважение.
— О чем ты говоришь, сёгун? За границей нет ничего, кроме злобных призраков-кровопийц. Это всем известно. Странно, что ты этого не знаешь.
— Призраков-кровопийц? — переспросил Ринсвинд.
— Ага, которые только и думают, как бы проникнуть сюда и нанести нам вред, — просветил его Сам- Себе-Харакири. — И поживиться нашими товарами. Запустить бы им туда старых добрых фейерверков. Призраки, они ж не любят шума.
Он опять посмотрел на Ринсвинда, на этот раз еще более долгим и оценивающим взглядом.
— А сам-то ты откуда, сёгун? — внезапно в его голосе послышался колючий оттенок подозрения.
— Из Бес Пеларгика, быстро нашелся Ринсвинд. — Это объясняет и мой странный акцент, и манеры, иначе люди могли бы подумать, что я Какой-нибудь иностранец, — добавил он.
— А-а, Бес Пеларгик, — Сам-Себе-Харакири Довольно закивал. В таком случае ты, наверное, знаком с моим старым другом Пять Отверток. Он живет на Поднебесной улице, ты его не можешь Не знать.
Но Ринсвинд сам не раз прибегал к этому древнему как мир трюку.
— Нет, тут же ответил он. — Никогда не слышал ни о нем самом, ни об этой улице.
Сам-Себе-Харакири довольно кивнул.
Стоит мне сейчас крикнуть: «Заграничный дьявол!» — ты и трех шагов не успеешь сделать, — заговорщицки сообщил он. — Стражники оттащат тебя в Запретный Город, где заготовлено кое-что специальное для тех, кто…
Я слышал об этом, — поспешил прервать его излияния Ринсвинд.
— Пять Отверток уже три года как районный комиссар, а Поднебесная улица — главная улица Бес Пеларгика, продолжал Сам-Себе-Xаpa-ири. — Я всегда мечтал встретить заграничного дьявола. Вот, угощайся пирожком с рисом.
Взгляд Ринсвинда заметался. Но, как ни странно, он не чуял опасности по крайней мерe , не чувствовал неминуемой опасности. Степень угрозы была сравнительно невысокой.
— Предположим, я признаю, что, может быть, и в самом деле пришел из земель по ту сторону стены?.. — как можно тише осведомился Ринсвинд.
Достаби многозначительно подмигнул. Потом залез себе за пазуху и одним быстрым движением показал и сразу же спрятал обратно уголок каких-то бумажек, название которых начиналось со слов «КАК Я ПРОВЕЛ…». Почему-то Ринсвинд абсолютно не удивился увиденному.
— Некоторые утверждают, что за Великой Стеной нет ничего, кроме пустынь, иссушенных солнцем равнин, злобных призраков и ужасных чудовищ, — сказал Достаби. Но я говорю: а как насчет торговых возможностей? Если у человека хорошие контакты… Понимаешь, о чем я, сёгун? Такой человек может далеко пойти в стране призраков-кровопийц.
Ринсвинд кивнул. В эту минуту он счел излишним подчеркивать, что человек, приехавший в Анк-Морпорк с кучей золота на руках, очень рискует мгновенно свести знакомство с другими людьми, чьи руки тоже полны всяких металлических предметов, но в основном колюще-режущих.
— Положение у нас сейчас очень неопределенное. Слухи насчет здоровья императора — Да Живет Вечно Его Величество, Благословенный Сын Небес! — сплетни о мятежниках… Однако непредвзятый
