Чингиз успевает выскочить первым и открыть мне дверцу. Оставляю его
галантность без внимания. Находим свободную скамеечку, все с той же
молниеносностью Чингиз отправляется в ларек за пивом. Над ларьком
выцветший рекламный плакат: 'Только сегодня пиво 'Ледяной орел'
распространяется бесплатно!'
Плакат висит, сколько себя помню.
Его даже повесили нарочито потрепанным.
– Так что вы хотите мне сказать? - открывая пиво спрашиваю я. - И
учтите, все сказанное может быть использовано против вас…
– Карина, не против, если я сменю тело? - спрашивает Чингиз.
Молчу, ничего не понимая.
А Чингиз будто подергивается на миг туманом. Сидел рядом со мной
кряжистый волосатый Антон Стеков, а вот уже - нет его. Взамен возникает
прежний светловолосый красавчик.
Когда в кофейне Чингиз обменялся телами с Антоном, это меня не
удивило. Это могло быть запрограммировано заранее. Чингиз ждал своего
приятеля, и машина отработала на его приближение. Обычный набор
заготовок, которые использует каждый уважающий себя хакер.
Но неужели и обратная смена тел была заранее заготовлена?
Проще поверить в это.
Потому что иначе - Чингиз является дайвером.
Тем самым фольклорным персонажем, умеющим по желанию выходить из
виртуальности. Человеком, все время осознающим иллюзорность
происходящего вокруг. Ему стоит лишь захотеть - и сквер вокруг
превратится в обычную трехмерную картинку. Он может снять шлем, набрать
на клавиатуре команду, и сменить свой облик. Он может, глядя на
нарисованный Диптаун, увидеть слабые места программного кода.
Много чего возможно… если дайверы и впрямь существуют.
– Я дайвер, - говорит Чингиз. - Если ты думаешь, что это была
домашняя заготовка - скажи, кем стать.
Качаю головой. Вот только маскарада мне не надо. Не в Венеции.
Спрашиваю:
– И настоящий Стеков - тоже дайвер?
Это объяснило бы, каким образом он выбрался из тюрьмы.
– Нет. Он хакер. Очень хороший хакер… - Чингиз улыбается, и
добавляет: - Единственный член UGI, HZ0 и UHG одновременно.
– Они же не допускают совместного членства… - глупо возражаю я.
– А он везде под разными именами, - разъясняет Чингиз. - Впрочем, это
к делу не относится.
– Относится! - возражаю я. - Как такой опытный человек мог попасться
на мелком взломе? Я смотрела его дело - он совершил грубейшие ошибки! Да
и преступление… смехотворное. Подчистка телефонной базы на сумму
триста сорок три рубля шестнадцать копеек!
– Ну, Шура Балаганов в свое время попался на краже грошовой
пудреницы, - загадочно отвечает Чингиз. Балаганов… смутно знакомое
имя, но не могу вспомнить. Наверное, кто-то из легендарных хакеров… -
Но ты права, Карина. Тоха нарочно попался.
– Зачем?
– Чтобы его арестовали, - с точностью и бессмысленностью программиста
из анекдота отвечает Чингиз. - А потом мне пришлось дать взятку. Чтобы
его осудили, а не ограничились штрафом.
– Зачем? - снова восклицаю я.
– Чтобы Тоха сел в виртуальную тюрьму, - терпеливо объясняет Чингиз.
– А потом - начал совершать из этой тюрьмы прогулки по глубине. Канал
был пробит нарочито грубо.
– Вы хотите дискредитировать саму идею виртуальной тюрьмы? -
прозреваю я. Мой собеседник кивает. - Чингиз… но это глупо!
Я горячусь, и понимаю это. Куда лучше было бы выслушать Чингиза. Но
мне надо его переспорить - чтобы исчезло неприятное, дурацкое ощущение
собственной неполноценности.
– Неужели вам это настолько неприятно? - спрашиваю я. - Мы все любим
Диптаун, но подумайте - ведь своей брезгливостью, нежеланием быть рядом
с преступниками, вы отбрасываете этих людей на обочину жизни…
– Да при чем тут брезгливость? - удивляется Чингиз. - Я и сам
преступник, если вы не забыли.
– Тогда почему вы против тюрьмы? Ваш приятель пожертвовал свободой,
чтобы бороться с виртуальной тюрьмой! Разве это стоит таких жертв?
– Карина, почему тюрьма находится в ведении МВД, а не министерства
юстиции, как положено?
– Проект начинался как следственный изолятор для лиц, совершивших
преступления в глубине, - отвечаю я. - Понимаете, очень удобно было
проводить следственные действия в самом Диптауне. Сейчас изолятор
превратили в тюрьму, но пока идет эксперимент - подчинение тюрьмы не
меняют. Странно, конечно, что тюрьму не отсоединили от всего Диптауна…
– Карина, вы знаете, как люди становятся дайверами?
– Нет, - как загипнотизированная смотрю на него. А что, если он
предложит мне…
– Стресс. Сильные эмоции. Отвращение. Страх. Ненависть. Тоска, -
Чингиз запрокидывает голову и смотрит в безоблачное небо. Над этим
сквериком всегда чистое небо, это не знаменитый 'Le quartier des Pluies'
во французском секторе… - Реже - восторг. Радость. Гораздо реже… Вы
никогда не замечали, Карина, что в языке куда больше слов, означающих
грусть? Печаль, хандра, кручина, тоска, сплин, меланхолия…
– Ну и что?
– Они экспериментируют над людьми, Карина. Пытаются создать дайверов.
– Кто - они?
– Не знаю. Какие-то умные ребята из МВД. Они и без того выходили на
дайверов, особенно - когда у тех было подобие своей организации, 'совет
дайверов'. Просили что-то сделать, в чем-то помочь… обычно им не
отказывали. Но, видимо, этого стало мало. Виртуальность стала слишком уж
большой частью нашей жизни. Здесь есть все - банки, институты,
корпорации, военные базы и штабы. А значит - нужны осведомители, агенты,
шпионы. Дайверы нарасхват. Тех, кого удалось выявить и склонить к
сотрудничеству, не хватает. Вот и пытаются создать новых.
Сильные эмоции?
Я вспоминаю убийцу, пытающегося приручить лисичку.
'Потом фенек умрет'.
Значит, катарсис, товарищ подполковник?
Хакеры, запертые без доступа к своим любимым компьютерам - и при этом
