Отметка о повреждениях: робот-андроид: значительно.
Отметка о невосполнимых потерях: нет.
Жутко ругаясь и взрыкивая от боли, Виктор опять спустил Гудвина с лестницы. Забрался в автодок, который наспех подлатал ему спину и обработал глазницу. Потом уложил в автодок жену и включил программу длительной реабилитации. К глубокому сну нужно готовиться, он не слишком полезен даже здоровым, а больных зачастую калечит. Велики шансы проснуться инвалидом, а то и заснуть навеки.
О том, что у Кэтрин нелады с психикой, и неизвестно, как она все это перенесет, Виктор старался не думать.
Он принял стимулятор, встал на лестнице и смотрел, как мучительно ползет вверх несчастный Гудвин. Сколько Виктор ни кричал «Гудвин, опомнись, это же я, твой капитан!», изуродованное тело молча лезло его убивать. Виктор придумал уже с десяток способов избавиться от андроида раз и навсегда, но ему совесть не позволяла так обойтись со старым другом и няней любимого сына. И потом, Кэтрин, проговорившись, навела Виктора на мысль, что починить андроида можно. Только для этого требовался ее недюжинный талант.
Стимулятор постепенно усваивался, Виктор должен был выйти на пик формы минут через пятнадцать-двадцать. Тогда-то он и обездвижит Гудвина путем непрямого динамического воздействия на мозг. После чего просто выключит. А пока…
— Получай! — Виктор пнул андроида в грудь и, слегка припадая на натруженную конечность, ушел в рубку.
Взволнованные лица смотрели на него с монитора.
— Капитан Хейворт, мы только что говорили с заказчиком. Есть хорошие новости. Земляне высылают эскорт так быстро, как смогут. Вместе с кораблями прикрытия стартует буксир вам на замену. Теперь рассказывайте.
— Докладываю по порядку. В нас стреляли «шрапнелью» с большой дистанции. Если б они рискнули подойти ближе, я бы с вами сейчас не разговаривал. А так основная часть заряда пришлась на корму. Моя автоматика дала три импульса. Третьим нападающего задело, на четвертом я подключился, скорректировал огонь, и сжег мерзавца.
Понятия не имею, кто это был. Теперь смотрите: я сильно потерял в мощности и не могу отремонтироваться. Покинуть корабль тоже не могу, спасательный катер уничтожен. Что особенно неприятно, есть угроза взрыва двигателя. Он нуждается в постоянном контроле, иначе пойдет вразнос — и конец…
— А заглушить? Или на минимум?
— Он даже на минимуме опасно нестабильный, глаз да глаз нужен. И глушить нельзя, три четверти накопителей пробито, я не могу запасти достаточно энергии, чтобы дождаться помощи. То есть я просто вынужден поддерживать тягу! Толкать камень уже не надо, он идет по трассе устойчиво, разве что минимальная коррекция понадобится. Если я лечу дальше с камнем в обнимку, мне до точки встречи… С учетом того, что земляне стартуют раньше — сколько?
— Все равно не меньше четырех месяцев. Ну, четыре с половиной.
— Мама родная… — пробормотал Виктор. — И придется бодрствовать…
Ну-ну. Вы поймите, экипажа больше нет, я тут один. Если атакуют, отстреливаться нечем, выбита система управления огнем. Значит, три варианта. Первый — я на всё плюю, ложусь спать и вручаю судьбу корабля в руки Господа. Может, толкач взорвется, а может, и нет.
Второй — не ложусь спать, с утра до ночи латаю ходовую и потихоньку схожу с ума. Третий — бросаю камень, и уже через месяц половинной тяги я на Земле. Слушайте, зачем я тут нужен? С моей помощью земляне выиграют максимум пару недель на ориентации, подходе и захвате. Не знаю, это критично?
— Еще как. Критично — вы не представляете.
— Ну… Честное слово, не мои проблемы. Такой вот получается грустный доклад.
— Вы герой, капитан Хейворт.
— Хм… Можно я подумаю об этом завтра?
— Хорошо, а что же вы выбрали? Вам уже полагается страховая премия, но если вы бросите камень… Сами понимаете, контракт расторгается автоматически. Аванс вы, конечно, хорошо вложили…
— На этой земле будет могила сына. Ничего больше. Я так решил.
— О, Господи… Простите, капитан. Между прочим, вы и миссис Хейворт награждены — «За храбрость» и «Пурпурное сердце» каждому. Это боевые медали, но и случай исключительный.
— Засуньте их себе в жопу, — сказал Виктор. Он с каждой секундой мрачнел, его утомил этот разговор.
— Пусть лучше пока так полежат. Слушайте, капитан… Виктор. Мы не имеем права на вас давить ни как наниматели, ни как частные лица, сочувствующие вашему горю. И помочь можем, разве что, подняв оплату на полпроцента. Считайте, это уже записано в контракте, что бы вы ни решили. Но… У вас, конечно, теперь двойное гражданство, с чем и поздравляем, но душой вы были и остаетесь наш, верно? Можно мы вас попросим от лица родины?
— Фу-у, какая патетика. Естественно, я ваш… наш! Не понимаю — что, свет клином сошелся на этом чертовом камне? Дырку в бюджете вы им затыкаете? Ничего себе дырочка.
— Да нет, Виктор, все гораздо серьезнее. Большая часть оплаты по контракту пойдет вообще не деньгами. Мы уговорили метрополию на свежие ноу-хау и самые продвинутые материалы. Получим достаточно, чтобы заложить целую торговую флотилию. Это будет совсем новый флот, с принципиально другими возможностями. Скорость, грузоподъемность…
Такой шанс… Сами понимаете. Если все получится, станем вровень с метрополией. Они вялые, мы динамичные, раскрутимся вовсю, лет через сто не на Землю будут стремиться, а к нам…
— Замечательно. А от меня-то что зависит?
— Тут юридический казус. Если земляне к камню подойдут, а вы на нем сидите, пусть он даже не движется вообще, значит, формально мы его к точке встречи доставили, и все условия соблюдены. А если…
— Он не может не двигаться, — перебил Виктор. — В космосе все движется. А уж этот проклятый булыжник я как следует разогнал.
— Извините, ошибочная метафора. Так вот, если вас на камне не окажется, выходит, мы его не доставили. Дальше объяснять? Виктор, нам новый флот позарез нужен. И тут такая удача! А потом такая неудача… Вы же потомственный астронавт, черт побери. Вас это напрямую касается. И вам летать еще лет тридцать верных. Да мы вам такой кораблик пода… продадим, закачаетесь.
— Я и так уже качаюсь, еле на ногах стою, — Виктор покосился на «внутренний» монитор. Пора было идти разбираться с Гудвином. — И что, много теряем?
— Много, — просто ответили ему. — Кроме денег — почти всё. Виктор, умоляем, дотяните как-нибудь до точки встречи.
— Ладно, — сказал Виктор. — Пойду решать семейные проблемы.
— Ваш ответ?
— Ответ «не знаю». Вы хоть представляете, что это такое — прожить на корабле четыре месяца в одиночку? Кто-нибудь так ходил когда-нибудь?
Месяц, и то много.
— А если вы ляжете спать, и ходовая выдержит?
— Пятьдесят на пятьдесят. Зато если она не выдержит, — Виктор криво усмехнулся, — то когда подойдут земляне, меня на астероиде не будет уж точно. Вот что вас должно волновать.
Подумал и добавил:
— Сволочи вы. А я дурак.
И вырубил связь.
Хейворт Фрейт Лтд, свободная лицензия, грузовые перевозки.
Класс: дальний транспорт, тип: буксир-толкач.
Экипаж: два человека. Виктор Хейворт, капитан. Кэтрин Хейворт, инженер.
Справка о диагностике: как транспорт эксплуатации не подлежит, необходим капитальный ремонт силовой установки и ходовой части.
Рекомендации: немедленный сброс груза, ремонтно-регулировочные работы силами экипажа,
