пришибленный. Да, я действительно отправил вчера своего министра финансов как активного участника заговора в Тайную канцелярию, где у меня заведует новый костолом — стоматолог с совершенно семитской фамилией Айболит. Но откуда эти трое об этом знают? И какие у них могут быть с министром дела? Его же нет! Он же не существует! Послушайте, кто-нибудь может дать мне телефон хорошего психиатра? Далеко не в лучшем расположении духа я вернулся домой, включил монитор и сразу же встретился глазами с Малютой. — Поговорим? — предложил Малюта. Я кивнул и надел маску. Палаты Малюты поражали эклектичностью. Низкие потолки и огромные венецианские люстры, грубо сколоченные столы и изящные стульчики в стиле Людовика, не помню какого по счету. На выбеленных простой известью стенах висели настоящие шедевры. Я узнал картины кисти Рембрандта, да Винчи, Сурикова, Айвазовского. За одной из полуоткрытых дверей краем глаза я заметил знакомый интерьер. Так вот она куда делась, Янтарная комната… Вопреки ожиданиям Малюта сидел не на троне, а на большом армейском ящике, выкрашенном под камуфляж. — Приветствую тебя, Божественный! — тихо сказал он и поклонился. — Здорово, предатель! — ответил я, усаживаясь в большое мягкое кресло у окна. С этим уродом я решил не церемониться. Малюта вздохнул: — Все злишься, предателем меня называешь, а зря. Ведь многого ты, Божественный, не знаешь. — Чего же именно? — поинтересовался я. — Многого, — повторил уклончиво Малюта. — У меня со временем напряг, — прервал я заплечных дел мастера. — Надо порядок наводить в том бардаке, что вы без меня натворили. Хотел говорить, просить о чем-то, так говори, проси. Вообще-то я рассчитывал, что Малюта кинется ко мне в ноги и будет просить пощады. Но самозваный гениалиссимус (надо же, какое звание ему придумали) поступил иначе: — Признаюсь, ты победил. Переворот не удался, эта столичная мразь оказалась трусами и предателями. Я им дворцов понастроил, земли подарил, а они как тебя увидели, в штаны наложили, а еще вчера в верности клялись… — Странный ты, Малюта. Чего ты еще ожидал? Разве можно затевать заговор против своего непосредственного Бога? — Да всем давно плевать на Богов, все хотят просто жить, хорошо жить! Жаль, что ты этого до сих пор не понял. Короче, я хочу сделать предложение. Ты остаешься Божественным со всеми привилегиями, я восстанавливаю твои статуи на улицах городов, я даже отменяю преподавание атеизма в школах и академиях, но ты в свою очередь обещаешь в управление государством больше не лезть!
От такой наглости я лишился дара речи, а потому Малюта беспрепятственно продолжал:
— Ты, конечно, много потрудился и, хвала Создателю, сотворил очень хороший Мир. Но ты отстал от жизни, Божественный. Прежние методы руководства, волюнтаризм, уже не отвечают законам и правилам современного мира. Я наконец смог говорить: — И это говоришь ты? Ты, который устроил переворот, сверг законную власть и назначил сам себя гениалиссимусом? — Для благого дела и только на период военных действий. Как только внешняя угроза исчезнет, я тут же, клянусь, передам власть всенародно избранной Думе. Я расхохотался. По-настоящему! Минут пять я ржал, держась за живот. Да, давненько меня так не смешили. — Малюта, я создал тебя хитрой лисой, но не думал, что ты можешь превратиться в такого циника. 'Суперцивилизация XXL' — это военная стратегия, и обычное состояние играющих — война. Война до полной победы по всей карте. Но это — война до бесконечности! Так ты решил стать пожизненным диктатором? А чтобы игрок, создавший и тебя, и всех остальных, и весь этот Мир, не мешал, его можно упрятать за решетку, настучав в милицию, так? Малюта прошелся по залу, остановившись у окна, пожевал ус: — С милицией я погорячился, признаюсь. Но очень ты меня разозлил. Только согласись, вообще-то этот Мир сделал не ты, а Создатель Игры, и ты — лишь пользователь. Что, не ожидал? Я еще и не такое знаю! Не такие уж мы здесь дураки, хоть и тобой созданы. Послушай, Божественный, ну зачем тебе это? Что, других игрушек мало? Поиграл бы в 'WARKRAFT V' что ли, классная игрушка! Давай договоримся: ты не лезешь к нам, мы не лезем к тебе. Наша Академия и дальше будет работать на тебя, еще лучше работать. Будешь грести бабки лопатой в своей конторе, жить в свое удовольствие, на Маринке женишься. В противном случае… Бред, нет, это натуральный бред! Урод, существующий лишь в памяти компа, учит меня жить. Меня, человека, его придумавшего! И не только учит, еще и угрожает. А может, правда дать по Сосновоостровску с орудий крупного калибра, как предлагал Кудасов? Но стрелять по своим… Да, представляю, каково было белым офицерам в гражданскую. Стрелять в свой народ, в солдатиков, с которыми в одних окопах сидели. Впрочем, если верить истории, солдатики особо подобными угрызениями совести не страдали… — …в противном случае мы будем вынуждены пойти на крайние меры, — закончил костолом.
— Это какие же? — ухмыльнулся я. — А вот какие! — Малюта подошел к ящику, на котором незадолго до этого сидел, и откинул крышку. — Знаешь, что это такое? Наверняка глаза у моего парламентера вылезли из орбит, как у похотливого краба. — Ядерная боеголовка от 'СС-22-Сатана'! Одна здесь, еще две во Владиграде! — гордо объявил Малюта. — И если ты не согласишься на мои условия… Где-то мои спецназовцы прокололись. Надо было все-таки самому группу спецназа возглавить! А может быть, эти боеголовки и нельзя было обезвредить, Малюта был сволочью, но отнюдь не дураком. Зрелище было незабываемым: сначала огромный белый гриб поднялся над Сосновоостровском, потом еще два над Владиградом. Не блефовал, оказывается, Малюта, сам сгорел и остальных в пекло отправил. Я с ужасом наблюдал; как лица моих верных министров и советников превращаются в оскаленные черепа и тут же рассыпаются в прах. Я смотрел на счетчик населения, видел, как стремительно уменьшается число жителей моей страны, и по щекам моим катились слезы. Я наблюдал, как огонь слизывает целые столичные кварталы, как вспыхивают фигурки человечков, моих верных подданных, и рука моя сама потянулась к сумке, где была заныкана бутылка текилы. Тут же на экране высветился Серега: — Влад, ты что, сдурел? Ты чё удумал-то? Или по тебе кто баллистической вдарил?
— Это заговорщики… — выдавил я сквозь слезы и сделал первый глоток прямо из горлышка.
Пампа сочувственно поглядел на меня и вздохнул.
— Ну, брат, теперь тебе кирдык. Слушай, не в службу, а в дружбу, ты бы не мог отвести свои войска от границы, все равно на тебя сейчас со всех сторон попрут, оставшееся делить. Я кивнул и перешел на военную карту. Позиция была лучше не придумаешь, просто отличная позиция! Гвардейскую ракетную батарею прикрывала березовая рощица, а мост и переправа были у меня как на ладони. Теперь бы только не спугнуть! Десяток амазонок ступили на мост и нерешительно остановились. Их, наверное, очень удивило, что такой важный военный объект не заминирован. Ну давайте, давайте, девоньки! Не бойтесь, нет там ни динамита, ни мин. Я для вас другой сюрприз приготовил. Дождавшись, когда через мост с гиканьем проскакал эскадрон полуобнаженных всадниц и проехал десяток броневиков, я разглядел в бинокль колонну бронетехники и поднял руку. Вот оно, секретное оружие амазонок, — танки с реактивными ракетными установками. — Ну давайте, давайте… Вдалеке загрохотал тяжелокалиберный пулемет. Это разведчицы амазонок напоролись на мой ДОТ, теперь-то они точно должны клюнуть! Клюнули! Танки с уродливыми ракетными конструкциями на башнях разом выбросили клубы сизого дыма и двинулись к мосту. Когда первый из них достиг середины, я резко опустил руку и выдохнул 'Огонь'! Ракеты с воем полетели во врага, через минуту от моста остались две пары бетонных быков и какие-то обломки. Оставшихся в живых накрыл второй залп из ракетометов. Третий залп я дал по берегу, так, на всякий случай. Аллес!
Я снял полевую фуражку, утер рукавом пот и спустился в блиндаж докладывать начальству. Попутно глянул на себя в зеркало. Хорош! Боевой капитан в песочного цвета френче с нашивками 'За доблесть'. Никогда бы не подумал, что мне так к лицу военная форма. Мои солдаты бились как львы. Каждый клочок моей земли врагу пришлось полить своей кровью. Я успел перелопатить гвардию амазонок и сжечь все танки этого господаря Мирчи — то ли венгра, то ли румына, когда мне доложили, что самолеты больше нечем заправлять, а последний склад боеприпасов пуст. Я закурил, вызвал Кудасова и приказал капитулировать. Тем более Серега подоспел с бронепехотой (а мне заливал, что танков еще не изобрел), он обещал с пленными обойтись достойно. Кудасов выслушал приказ, отдал честь и отправился выполнять. Через секунду после того, как над моей последней крепостью поднялся белый флаг, лицо полковника на экране превратилось в череп. Настоящий солдат, не выдержал позора капитуляции, застрелился! Я в последний раз взглянул на свой город: те же багровые тучи и хохочущие всадники Апокалипсиса с косами в небесах. Вражеские солдаты в ОЗК и носатых противогазах деловито обносили пригороды моей бывшей столицы колючей проволокой и прибивали к столбам таблички, украшенные черепами с перекрещенными костями и надписью 'Радиация'. Я успел заметить, как последнее обитаемое здание моего города обрушилось, как выскочившие из подвала фигурки человечков одновременно смешно раскинули ручонки и упали в пепел. Экран осветился красным, и появилась зловещая надпись 'Game Over'. — Прощай, Влад! — то ли послышалось, то ли на самом деле успел крикнуть воронежский Серега. Через секунду надпись
