по сторонам и зашептала на ухо отцу. По мере шептания лицо Зевса все больше и больше расплывалось в улыбке.
— Ну дочка, ну голова! Не зря тебя зовут богиней мудрости! Но что скажут другие Боги, тот же Арес, то есть Марс?
— Да пообещай ему пару маленьких войн мирового масштаба. С Саддамом хотя бы или с этими талибами. Заодно поправишь отношения с Буддой. Талибы его древнейшие изображения в скалах взорвали, а наказать он их не может, не его зона влияния. Только надо переговорить, сам знаешь с кем.
Зевс вообще не любил общаться с монобогами — несмотря на общее небесное происхождение, общих тем для бесед у них как-то не находилось. А как тут найдешь, когда твой собеседник заявляет, что он, собственно, един, а тебя как будто и не существует. Тем более — Аллах. Его религия запрещала изображение главного Бога, а разговаривать с бесформенным облаком было как-то некомфортно. Причем этот относительно молодой, а потому — горячий Бог сейчас был явно не в духе. Он только что со скандалом выпроводил делегацию из 40 разгневанных гурий. Девственницы явились с резонными претензиями — им явно грозила безработица. Все дело в том, что в последнее время в рай попадало все меньше дееспособных мужчин. В основном — убеленные сединой старцы, всю жизнь следовавшие законам шариата. Но какой толк со старца, у которого и на одну девственницу сил не часто хватало? А молодежь все больше предпочитала чтению Корана телевизор. Правда, все чаще на небеса отправлялись террористы-смертники, но по причине мощности новой взрывчатки в райские сады они попадали не полностью, а частями. Какая радость ласкать душу мужчины, у которой то одного нет, то другого, а некоторые вообще прибывали, разнесенные на молекулы.
Не порадовал и пророк Муххамед. Утром он приволок на рассмотрение Аллаху книгу, в которую лично занес имена правоверных, согрешивших потреблением алкоголя, а то и сала.
Учитывая, что книга была величиной с железнодорожный вагон, расстроиться было с чего. Причем Пророк останавливаться на достигнутом не собирался. Вот и сейчас он сидел на краю облака и смотрел через подзорную трубу вниз на бригаду таджиков-шабашников, взявшихся за постройку свинарника где-то в рязанской глубинке. Зловеще улыбаясь, Муххамед записывал имена отступников в пергамент, приговаривая по арабски: «Я те покажу, как водку трескать! Я те покажу: «Мы под крышей — Аллах не видит!» Зато я все вижу!»
Аллах, наконец, заметил Зевса, сделал вид, что обрадовался и принял облик убеленного сединами старца:
— Славься во веки веков, о древнейший из Богов! — сказал он не без ехидства. Своей молодости Аллах не стеснялся, а, наоборот, словно специально подчеркивал своим возрастом амбиции. Хотя древних богов старался без причины не обижать и языческими обзывал их только за глаза.
— Привет и тебе, бог восточных народов, — не остался в долгу Зевс.
— Так уж и восточных, — тут же ощетинился Аллах. — А ты знаешь, сколько в Африке правоверных? А в Штатах?
— Вот насчет Штатов я и хотел с тобой поговорить, — сказал Зевс и выложил свою проблему.
— Что ж, — погладил бороду Аллах. — Конечно, дело рискованное, но… Но мы — Боги — должны помогать друг другу. Тем более в Греции сейчас очень меня чтут, да и на Кипре тоже. А Америка мне никогда не нравилась, да и в Коране про нее ни слова. Хорошо, считай, что договорились…
Утром боги уже не окружали Зевса и не толпились в очереди у трона, чтобы первыми поклясться Главному Богу в преданности. Они сидели на своих местах и стыдливо прятали глаза. По всему, каждый из них прикинул ночью расклад сил и понял, на чью сторону склонится чаша. Портить отношения с новым Главным Богом совсем не хотелось. Лишь верный Марс, не терпевший Меркурия, да Венера, заявившая, что настоящая любовь не продается, разместились рядом с золотым троном.
— Что ж, начнем, — сказала Фемида грустно, — извини Зевс, закон суров, но он закон!
Она надела повязку на глаза и вытянула вперед руку с весами. Боги ахнули, чашечка со славой Меркурия резко пошла вниз. — О, муж мой, — всхлипнула Гера…
— Подожди, — остановил ее Зевс, глядя на часы. Неожиданно чашечки весов в руках Фемиды покачнулись и почти выровнялись. Зевс зловеще усмехнулся. «Быть войне», — пробормотал Марс и напялил на голову шлем.
— Смотрите, смотрите, крикнул какой-то пухленький купидончик, указывая пальчиком вниз. Боги толпой хлынули к краю облака.
Суперсовременный «Боинг» сделал вираж над Нью-Йорком и, ревя реактивными двигателями, понесся на второй небоскреб. Первый, его брат-близнец, уже горел, из окон циклопического здания вырывались языки адского пламени…
Календарь на экране автопилота «Боинга» показывал 11.09.2002. Часы — девять двадцать утра. Точное время атаки террористов на вторую башню Всемирного торгового центра.
Евгения Шаталина
ШАМБАЛА
— Ты все поняла?
— Да, мам!
— Смотри, будь осторожна в лесу: не разговаривай с незнакомцами, не сходи с тропинки, не поворачивай назад, не оглядывайся… — Мать перечисляла давно известные правила.
— Да, да, мам! Не в первый раз! — нетерпеливо перебила девочка.
— И еще… Надень ты наконец свою шапочку!
Девочка вздохнула — ну как же без нее. Одной рукой взяла корзинку с пирожками, другой со злостью нахлобучила красную шапочку почти до самых глаз. Ну вот, теперь, кажется, все формальности соблюдены. Пора и в путь! Тропинка начиналась почти от самого дома. Красная Шапочка тихонько напевала. Она знала, что в лесу водятся волки. Она будет готова к встрече с ними.
— Сережа! Тебя к телефону! Ты что, опять у этого ящика? Сколько ж можно?
— Ну что там еще? — Сергей с досадой оторвался от любимой игры.
— Как ты разговариваешь с матерью? Совсем ошалел от компьютера! Вот выкину его к чертовой матери!
Опять завела свою старую песню о главном, подумал Сергей и взял трубку.
— Привет, Серега! Как дела?
— А, привет, Макс! Да мать опять разошлась!
— Из-за компа?
— Ну! Достала уже!
— Ладно, не парься! Ты к Муфлону сегодня идешь?
— Надо подумать… У меня вообще-то дела…
— Волков мочить? — иронически засмеялся Макс. — Кончай ломаться, приходи, будет круто! Митька какой-то сюрприз обещал. Покруче твоей Красной Шапки!
— Ладно посмотрим.
Больше всего Красная Шапочка любила маки. Из них получалось отличное сонное зелье.
Она собирала цветы на своей любимой поляне, когда ее окликнули.
— Здравствуй, девочка!
Красная Шапочка обернулась. Над ней возвышался огромный, небритый мужик.
