Вторую неделю Владимир жил на окраине города Нахария, на самом севере Израиля. Тут размещалась небольшая военная база. В полукилометре от неё плескалось море, тёплое даже в начале ноября, но купаться не хотелось, и вообще смотреть в сторону воды было тошно. Хватит уже глубин, штормов, яхт и прочей романтики!
Владимир с удовольствием ходил по твёрдой земле. От погони, кажется, удалось оторваться. Тогда, на острове, они с Яфой провели замечательную ночь. Им было хорошо вдвоём, и не хотелось даже, чтобы их спасали… Но утром прилетел вертолёт. Как и предполагалось, экипаж субмарины через несколько часов восстановился, вышел на связь и обеспечил им надёжный отход.
На лодке бредили не только моряки. Оказалось, что повреждены почти все носители информации. Пропали сотни нужных записей, и это вызвало большой переполох. Ошибку никто повторять не хотел: Владимира и Яфу перевозили то на вертолёте, то на самолёте, а в самом конце на микроавтобусе. Экипажи тут же отправлялись обследоваться после общения с опасным русским. Яфу тоже положили в спецклинику на десять суток. И сам герой-кладоискатель подвергся тщательнейшему осмотру. Каждый день в Нахарию приезжали новые врачи — выслушивали, выстукивали, собирали анализы.
Операция «Менора» набирала обороты. «Моссад» был прекрасно осведомлен обо всех действиях конкурентов, спокойно перенёс нападение на яхту, спрятал основного персонажа вовремя и надёжно. Если бы не кольцо, не случилось бы и осечки в Средиземном море. Но Владимир смог убедить всех, что это он сам так воздействует, и, кажется, к кольцу на его руке претензий не было.
На базе, освоившись, он снял печатку и положил на тумбочку около кровати. Здесь не воровали, и можно было не опасаться за сохранность артефакта. Кроме того, Владимир хотел проверить, как будет чувствовать себя без кольца. Он специально ушёл от своей комнаты подальше, нашёл навес с шезлонгами и, развалившись в одном из них, задремал. В голове всё ещё крутились тёмные морские пропасти, звенели выстрелы с вертолёта, стучали волны… Брызги взлетали под самые облака… И рассыпались, падая на землю, прыгали по ней, превратившись в град, в крупные белые льдинки, нет, не льдинки, это были камни, настоящие бриллианты. Они рассыпались по земле и мерцали за каждым камушком, под каждым деревцем, блестящая живая мозаика тянулась по пустыне до самого горизонта. От камней шел мерцающий свет, он поднимался над землей, струился, путал очертания. Вот в тумане показалась чья-то фигура. Она шла мимо — маленькое сухонькое тельце, завёрнутое в белую ткань. Владимир понял, что нужно догонять, и хотел бежать, но ноги только едва переступали, а фигура маячила впереди, то скрываясь в тумане, то появляясь снова.
— Стой! — закричал он, но не услышал крика. Рванулся вперёд изо всех сил, но силуэт не приближался. И тут он понял, что это не человек впереди, а призрак, химера. Она росла, стала огромной и вдруг взлетела, распустив огромные крылья. Туман разом спал, и волшебное мерцание камней погасло.
Владимир поглядел на аккуратные жилые домики, на гараж, на теннисную площадку, на склады, навесы, на дорогу, убегающую от базы по пологим песчаным барханам… И вдруг понял, что видит сразу много кладов, может быть — все клады этой страны. Они мерцали, как те градины во сне, и он знал координаты каждого, и глубину, и состав, и цену.
Земля Израилева скрывала многие тысячи кладов. Потерянное в боях дорогое оружие, утварь храмов, золото менял и торговцев, спрятанное на чёрный день, укрытое от завоевателей, которые не раз проходили здесь с огнём и мечом, украшения римской знати, иудейские монеты, сосуды для питья с отделкой из драгоценных камней, иконы, кинжалы, цепочки, сундуки, чаши, кубки, амфоры, зеркала, старинные рукописи…
— Не может быть! — вскрикнул Владимир и проснулся. Всё было на месте — и домики для персонала, и навесы, и барханы. Но золотого мерцания не было.
Он зажмурился, попытался ещё раз вернуть призрачное видение. Вспомнил Россию, Москву, Урал, Иваново, бесконечные плоские пространства, бескрайние поля, дороги, берёзки вдоль дорог, низкое серое небо, всегда готовое заплакать мелким дождичком или засыпать с головой снегом… И вдруг что-то мелькнуло, вспыхнуло в глазах, и на долю секунды Владимиру показалось, что он видит клады России прямо отсюда. И знает координаты каждой спрятанной вещи, и может перебирать их в голове, мгновенно находить любую, в любом месте, на любой глубине, под водой, под землёй, в горах, в сейфах, в пустыне, во льду — неважно. Даже больше… Ему показалось, что он видит вообще все клады. Всё, что было когда-либо спрятано на планете.
