— Мистер Селви, я все обдумывал это. То, что вы мне сказали сегодня. Мне кажется, было бы неправильно просто забыть об этом. Я хочу сказать…
— Орлингтон, послушайте меня. Я бы хотел увидеть вас. Я хотел бы, чтобы вы пришли сейчас ко мне.
— Эй! — воскликнула Дорин.
— Прежде чем вы сделаете что-нибудь поспешное, я хочу поговорить с вами, растолковать вам ваше правовое положение. Я думаю, вам следует это узнать ради самого себя.
На другом конце провода наступила пауза.
— Думаю, может, вы и правы, мистер Селви. Только я в дальней части города, и к тому времени, когда я доберусь…
— Вы можете успеть. Поезжайте на метро, это быстрее всего. Сойдете на остановке «86-я улица».
Когда он повесил трубку, Дорин встала с софы.
— Дорин, подожди. Я сожалею об этом. Этот человек — важный свидетель в деле, которым я занимаюсь. Единственное время, когда я могу его увидеть, — это сейчас.
— Желаю хорошо провести время, — проговорила она и направилась в спальню.
— Дорин…
Дверь за ней закрылась. На мгновение стало тихо. Затем Дорин защелкнула замок.
Селви выругался себе под нос по поводу смены настроений жены и направился к бару.
Ко времени, когда Орлингтон позвонил в дверь, Селви уже успел пропустить шесть рюмок бурбона.
В роскошной квартире засаленная шляпа и грязное пальто Орлингтона выглядели еще более убого. Он снял их и робко огляделся.
— У нас есть только 45 минут, — сказал он. — Я должен что-то предпринять, мистер Селви.
— Я знаю, что вы можете предпринять, — улыбнулся прокурор. — Вы можете выпить и все обсудить.
— Я думаю, что мне не стоит… — Но его глаза уже остановились на бутылке в руках Селви. Улыбка юриста стала шире.
К половине двенадцатого голос Орлингтона стал хриплым и взгляд менее напряженным, озабоченность по поводу Родмана не столь навязчивой.
Селви следил, чтобы стакан гостя был наполнен.
Старик начал что-то бормотать. Он невнятно рассказывал о своем детстве, о былом достатке и яростно ругал каких-то людей, которые ему навредили.
Вскоре его нечесаная голова начала склоняться то к одному, то к другому плечу, глаза закрылись.
Из дремоты его вывел бой каминных часов.
— Што этт?..
— Всего лишь часы, — усмехнулся Селви.
— Часы? Сколько времени? Сколько времени?
— Двенадцать, мистер Орлингтон. Ваши беспокойства окончены. Мистер Родман уже заплатил за свое преступление.
— Нет! — Старик встал, бессмысленно крутясь на месте. — Нет, это неправда. Я убил эту женщину. Не он. Они не могут его убить за то, что он…
— Успокойтесь, мистер Орлингтон. Теперь вы уже ничего не можете изменить.
— Да, да! Должен сказать им… полиции…
— Но почему? Родман казнен. Как только пробили эти часы, он умер. Чем вы теперь можете ему помочь?
— Должен! — Старик всхлипнул. — Неужели вы не понимаете? Не смогу жить сам с собой, мистер Селви. Пожалуйста…
Неверной походкой он направился к телефону. Прокурор быстро положил руку на трубку.
— Не надо, — сказал он.
Их руки сцепились в борьбе за телефон, и более молодой легко одержал верх.
— Вы не остановите меня, мистер Селви. Я сам поеду туда, я расскажу им об этом. И я расскажу им о вас.
Нетвердой походкой он двинулся к двери. Селви протянул руку и развернул его.
— Сумасшедший старый бродяга! Ты нарываешься на неприятности. Родман мертв…
— Все равно!
Селви размахнулся и ударил по обрюзгшему, с седыми бакенбардами лицу. Старик всхлипнул от удара, но упорно пытался идти к двери. Селви разозлился еще больше, он ударил еще раз и, ударив, обхватил руками тощую шею старика.
Следующая мысль пришла естественна Не так уж много жизни пульсировало в этой старой шее. Немножко сдавить, и Селви мог остановить лихорадочное дыхание, хриплый, скрипучий голос, проклятые слова.
Селви сдавил, сильнее, сильнее.
И потом отпустил его. Старик качнулся и сполз на пол.
В дверях, застыв, с ледяными глазами стояла Дорин.
— Дорин, послушай…
— Ты задушил его, — сказала она.
— Самозащита! — кричал Селви. — Он ворвался сюда, пытался ограбить квартиру.
Она захлопнула дверь, повернула внутренний замок.
Селви рванулся по ковру к двери и отчаянно застучал. Он тряс ручку и звал ее по имени, но ответа не было. Потом он услышал звук вращаемого телефонного диска.
***
Было скверно и без Ванса среди кучи людей, заполнивших квартиру. Ванс, помощник окружного прокурора, который терпеть его не мог. Ване, которому хватило проницательности, чтобы без труда разбить версию о грабителе, который докопался, что посетитель Селви пришел не случайно. Ване, который мог только радоваться его сложному положению.
Но Ванс не радовался. Он был озадачен. Он взглянул на мертвое тело на полу квартиры Селви и произнес:
— Я не понимаю, Уоррен. Я просто не могу этого понять. Зачем тебе вздумалось убивать безобидного старика?
— Безобидного? Безобидного?
— Конечно. Безобидного. Это старый Орлингтон. Я знаю его давно.
— Ты знаешь его? — Селви был потрясен.
— Конечно. Я встречался с ним, когда работал в округе Беллэр. Сумасшедший старик, ходит и делает признания в совершении убийств. Но зачем убивать его, Уоррен? За что?
Артур Порджес
КАПКАН
В течение нескольких последних дней майор Хью Морли просыпался по утрам сразу после восхода солнца и путем замысловатых, болезненных манипуляций переносил свое искалеченное тело в кресло на колесах, стоявшее около кровати. Сидя в нем около окна, он мог наблюдать, как Геринг проползал мимо дома к маленькому ручью.
Прозвище, его собственное изобретение, казалось ему вполне подходящим, так как большая гремучая змея с алмазной спинкой была толстой, мишурно яркой и опасной. Подобно большинству диких существ, у змей существует своя территория и определенный ритуал, который они соблюдают с неукоснительным
