задавай вопросов. Когда войдем в номер четырнадцатый, сними рубаху и брось ее на стоящую лампу. Остальное я сделаю сама.
Гарри позволил подвести себя к соседнему домику и заплатил двери. Она приветствовала их и впустила внутрь. Комната ничем не отличалась от номера тринадцать. Когда дверь начала закрываться, Марна сунула кусок пластика между фрамугой и краем двери, потом выжидательно посмотрела на Гарри.
Пожав плечами, он снял рубаху и набросил ее на лампу; тени, вползавшие в комнату, придали ей зловещий вид. Марна нагнулась, свернула дорожку, а затем сняла с кровати покрывало. Потом она подошла к висящему на стене телефону, легонько потянула, и плоский экран отошел на шарнирах. Девушка сунула руку внутрь, схватила что-то и вытащила наружу. Это выглядело как намотанные на катушку сотни витков медного провода.
Марна вошла за перегородку с душем, разматывая по дороге провод. Став перед кабиной, она привязала один его конец к крану с горячей водой, протянула провод по периметру комнаты, оторвала и закрепила второй конец на канализационной трубе в полу, под душем. Затем так же точно протянула еще один провод — радом с первым, но так, чтобы они не касались. Старательно избегая контакта с проводами, она сунула руку в кабинку душа и открыла кран с горячей водой. В кране что-то забулькало, но вода не пошла. Осторожно выбравшись из проводов, девушка подняла свернутый коврик и бросила его на кровать.
— Ну что ж, спокойной ночи, — сказала она, жестами показывая Гарри, чтобы он шел к двери, не касаясь провода. Когда он без осложнений добрался до выхода, она погасила лампу и сняла с нее рубаху. Захлопнув дверь, вздохнула с облегчением.
— Ну и накрутила ты там! — яростно прошептал Гарри. — Я не могу принять душ и вынужден спать на полу.
— Душа ты не принял бы так или иначе, — ответила Марна. — Это был бы твой последний душ в жизни. Там все под напряжением. Если хочешь, можешь спать на постели, но лично я советую лечь вместе с нами на полу.
Гарри никак не мог заснуть, ему мешала мрачная и тихая комната и дыхания — тяжелое Пирса, более легкие Кристофера и Марны. Он не привык спать в одной комнате с другими людьми.
Потом у него зачесалось запястье, правда не сильно, но вполне достаточно, чтобы не давать заснуть. Встав с кровати, он подполз к месту, где лежала Марна. Она тоже не спала, и Гарри жестами попытался убедить ее лечь рядом с ним на кровати, заверяя, что не тронет ее. Ему вовсе не хотелось ее трогать, а если бы и пришло в голову, он же давал обет воздержания. Ему хотелось только, чтобы зуд стал менее докучливым и можно было наконец заснуть.
Она показала, что он может спать рядом с ней на полу, но он отрицательно покачал головой, и наконец она согласилась лечь возле кровати. Лежа на животе с опущенной рукой, Гарри настолько ослабил зуд, что сумел погрузиться в беспокойный сон. Ему снилось, что он проводит долгую и трудную резекцию легкого. Микрохирургические манипуляторы скользили в его потных руках, скальпель перерезал аорты. Пациентка вскочила с операционного стола, кровь хлестала из ее сердца — это была Марна. Она начала преследовать его по длинным коридорам больницы. Лампы над головой становились все реже, и в конце концов Гарри бежал в полной темноте, разбрызгивая теплую, липкую кровь, которая поднималась все выше, пока не закрыла его полностью.
Проснулся он пол у задушенный, борясь с чем-то, полностью закутавшим его. Рядом слышалась возня, потом что-то затрещало и кто-то выругался.
Гарри боролся изо всех сил, но напрасно. Наконец что-то с треском разорвалось, потом еще раз, Гарри заметил пятно более светлой темноты, передвинулся в ту сторону и выбрался сквозь большую дыру в подвернутом со всех сторон под край кровати сильно натянутом одеяле.
— Быстрее! — воскликнул Кристофер, складывая нож. Он направился к двери, у которой терпеливо стоял Пирс.
Марна схватила металлическую ножку, которую открутила от стола, Кристофер отодвинул стул, которым с вечера подпер ручку, и тихо открыл дверь. Он вывел наружу Пирса, затем вышла Марна; ошеломленный Гарри последовал их примеру. В доме номер четырнадцать кто-то дико заорал, сверкнула голубая вспышка и запахло горелым мясом. Марна побежала к воротам, уперла ножку стола одним концом в землю и опустила ее на ограждение. Забор плюнул голубым огнем, который, потрескивая, пробежал вдоль металлического прута. Ножка раскалилась докрасна и прогнулась. А потом погас свет.
— Помоги! — крикнула Марна, тяжело дыша.
Она попыталась поднять ворота. Гарри сунул руки под нижний край и дернул его вверх. Ворота поднялись на фут и замерли.
В глубине аллеи послышался нечеловеческий крик, и Гарри изо всех сил рванул ворота вверх. Поддавшись наконец, они бесшумно поднялись. Он держал их, пока Марна, Пирс и мальчик выбирались наружу, затем выскользнул сам и позволил воротам опуститься. Мгновением позже электричество включилось снова, ножка стола расплавилась и упала.
Гарри оглянулся назад. В их направлении катилось самоходное инвалидное кресло, в котором сидело нечто массивное и ужасное, грозящее чудовищной опасностью. Вскоре Гарри увидел отчетливо: плетенка, а в ней то, что осталось от человека после четырехкратной ампутации. Закрепленная сзади аппаратура легкие-сердце казалась второй головой. За креслом бежало существо, похожее на пугало, одетое в женское платье.
Гарри стоял, как загипнотизированный. Кресло резко остановилось возле пулеметного гнезда, из спинки выдвинулись похожие на волосы Медузы манипуляторы и соединились с управляющим механизмом. Пулемет затарахтел, и что-то рвануло рукав Гарри.
Чары рассыпались, Гарри повернулся и побежал в темноту.
Через полчаса он понял, что заблудился. Марна, Пирс и мальчик исчезли. Он чувствовал дикую усталость, рука горела, а запястье болело сильнее, чем когда-либо. Гарри коснулся руки, — рукав был мокрым. Он поднял пальцы к лицу — кровь. Пуля задела его.
В густой как сажа темноте он тяжело сел на бордюр и посмотрел на светящийся циферблат часов. Двадцать минут четвертого. Два часа до рассвета. Вздохнув, он попытался ослабить боль в запястье, растирая кожу вокруг браслета. Кажется, это помогло. Через несколько минут он испытывал уже простой зуд.
— Доктор Эллиот, — мягко сказал кто-то.
Гарри повернулся, чувствуя облегчение и что-то похожее на радость. На фоне бледных звезд он увидел Кристофера, Пирса и Марну.
— Ну что ж, — буркнул Гарри. — Я рад, что вы не попробовали удрать.
— Мы не сделали бы этого, доктор Эллиот, — сказал Кристофер.
— Как вы меня нашли? — спросил Гарри.
Марна молча подняла руку.
Ну конечно, браслет. Я слишком высоко оценил их, горько подумал Гарри. Марна искала его, потому что не могла сама справиться с ним, а Кристоферу нужна помощь, ведь иначе он остался бы один со стариком, требующим ухода. Однако с другой стороны, он был вынужден признать, что в мотеле именно ему нужна была помощь, а не Кристоферу или Пирсу. Если бы они ему поверили, их головы уже лежали бы в сушилке, ожидая минуты, когда за них выплатят награду. Или их еще живые тела везли бы в какой-нибудь банк органов.
— Кристофер, — произнес Гарри, обращаясь к Пирсу, — видимо, прошел практику у человека, специализирующегося на избегании сборщиков безнадежных долгов.
Пирс воспринял эту фразу именно так, как и хотел Гарри — как комплимент и извинение.
— Избегание ловушек налоговых органов и ускользание от инспекторов здоровья, — прошептал он, — ведет к тому, что воспитание в городе дает хорошую подготовку к жизни… Ты ранен.
Гарри вздрогнул — откуда старик узнал об этом? Даже если бы он мог видеть, было настолько темно, что различались только силуэты. Наверное, это инстинкт, подумал Гарри и успокоился. Он слышал, что у диагностов с большой практикой появляется нечто подобное. Они чувствуют болезнь, прежде чем пациент
