Он рассмеялся.
— Смотри-ка, прямо к нам топает старый Маршал. Конечно, лучше бы пообедать наедине, но боссу не отказывают. Лучше уж его пригласить.
— О’кэй, — кивнула она.
Дон включил языком свой зубной микрофон и заговорил с Болом Маршалом, а Гвенвин в это время думала, что Маршала, видимо, не пригласили обедать с высокопоставленными гостями, и, значит, он вряд ли будет присутствовать на решающих испытаниях. Похоже, безопасность всерьез взялась за это дело, если из испытаний исключили даже начальников лабораторий.
Дон закончил разговор и сказал:
— Бол разрешил нам идти и сам подойдет через пару минут.
— Ладно, пошли.
Они вышли из кабинета и на нейтрализаторах поднялись над площадью на уровень обеденного сада. Там они заказали столик на троих поближе к выходу, чтоб Маршал сразу увидел, где они разместились.
— Я сегодня собираюсь попробовать кое-что из меню Древнего Египта, — сказал Плакмон.
— Смелее. Я же настроена на кусок мяса с картошкой.
Он рассмеялся:
— Похоже, ты действительно проголодалась.
Они сделали заказ и закурили. Плакмон спросил:
— Что за дама была с тобой сегодня на балконе?
— Интересно, когда ты работаешь, если постоянно глазеешь на девиц? — колко ответила Гвенвин. — Это одна моя приятельница — мутант Марвис Джанс.
— Она тоже красивая, но, на мой взгляд, ты — лучше, прошептал он, склонившись к ней. — Ей не хватает таких очаровательных пухлых губок.
— Да, но ей хватает пухлости в других местах, — парировала Гвенвин, — а мне, как ты успел заметить, этого пока недостает.
— Придет и твое время, Райял, — рассмеялся Дон. — Ты очень мило расцветешь.
Тут прибыл заказанный обед, но прежде, чем всецело заняться едой, он сказал:
— Мне трудно думать о тебе, как о мутантке. Ты непохожа на всех этих ненормальных. Так же, как и она. Трудно представить, что вы так уж сильно от меня отличаетесь.
— Генетическое напряжение, — ответила Гвенвин, отправляя в рот самый аппетитный кусок.
— Напряжение?
Она кивнула.
— Это часть эволюционной теории, созданной Дарвином несколько веков назад, а последующие генетики объяснили, как это реально происходит. Ты принадлежишь к виду, который называется хомо неандерталенс, который обкалывал камни на Земле тридцать тысячелетий назад. Он, так же как и ты, был Человеком Разумным, но, если бы ты его увидел, ты вряд ли признал его за человека — как и он тебя. Но при желании ты мог бы среди них найти пару и произвести потомство. И мне кажется, именно так ты бы и сделал.
— Только, если бы не было другого выхода, — рассмеялся он.
— Разницу между тобой и неандертальцем можно коротко обозначить как «генетическое напряжение», — продолжала она объяснять. — Вид изменился, адаптировался к новым условиям обитания, и тело наше приняло современную форму.
В процессе этой адаптации происходят и изменения в генной структуре, но они не затрагивают то, что приводит к образованию новых видов. Они обуславливают только разницу между индивидуумами или расами внутри одного вида.
Но они как бы расшатывают старый застывший образец. Эти накапливающиеся изменения в конце концов проходят к точке, после которой невозможна никакая перемена, не ведущая к разрушению первоначального образца. Человечество достигло этой стадии, как мне кажется, в последние века на Земле.
Но с тех пор мы решительно изменили свою среду обитания. Мы научились пользоваться имплантантами, которые повышают наше жизнеобеспечение и дают нам возможность выжить на почти непригодных для обитания планетах — или путешествовать в открытом Космосе. Мы создали телеуправляемую технику, с помощью которой смогли разобраться в собственном организме, устранили болезни и научились пользоваться эко-полем. Мы ведем экономическую войну просто потому, что без конкурентов жизнь была бы скучна и легко было бы скатиться в застой. Все это говорит о том, что должен возникнуть совсем новый вид Человека, так же отличающийся от хомо сапиенс, как ты от обитателя пещер. Но Человек уже не может изменяться, его генетический потенциал исчерпан.
— И вот, — закончила она, — тут на сцену появляемся мы, я, Марвис и еще какая-то Гвенвин Остер из Коммуналити. У нас есть некоторые явные физические отличия от хомо сапиенс например, носовые хрящи, сменившиеся настоящей костью. Также мы медленнее созреваем и, возможно, дольше живем. Но действительно важное отличие — то, что мы генетически новый вид, с нулевым генетическим напряжением. Наши потомки, если они у нас будут, сохранят способность к адаптации еще невообразимо долгое время.
Плакмон осторожно кивнул и собрался что-то ответить, но в этот момент к ним подошел Бол Маршал.
— Надеюсь, я не слишком помешал вам, — заметил он, одарив Гвенвин сальным старческим взглядом.
— Райял тут объясняла мне, почему моя любовь к ней не имеет будущего, — ответил Дон. — Присаживайтесь, Бол.
Маршал устроился за столом и занялся меню.
— Генетически неподходящий любовник?
— Я думаю, — сказала Гвенвин, — что по-настоящему Дона взволновала моя пышногрудая подруга, которую он увидел утром. Его глаза тогда горели через всю площадь, как прожектора.
— Марвис Джанс? — спросил Маршал.
— Да. Вы ее знаете?
— Довольно коротко.
— И что вы о ней думаете?
— Думаю, что если женщины вашей породы таковы, те я ни за что не хотел бы встретиться с таким мужчиной! — засмеялся Маршал. — Она совершенная куколка, но для меня чересчур жестконоса.
— Следующий шаг по эволюционной лестнице от гладколицей обезьяны, — насмешливо пояснила Гвенвин. — Вы действительно находите ее отталкивающей?
— Разумеется, черт возьми. Так же, как и вас. Вот почему я заранее уверен, что мужики вашей породы будут еще страшнее.
Гвенвин озадаченно задумалась.
— Может, это потому, что вы подсознательно воспринимаете их как соперников, — рискнула заметить она.
— Я понимаю, что это не так, — сказал он, — но, когда подумаю, какими грозными эко-воинами они будут… Если они вообще не бросят эту забаву и не займутся настоящей войной.
Гвенвин с интересом выслушала эту точку зрения. Раньше ей как-то не приходилось раздумывать, какими именно будут мужчины их вида. Все, что сейчас говорил Маршал, было бы верно, если роли Мужчины и Женщины, принятые в Человечестве, останутся такими же и для нового вида.
— Что бы вы назвали чисто мужским занятием? — спросила она.
— Разумеется, флирт с женщинами, — сказал Маршал.
— Я серьезно спрашиваю.
— Вот я и отвечаю. У меня сложилось впечатление, что Марвис Джанс пытается играть сразу и мужскую и женскую роль. Биологически роль женщины заключается в том, чтобы известить о своей зрелости и ждать, пока ее выберут. Мисс Джанс делает это. Но, кроме того, она пытается искать сама, а это уже чисто мужская роль.
Гвенвин рассмеялась.
