— Значит, вы считаете, что нам с Марвис нужно просто повесить объявление: «Я здесь. Приходите и берите меня». И сидеть и ждать, пока покажется мистер Супер-воин.
— Возможно. Ну а тем временем развлекайтесь, скажем, этим проектом или беднягой Доном, или как Марвис с ее игрой в пограничников и любым мужчиной, который ей приглянется.
Он помолчал, а потом резко сменил тему разговора.
— Знаете ли, я подозреваю, что с этим проектом что-то не ладится. И не прикатила ли эта красотка Марвис искать здесь шпионов. Как бы нам не потонуть в проверках.
Плакмон усмехнулся.
— Вы все еще думаете, что конечная цель проекта — создать что-то вроде еще одного «Монте»?
— Что тут можно думать? — пожала плечами Гвенвин. — Наша Нарва — глухое захолустье, и единственное наше достоинство, что от нас всего шесть световых лет до Оррбаума, где находится «Монте». И когда именно у нас начинают строительство.
— Если тебя тянет пофантазировать о природе проекта, резко прервал ее Дон и потянулся к кнопке на пульте стола, то пусть это останется между нами.
Завеса экрана окружила столик, надежно скрывая сидящих и их разговор от всех остальных посетителей сада. Маршал рассмеялся.
— Рядом с Доном не надо никаких агентов безопасности, — сказал он.
— Мне и самой порой кажется, — заметила Гвенвин, — что он интересуется мной скорее по долгу службы, чем из нежных чувств.
— Просто я всегда сознаю себя немного эко-воином, — решительно продолжал Плакмон. — Вы же сами только что об этом говорили.
— Ну, ладно, я продолжу, — сказала Гвенвин. — В нашем секторе строят прибор, который, как мы надеемся, будет являться копией созданного в Коммуналити телепатического трансферта «Игрушка». Мы не знаем, — точнее, я не знаю, что делается в других секторах. Но я догадываюсь, что они работают над линиями связи с Оррбаумом, с «Монте». Для этого и нужна «Игрушка» здесь, на Нарве. Пока наша «Игрушка» мертва, — продолжала Гвенвин, — тогда как «Монте» живой. Он не только может принимать и передавать телепатические сообщения. Он еще сам по себе может мыслить. Это ставит его далеко впереди и делает его гораздо более сильным, чем когда-нибудь может стать «Игрушка». Но у них есть и один общий недостаток: ограниченный радиус действия. «Монте» может накрыть своим полем планетную систему и не больше.
Так что нам, чтобы серьезно обогнать Коммуналити, нужно создать нечто, способное распространить свое поле на всю известную часть Галактики. Может быть, этого можно добиться, создав сеть подсобных «Игрушек»… Хотя, насколько я знаю, Коммуналити уже пробовали что-то подобное и у них ничего не вышло. Во всяком случае, у нас есть «Монте» и мы собираемся включить его в нашу сеть. И если нам удастся создать звенья системы, которая свяжет его с «Игрушкой» через межзвездное расстояние, то первую «Игрушку» логичнее всего расположить именно на Нарве. А иначе это было бы последнее место в Федерации, где стоило бы строить «Игрушку».
Она замолчала и вопросительно посмотрела на Бола Маршала, затем спросила:
— Ну, а вы что думаете по этому поводу?
Маршал усмехнулся.
— Я думаю, что сам черт не свяжет «Монте» с «Игрушкой» в одну систему, когда между ними шесть световых лет.
— Да, — кивнула она, — именно это мне и понравилось. Наш сектор только и делал, что пытался поточнее скопировать созданное в Коммуналити. Но вот сектор Говарда Дивнора… Черт побери! Я бы все, что угодно, отдала, чтобы узнать, чего смогли достичь они!
— Тебе и отдавать-то особенно нечего, — заметил Плакмон.
— Просто так обычно говорят, — смеясь, ответила она. Конечно, по-настоящему дальний сигнал должен распространяться быстрее всех известных нам средств подпространственной связи. Что меня действительно озадачивает, так это природа связи между «Монте» и трансмиттером на Оррбауме и между приемником и «Игрушкой» здесь, на Нарве. Другими словами, как телепатический посыл трансформируется в сигнал и как этот сигнал потом опять переходит в телепатический? Это и есть самое крупное открытие, заключенное в этом проекте.
— И вы этого не понимаете? — спросил Маршал.
— Нет. В самом деле. Пари держу, что все это рассчитал сам «Монте». Кто еще может столько знать о телепатии? — Она внимательно посмотрела на него. — Вы, Бол, знаете, права я или нет, — сказала она, хотя была уверена, что он и сам не знает, — но мне вы, конечно, не скажете.
Он рассмеялся.
— У нас между секторами тоже своего рода эко-война. Пусть ваша правая рука не ведает, что творит левая.
— Ну, предположим, что ты все угадала, Райял, — сказал Плакмон, серьезно сдвинув брови. — Тебе не кажется, что успех подобного проекта может вызвать серьезные осложнения?
— Не вижу, почему бы это должно случиться, — солгала она. — Я думаю, это может обеспокоить разве что моего нового друга Марвис Джанс. Если телепатический посыл «Монте» будет распространяться на всю Федерацию, все агенты безопасности, включая и ее, останутся без работы.
— Это я и имел ввиду, — сказал Плакмон. — Тогда можно будет в любую минуту проверить мысли любого гражданина Федерации. Сейчас, по крайней мере, те, кто предпочитает сохранять душевную неприкосновенность, могут выбрать себе место жительства подальше от Оррбаума. А если ваши догадки справедливы, то уже ни у кого не останется возможности выбора.
— Но это же не повреждает сознание, — снова солгала Гвенвин. Но на самом деле она и сама задумывалась, что это такое — утрата душевной неприкосновенности. — Но если все будут в равном наложении… И люди на Оррбауме, кажется, совсем не беспокоятся по данному поводу. Они видят в «Монте» настоящего джентльмена, очень корректного и сдержанного. Он обычно не лезет в мысли, которые хочется оставить неприкосновенными. А так как он не человек, не имеет значения, если он узнает что-то глубоко личное. И он не ищет выгоды. И если вас беспокоит, не может ли он управлять вашими мыслями, то могу вас порадовать, что это пока невозможно.
— И ты уверена, что так будет всегда? — возразил Плакмон.
Гвенвин пожала плечами:
— Что значит «всегда»?
Маршал добавил:
— Коммуналити довольно давно отказались от такой независимости. Там используют вживленный эко-экран, и это им не причиняет беспокойства. Просто еще один канал связи.
— Мы уже сейчас могли бы иметь вживленные эко-мониторы, сказала Гвенвин, — хотя, если проект будет успешен, они нам будут не нужны. А так они уже внедряются в производство.
— Ты говоришь обо всем этом так уверенно, — засмеялся Плакмон. — Это потому, что ты женщина, или это свойство твоего нового ввда?
— Скорее потому, что у меня есть доказательства, — ответила она. — Если я права относительно целей проекта, то я не хочу портить мое грядущее торжество всякими «возможно» и «может быть». А если я ошибаюсь, то вы будете надо мной смеяться независимо от этих осторожных оговорок.
3
Застольный разговор несколько разочаровал Гвенвин. Она надеялась услышать что-нибудь от Маршала о планах испытаний, но, очевидно, он сам знал не больше ее.
После обычного послеобеденного отдыха она вернулась на свое рабочее место и притворилась погруженной в работу. Потом она снова вышла из тела и вернулась в лабораторию к «Игрушке». Здесь пока еще ничего не было потревожено, но тишины и запустения уже не было. Она почувствовала, что
