ГЛАВА 9
— Нет, сэр. Старый Пит отнюдь не был таким малахольным недоумком, как принято думать,— твердо объявил Кэл Стренк. Его выцветшие голубые глаза излучали бесхитростную уверенность в своей правоте. Он шумно отхлебнул пива, вытер пену с усов тыльной стороной ладони и задумчиво пожевал беззубыми деснами.
— Думаю, я знал старого Пита куда лучше большинства местных старожилов. Поневоле узнаешь человека, мистер, если десять с лишним лет будешь искать с ним золото в этих горах.
Престарелый золотоискатель сидел против Шейна и шерифа Флеминга в отдельной кабине затрапезной пивной на Мэйн-стрит. Звуки струнного оркестра и шум, производимый игральными автоматами, доносившиеся из соседнего здания, почти заглушали его слабый, чуть гнусавый голос Просторный зал пивной был заполнен преимущественно аборигенами поселка, среди которых лишь изредка мелькали фигуры нарядно одетых туристов, заглянувших сюда в поисках местного колорита. Как многие люди его поколения, Стренк не носил шляпы, и пучки редких седых волос живописно спадали на его обожженное солнцем лицо. Сивые запущенные усы и мечтательные выцветшие глаза делали его похожим на священника-расстригу; это сходство становилось почти комическим, когда он в очередной раз наклонялся, чтобы отхлебнуть пива, нежно оглаживая огрубевшими ладонями запотевшую кружку.
— Неужели даже вам Пит никогда не рассказывал о своем прошлом?— удивился Шейн.— Ни разу не упоминал, что его настоящее имя Делкор, не намекал на то, что у него есть семья?
— Ни разу. Больше травил разные байки, да кто их слушает, тем более в наших краях. Да у нас и не принято задавать много вопросов, не так ли, шериф?
Старик осклабился беззубым ртом и скосил глаза в сторону Флеминга.
Вместо ответа шериф сдвинул шляпу на затылок и вытер потный лоб.
— Вы хотите сказать, что Старому Питу было что скрывать? Неприятности с полицией, например?— спросил Шейн.
— Не стал бы брать на себя такое заявление, мистер. Хотя в горах встречаются ребята, которые по разным причинам не любят вспоминать о своем прошлом.
Кэл Стренк наморщил лицо, очевидно, пытаясь сосредоточиться на какой-то одной постоянно ускользающей от него мысли.
— Иногда казалось, что Старый Пит прилагал слишком много усилий, чтобы избежать разных нежелательных вопросов. Хотя, может быть, я и ошибаюсь. Вообще-то он не отличался разговорчивостью. Помню, как однажды мы месяца три провели в горах, где кроме нас обоих были разве что наши мулы, и хорошо, если за все это время мы раза два перекинулись парой слов.
— О чем же вы говорили в таких случаях?— полюбопытствовал Шейн.
— Помнится, один раз Пит посоветовал мне ослабить путы у наших мулов. Потом, когда пришло время их навьючивать, пришлось полдня бегать за ними по склону.
Другой раз, когда мы вернулись на стоянку после четырех дней отлучки, он попросил меня одолжить ему немного табачку. Его-то табак как раз перед этим кончился. Нет, сэр, Пит был не из тех людей, кто тратит много слов без крайней нужды.
— И вы были его ближайшим другом?— переспросил потрясенный детектив.
— Думаю, я вообще был его единственным другом,— уточнил Стренк.— Жили в одной хижине, вместе пекли хлеб, когда возвращались с гор, ну и все такое.
— Но у него, наверное, были какие-то личные вещи, оставшиеся от прежней жизни?
— Никогда не слыхивал ни о чем подобном. Старый Пит был не из тех людей, которые таскают с собой лишнее барахло. Пары белья вполне хватало для его нужд.
Отхлебнув от кружки, Стренк недоуменно посмотрел поверх ее края на дотошного собеседника. Затем перевел взгляд внутрь сосуда и, обнаружив, что он пуст, уже раздраженно пожевал бескровными губами.
Шейн опустил на стол свой пустой стакан и просигналил официанту, чтобы тот повторил заказ.
— Лично мне хватит,— возразил шериф твердо — Я на работе сегодня вечером. Если люди заметят, что я выпиваю больше двух кружек за вечер, пойдут разговоры, что я регулярно закладываю за воротник, и один Бог знает, чем это может кончиться.
— Пожалуй, вы правы, шериф,— согласился Шейн. Закурив сигарету, он некоторое время молча изучал лицо старого золотоискателя. Уже не в первый раз в течение вечера его беспокоило неясное ощущение, что тот сознательно переводил разговор на малозначительные темы, стараясь умолчать о чем- то существенном. Может быть, ему невыгодно было рассказывать обо всем, что он знал; возможно, им руководило просто детское желание преувеличить ценность той информации, которой располагал он один.
Когда на столе вновь появилось пиво, Шейн возобновил свои расспросы:
— А как, по-вашему, следует расценивать то, что произошло сегодня вечером? У кого могли быть основания желать смерти старому Питу?
Стренк безнадежно покачал головой и, погрузив бакенбарды в пивную пену, с удовольствием отхлебнул из кружки. Прежде чем ответить на вопрос детектива, он аккуратно вытер рот тыльной стороной ладони.
— Не имею ни малейшего представления, мистер. Скажу больше, это выше моего понимания. Старый Пит был безвреден, как кастрированный бычок среди коров в период случки. Большинство здешних жителей искренне радовалось за него, когда старому чудаку наконец привалила удача.
Шейн отметил про себя ударение на слове «большинство», которое он расслышал в последней сентенции компаньона старого Пита. Он бросил косой взгляд на золотоискателя, но тот. по-видимому, даже не заметил этого. Глаза старика были направлены поверх головы детектива, в направлении невидимых отсюда гор. Очнувшись от воспоминаний, он потянулся за кружкой и в очередной раз отправил в глотку значительную часть ее содержимого.
— Сколько людей было прямо заинтересовано в вашей находке? Сколько из них, кроме вас двоих, фигурирует в официальной заявке?
— Кроме нас двоих?— недоуменно переспросил Стренк.— О чем это вы, мистер? Только я, Пит и Джаспер Уиндроу. Джаспер финансировал наши изыскания, ну и, понятно, получил третью часть,— закончил он, раздраженно хлюпнув носом.
— Что там говорить, Джаспер заслужил свое,— проворчал Флеминг после продолжительной паузы.— Он годами поддерживал по меньшей мере половину местных золотоискателей. Слава Богу, что наконец он сможет оправдать свои расходы. Трудно делать дело, давая в долг без отдачи.
— Не знаю, не знаю,— пробормотал Стренк, якобы ни к кому не обращаясь.— Худо-бедно он каждый год регулярно наведывается в Нью-Йорк. И надо думать, не только для того, чтобы навестить своих престарелых родственников.
Шейн улыбнулся. От него не укрылось существование определенной напряженности в отношениях между шерифом и престарелым золотоискателем. Хотя оба и избегали прямых выпадов в адрес друг друга, нетрудно было догадаться, что они не только сидели по разные стороны стола, но и придерживались во многом противоположных взглядов. Больше чем когда-либо детектив ощутил свою неспособность понять психологию этих людей.
— Если Уиндроу считает, что ему выгоднее покупать товары напрямую в Нью-Йорке, чем связываться с посредниками в Денвере, это только его дело,— стоял на своем Флеминг.
Дряблые веки Кэла Стренка устало опустились. Дрожащей рукой он вытер клочки пены с усов и вновь уставился отсутствующим взглядом куда-то в пространство между Шейном и Флемингом.
— Может быть, и так,— произнес он наконец.— Мне трудно судить о таких вещах. Однако многие здесь полагают, что Джас неплохо зарабатывает на своем магазине. Настолько неплохо, что может позволить себе расслабиться даже в нынешние горячие для торговли денечки.
— Каждый имеет право расслабиться раз в году,— произнес шериф примирительно.— Даже ты, Кэл, если сбреешь свои бакенбарды и наденешь чистую рубашку, еще можешь рассчитывать на успех у девочек.
