потолковать. Не посылайте одного человека, лучше двоих. Нет, если хорошо подумать, лучше четверых.
Голос начал было что-то говорить, но Шейн повесил трубку и поднялся наверх. Там он закурил сигарету и осмотрелся.
Огни были притушены. Двое танцоров-мужчин прыгали вокруг танцплощадки в свете двух вращающихся прожекторов. Певица, выступающая ранее, сидела за столом Повиса, магнитофон был открыт. Шейн бесшумно пробрался ко входу в бар.
Альварец все еще был здесь, и Шейн заметил, что бармен только что принес ему полный стакан спиртного.
Он обошел комнату, задержался у двери в кабинет хозяина, на которой имелась надпись «Вход воспрещен», и прислушался. Танцы стали более шумными и разнузданными. Насколько мог судить Шейн, никто не смотрел в его сторону. Повернувшись к двери спиной, он нащупал ручку и скользнул в комнату.
Он быстро закрыл дверь. На письменном столе горела лампа. Помимо стола в кабинете имелась кушетка и огромный сейф. Как и в любом другом кабинете, на стенах висели фотографии артистов, большей частью с автографами.
Шейн быстро дошел до окна и закрыл ставни. Потом проверил сейф, он был заперт. Осмотревшись, он уселся в кресло Альвареца и занялся проверкой содержимого его стола.
Обыскивал он быстро и профессионально, ничего не упуская из виду и все возвращая аккуратно на свое место. В среднем ящике он нашел американский автоматический пистолет 45-го калибра. Разрядив его, он сунул обойму в карман пиджака, пистолет же положил на стол дулом к ящику.
В нижнем ящике он нашел бутылку рома и стаканы. Стаканы показались ему грязными, поэтому он предпочел глотнуть прямо из горлышка. Конечно, ром был гораздо лучше того, что продавался в баре.
Не найдя больше ничего интересного, он откинулся на спинку стула, поднял ноги на стол и стал ждать.
Но что-то подсознательно мучило его. Он пытался сообразить: заметил ли он в столе что-то такое, чему не полагалось там находиться?
Опустив ноги на пол, он вторично принялся за проверку.
Он обнаружил это почти сразу же: простой перечень радиопередач, вырезанный из газеты. Он посмотрел на обратную сторону и увидел объявление для местного отеля. В перечне были названы с полдесятка станций в округе, от Гвианы до Кингстона. На текущий день карандашом было обведено одиннадцать часов вечера. Шейн взглянул на свои часы: они показывали 22.25.
Он задумчиво задвинул ящик и снова положил ноги на стол. Открыв бутылку, он сделал еще один большой глоток.
Снаружи доносилось пение девушки на французском языке, сопровождающееся лишь дробью барабана. Возможно, это пела его новая приятельница, подумал он. Зрители вели себя тихо. Очевидно, на ней был костюм такого рода, который и ожидали увидеть. Голос у нее был высокий и проникновенный, иногда он дрожал. Ей много аплодировали.
Когда овация стихла, дверь отворилась, и в кабинет вошел Альварец, глядя на наручные часы.
Увидев Шейна, он остолбенел, переводя взгляд с ботинок на столе, на пистолет рядом с ним и снова на лицо.
— Входите же, пригласил Шейн. Он подвинул ногой бутылку.— Выпейте ром, совсем неплохой!
— Кто вы такой? — спросил тот пронзительным голосом.
— И не только это. Что я делаю в вашем кабинете без приглашения? Садитесь, я вам расскажу.
Когда тот заколебался, Шейн вежливо спросил:
— Вас беспокоит пистолет?
Неожиданно наклонившись вперед, он подтолкнул оружие его хозяину. От неожиданности Альварец уронил его, но тут же поднял с пола и направил на Шейна. Тот со злорадством заметил, что рука у него дрожала.
— Обойму я оставил у себя,— сообщил ровным голосом Шейн,— так что не пытайтесь отдавать мне распоряжения. Ваш бармен, возможно, уведомил вас, что у меня при себе большая сумма денег. Не знаю, как вы тут все орудуете, но я слышал, что ваш город богатый. Так что едва ли вы попытаетесь отобрать их у меня.
Альварец проверил, действительно ли пистолет разряжен, затем шагнул вперед и уронил его на стол. Достав из кармана очки в черной оправе, он надел их на нос и уставился на Шейна. Тот подмигнул ему.
— Мне требуются транспортные средства,— сказал он.— Не думаю, что здесь кто-то знает меня, но, вроде бы, по городу ходят листочки с моим портретом посередине. Я хочу поскорее возвратиться в Штаты. Здесь тесновато, не правда ли? Я готов заплатить пятнадцать сотен. Долларов, естественно, не фунтов.
Альварец сунул очки обратно в карман, поджал губы и налил с полстакана рома.
— Почему вы воображаете…
— Перестаньте, амиго! — нетерпеливо крикнул Шейн.— Уж не хотите ли вы посмотреть мои рекомендации?
Альварец вращал ром в стакане, не дотрагиваясь до него.
— Верно, я разъезжаю по городу и слышал, что такие вещи делаются. Кое у кого есть суда. У меня тоже. Но за пятнадцать сотен?
— Это же не нелегальный ввоз эмигрантов, — сказал Шейн.— Я гражданин США. Кто-то пригласил меня порыбачить с ним на глубоководье, и мы потерялись. Не знаю, какими связями вы располагаете. Возможно, мы выйдем навстречу какому-то судну, вышедшему из Майами или Ки Веста, ну и столкнемся с ним случайно или намеренно? Не мне же планировать операцию.
Альварец снова взглянул на часы, губы у него скривились.
— Мне надо об этом немного подумать. Сейчас извините меня. Посмотрите шоу и через полчаса возвращайтесь. Конечно, я хочу выяснить, кто вас разыскивает и зачем. Это имеет значение.
Шейн встал, сердито воскликнув:
— Вы очень пугливы. Почему я хочу отправиться на рыбалку — мое личное дело. Вам нужны пятнадцать сотен или нет? Если нет, так и скажите, я обращусь к кому-нибудь другому. У меня есть пара других имен.
Прежде чем тот смог ответить, зазвонил телефон. Он взглянул на Шейна и снял трубку.
— Да?… Что? Идет сюда? Да, да, конечно, я хочу это слышать…
Его глаза устремились на Шейна, пока он прислушивался к тому, что говорил ему его собеседник. Несомненно, это было описание Шейна. Когда голос замолчал, Альварец твердо заявил:
— Я такого не знаю, так что никакой проблемы нет. Позвоните мне позднее.
Он опустил трубку на рычаг в тот момент, когда послышался быстрый двойной стук в дверь. Официант просунул голову в кабинет, что-то сказал по-испански и нырнул обратно. Альварец недружелюбно посмотрел на Шейна, в третий раз взглянул на часы и тихонечко выругался.
— Ваше имя Шейн, можете проваливаться ко всем чертям. Здесь полиция, они ищут вас. Двадцать пять сотен долларов.
Шейн заколебался.
— Ладно, пейте мою кровь, раз уж застали врасплох.
— Влезайте на стол! — приказал Альварец.— Живее!
Шейн посмотрел на потолок. Он был выложен из квадратов орехового дерева, подобранных по оттенкам. Альварец нетерпеливо махнул рукой, и детектив подчинился приказу.
— Теперь дотянитесь до потолка,— командовал тот.— Чуть правее. Нажимайте.
Шейн толкнул вверх квадрат обеими руками, пальцы у него были растопырены. Часть потолка, состоящая из четырех квадратов, поднялась вверх.
— Теперь туда! Живее!
Альварец вытер лицо шелковым платком.
Шейн сначала подхватил со стола бутылку с ромом и сунул ее себе в карман, затем нащупал край
