Патриот

— Есть, в одиннадцать ноль-ноль. Во дворце, в Крысином зале, — сообщил Бес-органайзер.

— Не валяй дурака!

— Как угодно.

— И заткнись.

— Я просто хотел помочь.

— Заткнись. — Ваймс вновь повернулся к клатч-скому книготорговцу. — Господин Вазир, если господин Горифф пожелает отправиться с тобой, мы не станем ему препятствовать…

— Ха! Только попробуйте!

«Люди всегда люди, — попробовал успокоить себя Ваймс. — Почему бы клатчцу не быть надутым, высокопарным скандалистом? » Но все равно было слегка тревожно, как будто двигаешься маленькими шажками вдоль края очень глубокой пропасти.

— Сержант Колон?

— Да, сэр?

— Проследи за выполнением!

— Да, сэр!

— Будь дипломатичен.

— Есть, сэр! — Колон многозначительно постучал себя по носу. — Здесь замешана политика, сэр?

— Просто… просто пойди и выведи семью господина Гориффа, и пусть они… — Ваймс неопределенно взмахнул рукой. — Пусть делают что хотят.

Повернувшись, он двинулся вверх по лестнице.

— Кто-то должен защищать права моего народа! — выкрикнул Вазир.

Все услышали, как Ваймс остановился посреди лестницы. Секунду доска скрипела под его весом. После этого он возобновил подъем, и стражники вновь задышали.

Ваймс плотно прикрыл за собой дверь.

ПОЛИТИКА! Усевшись, он принялся шуршать бумагами. С преступлениями гораздо проще. Старое доброе преступление — это да, это понятно и привычно.

Он попытался мысленно отгородиться от внешнего мира.

Кто-то обезглавил Снежного Склонса. Это ФАКТ. Несчастным случаем во время бритья и чересчур сильнодействующим шампунем ТАКОЕ не объяснишь.

А сам Снежный пытался убить принца. Так же как и Осей, но Осей был убийцей лишь в СОБСТВЕННЫХ глазах. Все остальные смотрели на него как на чудака и простофилю, податливого, как влажная глина.

Однако сама идея, надо признать, не лишена изящества. Дело делает НАСТОЯЩИЙ убийца, этакий тихий профессионал, а вина ПАДАЕТ — Ваймс невесело усмехнулся — на кого-то другого. И не упади бедняга вместе со своей виной с очень высокой стены, он бы так и считал себя настоящим убийцей.

А Стража, согласно сценарию, приходит к выводу, что все это клатчекий заговор.

Песок на клатчских сандалиях… КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ клатчской версии! Они что, считают его идиотом? Жаль, Фред не догадался собрать тот песочек в совок, потому что он, Сэм Ваймс, рано или поздно выяснил бы, кто такое придумал, а потом заставил бы умника сожрать весь этот песок до последней песчинки. Кому-то выгодно натравить Ваймса на клатчцев.

Человек на полыхающей крыше. Замешан ли он в этом деле? И ДОЛЖЕН ли он быть замешанным? Что Ваймс может вспомнить? Человек в плаще, лицо закрыто. И еще голос, голос человека, не только привыкшего приказывать — Ваймс и сам такой, — но привыкшего еще и к тому, что его приказы беспрекословно выполняются, в то время как в Страже к приказам традиционно относятся как к дружеским пожеланиям.

И все же некоторые вещи выпадают из общей картины. Как раз тот случай, когда «улики» не работают. И еще проклятый блокнот. На сегодняшний день эта деталь — самая странная. Кто- то аккуратно вырвал несколько страниц, после того как Снежный написал то, что написал. Кто- то очень умный и знающий, что на нижних страницах может отпечататься написанное.

Но почему бы не унести сам блокнот?

Гм, слишком все сложно… Но где-то есть разгадка; найди ее — и все окажется проще простого, обретет смысл…

Отшвырнув карандаш, Ваймс пинком распахнул дверь на лестницу.

— Какого черта? Что за шум? — проревел он. Сержант Колон был уже на полпути к его кабинету.

— У господина Гориффа с господином Вазиром случилась небольшая перепалка, сэр. Моркоу говорит, все это из-за того, что двести лет назад один из них с огнем и мечом прошел по стране другого.

— А сейчас-то им что препираться?

— Не знаю, сэр, я в клатчских делах не мастак. Но Вазир отправился домой с изрядно подправленным носом.

— Вазир, видите ли, из Смеля, — вступил в разговор Моркоу. — А господин Горифф — из Эльгариба, и прошло всего десять лет, как между этими странами закончилась война. На почве религиозных разногласий.

— Все оружие, что ли, вышло? — поинтересовался Ваймс.

— Вышли все камни, сэр. А оружие закончилось еще в прошлом веке.

Ваймс покачал головой.

— Никогда не мог понять, — произнес он. — Неужели люди могут убивать друг друга только из-за того, что их боги не сошлись характерами?

— О, бог у них общий, сэр. А поводом для ссоры послужило слово в их святой книге. Эльгарибцы утверждают, что оно переводится как «бог», а по мнению смелийцев — как «человек».

— А что, эти вещи можно перепутать?

— О да, в их письменности эти слова отличаются одно от другого лишь крошечной точкой. И некоторые полагают, что это не точка, а, гм, пятнышко, оставленное мухой.

— То есть они вели вековую войну из-за какой-то мухи, нагадившей в книгу?

— Могло быть и хуже, — ответил Моркоу. — Окажись точка чуть левее — и слово уже значило бы «лакрица».

Ваймс покачал головой. «Иногда создается впечатление, что Моркоу знает все и вся. А я могу лишь попросить принести виндалу, — подумал он. — А потом оказывается, что это клатчское слово означает „обжигающий рот хрящ для идиотов-чужеземцев“».

— Если бы мы хоть немного больше знали об этом проклятом Клатче… — пробормотал он.

Сержант Колон заговорщицки постучал себя по носу.

— Я понял, сэр, врага, так сказать, надо знать в лицо, да?

— О, ВРАГА я знаю отлично, — возразил Ваймс. — А вот с клатчцами не слишком хорошо знаком.

— Командор Ваймс?

Все взгляды устремились на вошедшего. Глаза Ваймса сузились.

— Так, попробую догадаться: ты человек Ржава — правильно?

— Лейтенант Шершень, сэр. — Юноша неуверенно переступил с ноги на ногу. — Э-э… Его лордство послал меня узнать у вас: не будете ли вы и ваши старшие офицеры так любезны, чтобы прибыть сегодня во дворец в удобное для вас время, сэр?

— В самом деле? Он так и выразился? Лейтенант решил, что честность — лучшая тактика.

— Вообще-то он сказал: «Пусть Ваймс со своей шайкой явится сюда незамедлительно», сэр.

— Ах, даже так? — переспросил Ваймс.

— Дзынь-дзынь-подзынь!!! — победоносно пропищал голосок из кармана. — Время — одиннадцать час ноль-ноль мин!

Дверь отворилась еще до того, как Шнобби успел постучать. На него смотрела низкорослая плотная женщина.

— Собственной персоной! — рявкнула она.

Шнобби так и застыл с поднятой в воздухе рукой.