хорошо видимые метки, и список лошадей (где были указаны владелец, масть животного и его стоимость) отправляли королю. Этот же принцип был применен в договорах, скрепленных печатью, которые принц заключил со многими рыцарями. Если лошади погибали во время войны, нужно было отправить просьбу о возмещении ущерба, и после должной проверки (а часто и после большой задержки) владельцу выплачивали возмещение[17].
Для подготовки кампании во Франции было необходимо осуществить еще две меры: король взял на себя предоставление транспорта для лошадей и расходы по их перевозке на кораблях, а также обеспечение армии приспособлениями для погрузки лошадей на корабли.
Наконец, нужно упомянуть еще одну принятую меру. В любое время, когда король считал необходимым, экспорт лошадей мог быть запрещен или ограничен так, что можно было экспортировать только дешевых животных; то, как выполнялся этот запрет, можно было проверить с помощью приказа тому органу власти, который управлял портом, присылать раз в год отчет о количестве лошадей, которые прошли через порт в течение предыдущего года.
Такой запрет был объявлен в январе 1355 года, когда власти Пяти портов (союз портовых городов графств Кент и Суссекс, существовавший еще до завоевания Англии нормандцами. Первоначально их было пять – Гастингс, Хит, Нью-Ромни, Дувр и Сэндвич. Союз существует и теперь, в нем 14 городов, но он уже давно не играет такой важной роли, как в Средние века. –
К несчастью, невозможно отыскать какие-либо подробности ни о том, откуда были поставлены лошади, ни о количестве и цене лошадей, взятых в экспедицию принца в 1355 году. Его собственному отряду было нужно самое меньшее 833 лошади – по одной для 433 тяжеловооруженных всадников и для 400 конных лучников, которых принц должен был обеспечивать лошадьми согласно договорам. К этому следует прибавить лошадей для тяжеловооруженных всадников (а возможно, и для конных лучников) из отрядов знатнейших спутников принца, лошадей для части людей из его хозяйства и администрации и лошадей для рыцарей, взятых на службу на время или пожизненно, а также для их конюхов.
Шорник Лэмкин, у которого принц незадолго до этого приобрел седла, уздечки и другие части сбруи, поставил для экспедиции в Гасконь несколько седел.
Поручение оценивать и помечать лошадей получили Джон Дейнкурт и еще три человека[18]. Но существовала договоренность (между королем и принцем), что, если тяжеловооруженные конники предпочтут покупать себе лошадей в Гаскони, то могут сделать это, а оценивать этих лошадей будет констебль Бордо. Этот констебль также должен был оценивать и метить лошадей, которых тяжеловооруженные всадники иногда покупали, чтобы возместить понесенные в ходе войны потери. Принц должен был получить денежную компенсацию за все потери, подтвержденные в установленном порядке.
Разрешение покупать лошадей не в Англии, а в Гаскони могло быть принято, чтобы облегчить приобретение лошадей, которых трудно было достать в Англии, и уменьшить необходимость в морских перевозках в то время, когда шла подготовка еще двух экспедиций. (Экспедиция герцога Ланкастерского отплыла из устья Темзы в июле без лошадей.) Поскольку разрешение касалось только тяжеловооруженных конников, можно предположить, что лошади для конных лучников были собраны в Плимуте вместе с лошадьми военачальников. Насколько мне известно, не сохранилось ни одного экземпляра списка оцененных и помеченных лошадей; я также не смог найти никаких данных о корме, который взяли на корабли, чтобы давать его лошадям во время плавания. В составе экспедиции из Англии отправились и два коновала.
Погрузку лошадей на корабли в Плимуте мы обсудим позже.
Транспортировка английской армии через море в середине XIV века происходила так: выбирали порт, где войско должно было погрузиться на суда; власть реквизировала подходящие корабли; для них нанимали или вербовали насильно моряков; реквизированные корабли и вместе с ними несколько «королевских кораблей» отправлялись в выбранный порт; принимались меры для того, чтобы скоординировать прибытие войск, лошадей и грузов с прибытием кораблей.
Состояние гаваней и портовых сооружений до сих пор недостаточно исследовано, и потому нельзя показать, как легкость погрузки определяла выбор порта. В некоторых портах были построены причалы, в некоторых применялись лебедки, в некоторых были лоцманы. В разное время пунктами отправления экспедиций, отплывавших во Францию, были устье Темзы, Сэндвич, Портсмут, Саутгемптон и Плимут. Из Честера отправлялись по морю войска в Ирландию, экспедиция графа Дерби в 1345 году отплыла в Гасконь из Саутгемптона, а большая армия короля в 1346 году из Портсмута.
В мирное время королевские приставы получали указания «арестовывать» корабли для перевозки назначенных должностных лиц к месту их службы в Аквитанию или Ирландию или для перевозки продовольствия в королевские замки, расположенные во Франции. Во время войн эти приставы получали более широкие права, а иногда назначались «адмиралы» для группы портов «к северу от Темзы» или «к западу от Темзы». Эти адмиралы (или их заместители) имели право не только арестовывать корабли и насильно вербовать моряков, но также имели дисциплинарную власть над всеми людьми, служившими на флоте, и проводили в жизнь законы, которые были одной из форм морского права.
Таким образом, за 1340-е и 1350-е годы судовладельцы и капитаны судов привыкли к тому, что в дни перемирия может быть реквизировано небольшое число судов, а в трудное время у них могут потребовать все суда, грузоподъемность которых превышает определенную, указанную в документах величину. Корабли, которые перевозили шерсть во Фландрию, продовольствие в Кале, зерно и соленую рыбу в Гасконь, а также те, которые курсировали между английскими портами, вдруг оказывались переброшенными с торговли на обслуживание потребностей войны. Поскольку кораблям часто приходилось подолгу ждать ветра, то очевидно, что невозможно было точно предсказать заранее ни день их реквизиции, ни день их прибытия в выбранный порт, ни день отплытия самой экспедиции.
Купеческие корабли, вероятно, достаточно хорошо служили в качестве транспортных судов. Военные запасы и снаряжение мало отличались от обычных грузов, плавание через Ла-Манш или через Ирландское море было коротким, дорожные неудобства можно было вытерпеть. Но чтобы переправить по морю большое число лошадей, необходимо было принимать специальные меры.
В некоторых случаях купеческие корабли были «снаряжены для королевской службы», то есть приспособлены для защиты и нападения. Война на море была похожа на сухопутные сражения тем, что бой начинался с обстрела противника стрелами и камнями, в морском сражении этот обстрел продолжался, пока корабли не сцеплялись один с другим, а затем начинался рукопашный бой. Поэтому высокая палуба была преимуществом для лучников, а с высоты мачт можно было метать стрелы или камни. Поэтому некоторые купеческие суда были отняты у торговли; высоту носовой и кормовой частей их корпуса увеличили, и на этих более высоких участках положили между бортами настилы из брусьев, которые стали полами башенок-укреплений, а борта кораблей были усилены планками, закрепляемыми под брусьями пола.
Был также третий род судов – корабли, построенные специально для войны, хотя иногда их могли использовать для перевозки грузов. На таких судах уже при постройке делали башенки-укрепления на корме и носу и «вороньи гнезда» – наблюдательные посты на мачтах. Как правило, эти суда были большими. Они были ядром королевского флота и были известны под названием «королевские корабли».
Сохранилось очень мало точных изображений типичных английских кораблей того времени. На тогдашних монетах и на печатях многих портов Ла-Манша есть изображения кораблей, но эти свидетельства нельзя считать точными. Художники не были специалистами по кораблям, имели очень мало места для рисунка, должны были приспособить рисунок к круглой рамке, и для них декоративность и символика изображения были важней, чем его соответствие оригиналу. Прекрасные иллюстрации к хроникам Фруассара относятся в основном к XV веку и по большей части сделаны художниками из континентальной Европы. Английские корабли, которые использовались как транспортные суда для армий в середине XIV века, сильно различались между собой по водоизмещению. У немногих из них оно могло быть около 200 тонн, у подавляющего большинства было меньше 100 тонн, а у многих всего 50. У корабля была одна мачта и один большой квадратный парус, клюз для якорного троса, большое количество разнообразной оснастки. В это время руль уже пришел на смену рулевому веслу[19]
