высокопоставленный гость королевского происхождения не посещал их город уже больше пятидесяти лет; принц был молод, манеры у него были благородные и изысканные. Более того, английские короли всегда строжайшим образом соблюдали привилегии Бордо, а следовавшие один за другим кавалерийские рейды увеличивали процветание Бордо. Что же касается гасконских дворян, которые собрались, чтобы встретить принца, то он не только был старшим сыном их сюзерена, но и прибыл по их приглашению и, следовательно, для того, чтобы достичь целей, которые были для них очень важны. Были ли они долго страдавшими людьми, нуждавшимися в надежной защите от французских вторжений, или жадными разбойниками, желавшими ограбить своих соседей, в обоих случаях перспектива воевать совместно с принцем была для них приятна.
На торжественной встрече в соборе на следующий день после прибытия англичан произошло осмысление и официальное признание отношений между союзными сторонами. В присутствии дворян, чиновников и представителей города принц дал обещание уважать права, свободы и обычаи города и провинции. Были провозглашены полномочия принца в том виде, как они определялись согласно указам его отца. Были приняты клятвы от гасконских сеньоров.
Среди этих сеньоров первым по значению был Жан де Грайи[24], которого обычно называли «капталь де Бюш», – владелец многих поместий в ландах (низменности на юго- западе Франции вдоль Бискайского залива, к югу от Жиронды. Это край песчаных дюн и сосновых лесов, а еще сто лет назад там были и болота. –
Еще одна группа участников экспедиции, которая присоединилась к ней до конца сентября (и, очевидно, в Бордо), охарактеризована как «германцы». В нее входили Уильям Квад, Ингельбрит Цоббе, Бернард ван Зеделес и Даниэль ван Пессе. И были еще три человека, чья организационная работа была очень важна для экспедиции, – Джон де Чиверстон, сенешаль Гаскони, Джон де Стретли, констебль Бордо, и Томас Рус, мэр Бордо.
Следует предполагать, что для короля Англии общая цель военной кампании принца была связана с задачами других кампаний, которые было намечено начать тем же летом, и все они были объединены единым стратегическим планом. Король должен был вторгнуться во Францию c северо-востока, Ланкастер должен был поддержать мятеж Карла Наваррского в Нормандии, а принц атаковал врага на юго-западе. Но направление удара на юго-западе не было определено. Поэтому предводители англичан и гасконцев собрались, чтобы выработать план совместных действий.
По словам самого принца и Бейкера, автора одной из хроник того времени, этот план был простым. Жан I, граф д’Арманьяк, наместник короля Франции в Лангедоке и командующий французскими войсками в этом краю, причинил большой ущерб анг личанам и тем гасконским дворянам, которые оставались верны Англии. Поэтому было решено разорить его владение – графство Арманьяк, и принц сформулиро вал это решение с такой ясностью и прямотой, что оно выглядит почти как строка из конституции. «Так было решено, – написал он, – согласно мнению и совету всех сеньоров, находящихся с нами, а также сеньоров Гаскони»[26].
Однако ситуация была сложней, чем можно предположить по этому короткому утверждению принца, поскольку любое крупное войско могло действовать в этом крае, только принимая в расчет могущество и обширные земли графа де Фуа[27]. Этот молодой талантливый аристократ сражался при Креси, в последующие годы вмешался в беспокойную и беспорядочную политическую жизнь тогдашней Франции, занимал должность, на которой теперь находился Жан д’Арманьяк, был наследственным соперником Арманьяка и, что было всего важней, восемнадцать месяцев пробыл в заключении в тюрьме Шатле в Париже. Как раз перед тем, как принц высадился в Бордо, этот граф то ли был выпущен, то ли бежал из тюрьмы. Потеряв должность наместника, оказавшись в подчинении у своего врага и на подозрении у французов, де Фуа имел серьезные причины, чтобы не чувствовать к французам особой симпатии. А для принца его помощь была бы очень ценной. Фруассар, который сделал портрет де Фуа самым ярким в портретной галерее своих хроник, умолчал о роли графа в 1355 году. Но Бейкер сообщает, что войска принца три раза, проходя на своем пути через ту или иную часть владений графа, воздерживались от грабежа и ничего не разрушали, а 17 ноября граф совещался с принцем. Такое бережное отношение к собственности графа и эта заранее назначенная встреча свидетельствуют, что между ним и принцем было взаимопонимание. Граф де Фуа не пришел на помощь Жану д’Арманьяку и маршалу Франции, но и не встал на сторону принца. Однако он беспрепятственно пропустил войска принца через свои земли, и некоторые беарнские отряды присоединились к экспедиции. Решение разграбить графство Арманьяк нужно рассматривать в свете этого взаимопонимания.
Теперь военную операцию, которую принц собирался начать, обычно называют словом «рейд». Это слово происходит из древнеанглийского языка, однако наши предки называли такие операции иначе. Слово «рейд» в этом значении – скорее шотландское, чем английское, а в общее употребление вошло, когда многие стали читать романы Вальтера Скотта. Первоначально же «рейд» значило то же, что сейчас «роуд» – дорога. Но наши предки могли применить к военной операции принца слово «райд» – «поездка верхом». На латыни ее называли словом
К этому времени военное искусство находилось на третьем этапе своего развития. Армии вели сражения и «жили за счет земли», по которой шли. Армии можно было разрешить разграбление таких земель и даже поощрить к нему солдат. Армию также можно было использовать для уничтожения средств, обеспечивающих жизнь. Таким образом, уничтожение жилищ и всего, что необходимо для поддержания жизни, стало важной составной частью конного похода –
Средневековая война состояла не только из боев и осад; они даже не составляли значительной части военных действий. Много недель и даже месяцев подряд войска занимались военным давлением на противника, убивая его людей, уничтожая имущество и средства поддержания жизни. Но командир при этом не должен был упускать из виду свою главную задачу. В одном случае он должен был выяснить, где находятся главные силы противника, и вызвать их на решающее сражение, в другом – нанести