отвлекающий удар, который заставит противника разделить силы и изменить планы, в третьем – покарать или устрашить жителей какого-либо края, чтобы показать им, какое наказание ждет тех, кто сочувствует противнику. Если главной задачей командира была атака, он брал столько продовольствия, сколько ему было нужно, но имел мало времени для грабежа и разрушения. Но если задачей было отвлечение противника или проведение карательной операции, военачальник действовал как в типичном конном походе-
Но эти грабежи и разрушения вызывали падение морального состояния армии: если солдаты так поступали, это значило, что их командиру безразлична судьба гражданского населения. Более того, приказ об уничтожении того, что могло достаться противнику, означал совершенно бесполезное варварское обращение с произведениями искусства и мелкими вещицами, драгоценными для владевших ими семей. От выполнения такого приказа остается всего один шаг до забвения всех правил в обращении с местным населением. Иногда какой-нибудь не самый главный военачальник мог «сесть на своего коня, проехать по улицам» и «спасти от позора многих дам, благородных девиц и монахинь» или король, действуя из соображений благоразумия, но не делая это своим общим принципом, мог приказать своему советнику «проехать на коне по улицам» и «приказать, чтобы никто не осмелился поджечь ни один дом, убить кого- либо или учинить насилие над женщиной». Однако правила гуманизма обычно не могут удержать в узде солдат во время рейда и, как сказал Фруассар, «в таком множестве людей, как то, которое вел за собой король Англии, обязательно должны оказаться несколько плохих людей, злодеев и бесчувственных людей». Короче говоря, в самых худших из рейдов «злодейства» и убийства могут соседствовать с грабежами и поджогами[29].
В общих чертах подобная операция выглядела так. К походу готовили большое количество лошадей; если дороги были пригодны для колесного транспорта, использовались также телеги. Армия везла необходимые припасы с собой (или получала их законным образом), пока не переходила границу. После этого можно было захватывать все, кроме имущества Церкви и друзей. Командир забирал продовольствие в больших количествах; мародеры брали любую еду, какую хотели; солдатам была дана полная воля грабить или даже брать деньги за отказ от грабежа.
Дойдя до очередной деревни или города, войска обычно без особого труда подавляли сопротивление гражданского населения. Все ценное собирали и грузили на телеги или на лошадей; скот угоняли или резали; затем начиналась работа по уничтожению того, что осталось. Амбары, скирды сена, зерна или соломы, сараи, хлева, дома с тем, что находилось в них, – все сжигалось. Солдаты ломали деревянные мосты, сжигали или выводили из строя ветряные и водяные мельницы, выливали вино из бочек. В местах, где производят вино, знающие люди могли повредить или погубить виноградники.
Известие о приближении вражеской армии распространяется очень быстро. Местные жители видят, что ее путь (или пути: большая армия может двигаться несколькими колоннами) днем отмечен облаками дыма, а ночью – красным заревом пожаров. Они в панике убегают и этим облегчают войскам работу: опустевший город, где остался запас еды и дров на целую зиму, становится подходящим местом для привала, где можно отдохнуть и хорошо поесть. Но армия нигде не задерживается долго, и случаются дни, когда солдаты мало едят, а их лошади мало пьют. Всегда существует опасность засады или того, что деревенские жители сами сожгли свои жилища, чтобы не давать врагу еду и крышу над головой, что в обнесенных стенами городах дома загорятся среди ночи, подожженные тайными врагами или пьяными солдатами, что мосты будут разрушены, чтобы задержать продвижение вторгшейся армии.
К этим меньшим из опасностей и трудностей рейда надо, разумеется, прибавить столкновение с армией противника, которая может выступить на защиту разоряемого края, попытается поставить захватчиков в трудное положение, постарается отрезать их от базы или вынудить принять ожесточенное или даже решающее сражение. И наконец, в малонаселенной местности (к примеру, на шотландской границе) могло случиться, что армия не имела возможности ни жить на земле, ни найти проводника, сбивалась с пути, уходила в сторону от путей, по которым осуществлялось ее снабжение, и оказывалась в очень тяжелом положении.
Таким, в общих чертах, был типичный рейд за тридцать лет до того, как принц ступил на землю Гаскони. Уничтожение материальных ресурсов в широких масштабах и постоянное применение огня стали обычной практикой. И так поступали не только английские армии. Французские войска действовали так же на границе с Фландрией, а иногда жгли и уничтожали припасы в собственной стране, чтобы английские захватчики не смогли воспользоваться ими[30]. Шотландцы действовали столь же бессердечно и свирепо во время военных действий в Нортамберленде, Дареме и Камберленде. В июле 1346 года король Франции сообщил королю Шотландии Давиду, что в Англии, по сути дела, нет войск и потому Давид может нанести англичанам величайший урон, если вторгнется в Англию.
К этому времени такие военные действия настолько стали частью политики, что их упоминали в договорах, скрепленных печатью. Граф Нортгемптон, когда его в апреле 1355 года назначили командующим английскими войсками в Бретани, получил полномочия «
Чем бы принц ни считал свои военные операции в Южной Франции, полномасштабной войной или походом-
Через две недели после прибытия в Бордо английская часть экспедиции была готова отправиться в Арманьяк. Корабль
Для самого принца и его окружения были куплены мясо, рыба, дрова и соль. В списках расходов есть несколько намеков и на личные интересы принца: были выделены деньги для его личного пользования и для игры. Была изготовлена аптечка и несколько коробок для сладостей, а также приобретено много полосатых тканей, чтобы сшить из них одежду для принца. Он также получил в подарок двух соколов от сира де Леспара.
Армия вышла в поход в понедельник 5 октября. (И Бейкер, и Фруассар сообщают, что это было сделано в спешке