Клэр в растерянности замолчала.
— Интересный вопрос.
Выскользнув из его рук, она наклонилась и подняла с пола вечернее платье. Оно было великолепно, но слишком претенциозно. Даже если бы сообщение пришло раньше, один прошитый жакет занял бы весь данный ей на подготовку месяц. А еще был дневной костюм. Клэр ведь решила сшить не простой и элегантный костюм, нет, она еще задумала пелерину к нему, чтобы потруднее было. А праздничный наряд с кожаными вставками? О чем она думала? Она была слишком увлечена своей победой, чтобы понять, что сроки у нее ограничены и что ее модели потребуют уймы времени и сил.
Казалось, она нарочно толкала себя к неудаче.
А когда заветная цель была совсем близко, она последние драгоценные часы провела, собирая перепуганных страусят, вместо того чтобы попросить Сета о помощи.
Клэр вела себя так, словно не хотела ехать в Париж. Сет ведь только что предложил ей это. Но она не согласится.
Тупо глядя на измятый шифон, Клэр проговорила:
— Не стоило мне так суетиться. Эти бестолковые птицы теперь все равно умрут оттого, что наелись стекла.
Сет выдавил короткий смешок.
— Вряд ли... Для них это пустяки. Почти все камешки можно будет вернуть, если птиц никуда не выпускать.
— Не надо, спасибо, — быстро ответила Клэр.
Сет мягко усмехнулся:
— Так как насчет Парижа?
Клэр перевела взгляд с платья на его лицо и вдруг поняла то, что пыталось ей сказать сердце.
— Только вместе с тобой. — Она небрежно перебросила платье через плечо.
Сет непонимающе уставился на нее.
— Почему?
— Потому что я люблю тебя, — ответила Клэр, наконец признавая то, что упорно отвергала все время. — И не хочу жить без тебя ни в Париже, ни где-либо еще. — При этих словах ее охватило чувство удивительного умиротворения.
— Но, Клэр... — его лицо выражало надежду и сомнение. — Я не могу поехать с тобой в Париж. По крайней мере не в ближайшее время.
— Я знаю, — счастливо улыбнулась Клэр. — Поэтому никуда больше не хочу ехать. — Поднявшись на цыпочки, она обхватила его за шею. — Останусь здесь, с тобой.
Сет пристально смотрел на Клэр, не делая попытки ее обнять.
— Не говори того, о чем потом можешь пожалеть. Сейчас ситуация кажется неважной, но к концу твоего года... — Он смолк, смертельно побледнев.
Клэр закончила вместо него:
— К концу моего года ни ты, ни другие фермеры все равно не смогут выкупить мое ранчо, ведь так?
Она знала, что это так. Знал это и Сет.
Но он не сдавался:
— Мы договорились...
— Сет, после нанесенного ураганом ущерба — плюс то, что ты и остальные уже вложили, — вы не сможете найти деньги на покупку ранчо. Я права?
— Деньги я найду.
Клэр знала, что найдет, даже если ему придется расстаться со своим ранчо.
— Тебе не надо этого делать.
— Надо, — непреклонно возразил он. — Я дал тебе слово.
Покачав головой, Клэр разъяснила:
— Я хочу быть хорошим модельером, и считала, что учеба в Париже мне поможет. Я была так зациклена на том, чтобы попасть в Париж, что забыла, зачем, собственно, мне это надо.
— Клэр, дорогая...
Кроме нелепых возражений, он ничего не мог придумать, поэтому Клэр продолжала:
— Я искала свой собственный стиль, но в Нью-Йорке мне это не удавалось. Но знаешь что? Оказалось, что мне нужно было приехать сюда и пожить в тишине и покое. Мои лучшие работы получились здесь, в «Беллингеме». Одри пришла в восторг от прошитых жакетов, а мне предстоит еще столькому научиться. Изготовление стеганых вещей — отживающее искусство, и я...
— Но тебе же не нравится здесь жить, — мягко перебил он ее.
— Не нравится жить в полном одиночестве, — она бросила на него многозначительный взгляд из-под ресниц. — В завещании моего дедушки нет условия, чтобы я жила здесь одна, правда?
Качая головой, Сет нежно погладил ее по щеке.
— Ты хорошо говоришь, но я знаю, как для тебя важна твоя работа. Я не могу позволить тебе оставить ее.
— А я и не собираюсь оставлять свою работу, — твердо ответила Клэр. — Жизнь в бесконечных заботах о хозяйстве меня все равно не прельщает. — Клэр наморщила нос, глядя на шагающего по комнате страусенка.
Сет радостно заулыбался.
— Вот это моя Клэр. А я уже подумал, что ураган что-то натворил с твоей головой.
— Нет, просто помог мне увидеть вещи в ином свете.
— Давно пора. — С этими словами Сет накрыл губами ее рот. — Я люблю тебя с того момента, как ты ступила на здешнюю щебенку площадки в своих нелепых сапогах, — прошептал он. — Но не думал, что у нас есть шанс.
Опустив голову ему на грудь, Клэр хихикнула:
— Я тоже.
Сет поднял ей подбородок так, чтобы видеть ее глаза.
— Я не хочу, чтобы потом ты о чем-либо жалела. Но, раз уж ты согласилась остаться здесь, никуда тебя не отпущу. — В его голосе слышна была твердая решимость.
— Я не буду ни о чем жалеть. Мне не нужен Париж, мне нужен ты, — она улыбнулась. — Поэтому я хочу остаться здесь. Но, — она прижалась к нему крепче, — не хочу оставаться здесь одна.
— Клэр, — снова обнял ее Сет, — я так люблю тебя! Я никогда с тобой не расстанусь.
Десять месяцев спустя...
— Если вы подпишетесь здесь, миссис Монтгомери, это окончательно утвердит вас в правах на владение ранчо.
Клэр расписалась и вернула адвокату ручку. Наконец «Беллингем» принадлежит ей — и ее мужу.
— Спасибо, Аарон, — Сет протянул адвокату руку для пожатия. — Все хорошо, что хорошо кончается.
Все встали.
— Ценю ваше уважительное отношение к указанным в завещании срокам. Не думаю, что Бо хотел, чтобы его внучка с мужем непременно там жили. Хотя откуда ему было знать, что вы поженитесь?
— Остается только гадать, — улыбаясь ответила Клэр. — Дед во всех письмах расхваливал своего соседа. Но мне было невдомек, что он говорил о Сете.
Все рассмеялись и направились к выходу.
— Я вышлю вам копии документов, — сказал Аарон. — Отправить их в «Беллингем» или в «Розу Монтгомери»?
