Алая кровь на белых крыльях

журналы затопившие цивилизованную Европу.

Из дневника Гены Шекспирского (Герцля Моисеевича Гершерзона):

' Сегодня Лелечка Стихова была в ударе! Ее новые стихи были восприняты восторженно всеми собравшимися:

Аы, Ыы, уы,

Ыгы, Гыгы, агы,

Ынды, ырды,

Чудо лорды!

Ей аплодировали все собравшиеся! Все таки Англия это цивилизованная страна! А потом мы снова курили опиум, чтобы приблизиться к высокому и почувствовать единение. И нам это удалось - Леля залезла на стол и сняла с себя вся одежду, а потом встала на столе на карачки и позвала нас слиться с ней в экстазе. И первым с ней слился лорд Чемберлен (в салоне Альбион всегда собираются только первые лица!), а потом начали сливаться и все остальные. Слился и я. Это было здорово, но по моему с Семой все же было лучше - он так нежно входит внутрь меня своим махером, а тут мне приходилось входить внутрь Лели. Но все равно было здорово! А потом я стал читать свой рассказ 'Смердящая плоть нерожденной девственницы' и мне все аплодировали…'

Из детских сочинений:

'Тут… пробуждают в вас все уснувшие чувства и нежность, и любовь, и юную жизнерадостность. В классах жужжат молодые голоса таких же оборванных, как ты сам, но веселых, с блестящими глазами и светлыми надеждами на будущее'.

'Тяжкие страдания, выпавшие на нашу долю, еще более закалили характер, укрепили веру в Божественного Учителя, веру в отечество'.

'Нужно жить, бороться и работать'.

'Воспоминание о трупах, которых грызли собаки, везде преследовало меня, но теперь часто мне не верится, что все это было…'

Глава 94 Лето - осень 1921 года. 'Пожелай мне удачи в бою…'

Барк 'Си Лайон', точнее сказать барк 'Ливерпульская четверка', ибо в первую ночь, после выхода из Лондона на его борту появилось новое имя, несся по безбрежной глади Индийского океана. Роль Виктора, как судовладельца практически закончилась, и сейчас всем заправлял капитан 1 ранга граф Феликс фон Люкнер, имевший опыт подобных действий в мировую войну на германском вспомогательном крейсере 'Зееадлер'. В сущности 'Си Лайон' являлся практически копией 'Зееадлера', и в его задачу входило нарушение судоходства в Индийском океане на обратном пути из Лондона. Для этой цели на его палубе установили три стадвух миллиметровых орудия, до того момента спрятанные в трюме, кроме того на вооружении барка имелось два торпедных аппарата.

* * *

Чудовищные водяные столбы взметнулись у борта крейсера 'Дрэгон' дежурившего в районе Скагеракскского противолодочного барража. То чего так долго боялись противники случилось - противник решил пойти на прорыв. Но сила артогня указывала на то, что это линейный корабль, или линейные корабли, а такому повороту событий никто не был готов - основными силами, которые несли патрулирование у заграждения - были противолодочные корабли малого водоизмещения. Ближнее прикрытие состояло из трех крейсеров, дальнее - из трех устаревших дредноутов. Именно они и устремились в бой неизвестным противником. Завязалась ночная артиллерийская дуэль вдоль границ заграждения.

… Гром артиллерийского боя и наступающие сумерки скрыли приближение стаи 'Гот' выкрашенных в черный цвет. Прижимаясь к поверхности воды, они устремились в атаку. Вел их Фридрих фон Арнольд. Цели сами подсвечивали свое местоположение огнем отвечая на залпы трехсотпятидесятимиллиметровых орудий 'Маккензена'. Ошибка Дальнего охранения барража заключалось в том, что моряки Антанты решили, что корабли противника пойдут на прорыв с целью осуществления крейсерских операций на коммуникациях. Поэтому корабли ввязались в артиллерийскую дуэль. Жертвами торпед сброшенных самолетами авиагруппы Фридриха стали три крупных корабля - либо дредноуты, либо линейные крейсера - в темноте разглядеть и определить классы, типы и принадлежность торпедированных кораблей определить не удалось. После гибели кораблей Дальнего прикрытия вся мелочь вроде эсминцев и траулеров бросилась наутек. Поэтому стаю торпедных катеров атаковавших торпедами плавучие понтоны противолодочного заграждения остановить было некому.

Весь экипаж 'Шеера' вздрогнул, прислушиваясь к скрежету минрепа по левому борту. Все замерли и боялись дышать, будто колебания грудной клетки могут как-то повлиять на ситуацию. Но германской лодке сопутствовала удача - четыре раза минрепы скрежетали по ее корпусу, но смерть не хотела и отказывалась принимать в свои ряды идеальный носитель своих идей созданных человечеством.

Они прошли минное поле. 'Шеер' и 'Блюхер' - подводные крейсера, вышли туда, где была их стихия, на океанский простор - ведь именно для действия в океане их создавали, а не для войны на мелководной Балтике. Через несколько часов оба крейсера всплыли в надводное положение. Дальше их пути разделились - путь 'Шеера' лежал к берегам САСШ, путь 'Блюхера' к берегам Гибралтара.

Послесловие. Осень 1921 года. Никто не забыт, ничто не забыто.

Они всегда были уверены в своей правоте. Их правота всегда основывалась на силе. Их сила всегда основывалась на безнаказанности. Их безнаказанность основывалась на огромных расстояниях. Они гордились собой и созданным ими государством. Они всегда нападали только на тех, кто слабее их самих. Если противник был сильнее, они применяли старое и испытанное средство вызывали у окружающих жалость и слезы по отношению к себе, и их противнику становилось стыдно за то, что он обижает слабых. А они ослабляли его чужими руками, и когда он становился слабее их самих, нападали и одерживали победу. Но светились камни древних языческих алтарей на острове Рюген и в болотах Полесья. И тем, кто оказался рядом с этими алтарями, было абсолютно все равно правы они или нет. У них не было стыда, не было жалости, они просто выполняли отданный им приказ. Неважно, что это - зло или добро, важно то, что оно должно быть наказано. Древний закон гласит - кровь за кровь. И эти, кем бы они не были, еще не заплатили по счетам.

Остров Лонг-Айленд лежал к востоку от города 'Желтого Дъявола', и никому не было дела до мелькавших в ночи навигационных огней бесчисленных судов, спешащих в один из величайших морских портов мира. Не было дела и до людей суетившихся на палубе странного железного судна с притопленной кормой, расположенного рядом с восточной оконечностью острова. Может это хозяин спасает остатки своего промокшего груза. Кто их там в темноте разберет! Взревел трехсотсильный 'Майбах' Mb IV FSA2 и и выкрашенный в необычный черный цвет гидросамолет 'Ганза-Бранденбург' W.33-Werwolf помчался по морской глади вдоль побережья острова. Затем оторвался от поверхности воды, и, набирая высоту, полетел в направлении огней Большого Города. Город сказка манил к себе мириадами огней домов и электрических реклам. Строгая прямолинейная планировка Манхеттена с его бесчисленными стрит и авеню поражала воображение тех, кто впервые попадал в этот гигантский мегаполис. Черный двухместный гидросамолет летел вдоль Пятой Авеню. Пилот сидящий за штурвалом, сверился с наземными ориентирами-небоскребами и подал команду сидящему сзади стрелку бомбардиру. Нажатие рычага, и черные капли полетели вниз, самолет заложил вираж, и полетел в обратном направлении уже по другой Авеню в сторону моря. Снова черные капли оторвались от самолета и отправились вниз, еще один вираж и снижение высоты. Пилот нажимает на гашетку и в рев 'Майбаха' вклинивается стрекот двух 'Шпандау' установленных в передней части фюзеляжа, сзади начинает дробно стучать 'Парабеллум' стрелка-бомбардира, снова вираж, самолет