обычно, и последовал за древней. Я зажмурилась. Его страх перетекал в меня, я душила паршивое чувство на корню. Решила попробовать успокоить.
— Рик, — шепнула я. — Проблемы…
— Знаю.
— Они ведь будут заняты.
— Маленькая, таких, как я, не будет, только древние. Максимилиана поймают быстро, а дальше им интересны мы.
Ну, ладно. Напугал. Согласна. На языке вертелись и другие вопросы, но выдать их я не успела. Бес остановился, поставил меня на ноги и спрятал за спину.
32
Я открыла глаза и осторожно осмотрелась. Лес, густой. Солнечная полянка. Под ногами совершенно чудесная травка и цветы.
— Ой, земляничка, — зачем-то шепнула я, от удивления благополучно позабыв про задачу о ветоши. Тихий свист и мы окружены плотным кольцом пары десятков мужчин и женщин. Бес развернулся, прижал меня к себе и оскалился.
— Спокойно, Эрик, — раздался сбоку властный мужской голос. — Им просто интересно.
Я взглянула на обладателя столь приятного тембра. Невысокий, коренастый, довольно миловидный, русый, он внимательно изучал меня, оглядывая с головы до ног, не упуская ни одной мелочи. Я поежилась и сильнее прижалась к Рику, но глаз отводить не стала. Еще чего!
— Доброе утро, — вежливо поздоровалась на всякий случай. Все равно незамеченной остаться не удалось. Русая бровь легко взметнулась вверх и встала на место.
— Доброе, кукла.
Меня перекосило, однако виду не подала. Окружающая действительность вдруг пришла в движение, сбив меня на секунду с толку. Когда же миру вернулись очертания, оказалось, что русый стоит вплотную к нам, лицом к лицу с Риком, а меня мой панк спрятал за спину.
— Эрик, я лишь хотел взглянуть.
Рядом появилась Анжелочка.
— Том, ты мог попросить прежде, чем делать.
— Это совсем интересно. Никто из нас так не защищает кукол. Они легко заменяемы.
На последней фразе мне захотелось стать слабенькой, бухнуться в обморок и пропустить процедуру знакомства с подозрительным типом.
— Выходит, эта особенная? — продолжил мыслить вслух русый. — А ну-ка, куколка, иди ко мне, — бархатно промурлыкал он.
Вот когда они поймут, что на меня эта хрень не действует?
— Не-а, — буркнула я, уткнувшись лбом в спину Рика. Вокруг прошел тихий шепот и оборвался.
— Я тебя предупреждала, — засмеялась Анжелочка.
— Хотел проверить. Эрик, отойди уже, наконец, дай взглянуть.
Бес зарычал.
— Мы играть будем или нет? — нетерпеливо бросила древняя. — И повторяю, кто тронет, убью сама лично!
— Тогда после игры ты дашь взглянуть, — как-то сердито гаркнул русый, глядя на моего хищника, обернулся к древней. — Твоя фора Ангелина. Максимилиан достаточно ушел. Ждем десять ударов сердца моей куклы. Время пошло.
Его куклы?
Снова раздался тихий свист, Рик расслабился, я поняла, что древние ушли, вынырнула из-под его руки и увидела их. Людей, в которых играли эти монстрики.
Еще в первое свое посещение, размышляя над словами Арона о том, что я комнатная собака, понимала, что должна быть не одна такая. Потом мои догадки лишь многократно подтверждались. Представляя себе таких домашних людей-зверушек, я неизменно рисовала их тихими, забитыми, безвольными созданиями. Та же разношерстная группа, что предстала моему взору, совершенно не подходила под построенное мной описание. Красивые, яркие, все женщины, по-разному одетые.
Первой в глаза бросилась совершенно потрясающая брюнетка с роскошной фигурой и гривой волнистых волос. Ее хозяину явно нравилось лишний раз подчеркивать выдающиеся части тела своей игрушки. Такой откровенный прикид я б и в ночной клуб не нацепила. Мне стало жаль ее. Наверняка ни жизни нормальной, ни семьи. Женщина бросила любопытный, оценивающий взгляд на Рика и презрительный на меня. Я тут же прониклась к ней глубокой неприязнью и переключилась на остальных. Две ухоженные блондинки увлеченно о чем-то беседовали, сидя на земле. Их не занимало происходящее вокруг. Еще три вполне элегантно одетые женщины стояли порознь, занятые кто чтением, кто рассматриванием окрестностей.
— Рик, а почему их только шестеро? — шепнула я.
— Кого взяли, — пожал он плечами, обернулся ко мне, обнял и медленно, нежно провел носом за ухом, поцеловал шею. — Маленькая, вернутся, молчи.
— Как скажешь.
— Не смотри в глаза.
— Как скажешь.
— И попробуй вспомнить то, чего боишься.
— Зачем?
Потом сообразила.
— Я ведь и сейчас боюсь.
— Нет. Мы чуем страх. Тебе неприятно. Томасу теперь интересно, отчего ты столь брезгливо к нему отнеслась.
— Я ж молчала!
— Маленькая…
— Томас? Дурацкое имя.
Рик вздохнул. Я обняла его, уткнулась носом в шею.
— Хороший мой, прости. Я все сделаю.
Почувствовала, как его губы растянулись в улыбке.
— Скажи еще раз.
— Прости, я все сделаю?
— Когда не надо, ты умная…
Я засмеялась и повторила то, что он хотел услышать:
— Хороший мой.
Рик тихо выдохнул, руки скользнули под кофту. Отчетливо ощутила его желание.
— Еще.
— Хороший мой.
Прижал сильнее, склонился, провел губами по шее.
— Еще.
— Хороший мой, — теперь уже простонала я. Серо-желтые глаза почернели. Бес вдруг начал вести себя так же, как тогда в больнице, принялся тереться об меня лицом, водить носом по волосам.
— Еще, — прорычал он.
— Хороший мой.
Не успокаивался, тогда я решила расширить количество обращений.
— Нежный мой, ласковый…
Рик хрипло выдохнул.
— Единственный мой, — прижалась сильнее. Помогло. Временное помутнение начало сходить на
