— На костер!
Ага, понятно. Совершенно наплевав на положенный в данный момент страх, я возмутилась уже по- настоящему, пытаясь зацепиться за что-нибудь ногами, чтобы затормозить этих двоих:
— А покушать?!
— А не положено!
— Беспредел! — это я уже заявила в голос, таки за что-то зацепившись. Плохо, когда ничего не видно!
Впрочем, нет. Плохо — это когда тебя куда-то тащат, за руки, ни о чем не подозревают, а ты вдруг неожиданно за что-то цепляешься. Что происходит? Ну конечно, ничего не ожидающие 'мучители' дернули меня со всей дури. Слава богам, хоть не упали, а то ходила бы я с разбитым носом.
Не успела я припомнить и четверти справочника по травам, как неожиданно заговорило мое спасение, за которое я зацепилась:
— Зачем мою племянницу мучаете? — Не узнать дядю Алекса было невозможно! Не успела я смутиться по поводу того, что я, кажется, поймала его за ногу при попытке спастись, как меня бережно ухватили за талию, отнимая у 'мучителей', и стянули с головы одеяло.
Как и ожидалось, пред мои светлы очи предстали Лион и Леша, которые поспешили очень невинно улыбнуться, заметив мой возмущенный и наигранно строгий дядин взгляды. Рядом, что не удивительно, обнаружилась и Налька, которая наблюдала за всем этим с нескрываемым любопытством. Выглядела недопира просто замечательно — глаза живые, улыбка на губах играет. Ни следа от былой задумчивости и вселенской тоски. Вот только на руки дяди Алекса, которыми он обнимал меня за талию, прижав к себе, Налька посмотрела с едва заметным выражением под названием 'Это мое место'.
— Мы просто хотели отвести Эврику к месту сбора. Так сказать, с доставкой и максимальным удобством, — между тем ответил Лион без проблесков раскаянья. Даже наоборот, посмотрел на меня так, словно с большим удовольствием продолжил бы 'доставку с максимальными удобствами'.
— А-а, — понимающе протянул дядя Алекс и… мягко толкнул меня обратно. — Тогда ладно.
Что? Ах, так?! Все, я обиделась. Поэтому, протестующе вскрикнув, я кое-как извернулась, чтобы не угодить снова в лапы к моим 'мучителям', и поспешила спрятаться. А где лучше прятаться, как не за спиной подруги? Вцепившись в недопиру мертвой хваткой, я пожаловалась, наигранно шмыгая носом:
— Налька, они надо мной издеваются! Они меня не лю-убят!
Проникшись моей ситуацией, подруга погладила меня по головке и согласилась:
— Какие плохие мальчики!
Если бы она еще постаралась не хихикать на этих словах… Не выдержав, засмеялась и я.
На завтрак мы такой компанией и направились. Было еще ужасно рано, так что на кухне мы были в гордом одиночестве. Сначала. Потом начал подтягиваться народ, и пришлось готовить блюдо побольше. Дом медленно, но верно, наполнялся веселым шумом. Все были в предвкушении сегодняшнего дня. Будут гореть костры, будет звучать музыка! Вот как только закончится завтрак, так и пойдем куролесить.
Только один вопрос — кто в этом году останется дома из взрослых. Традиционно оставались пять женщин, которые готовили праздничный ужин. Ну и присматривали за детьми, которым еще слишком рано принимать участье в сегодняшнем гулянье. Хотя я, честно говоря, не представляю, как они справляются. Наверно, это оттого, что меня еще ни разу не оставляли дома.
Не оставили и в этот раз.
Ося, тетушка Анна, Эсмиральда, Ленк-ха и Лидерия. За первых трех было немного обидно — нас лишили как минимум двух интересных песен. Хотя, глядя, как Ося оживилась, я решила, что все, что ни делается, к лучшему. Правда, сильно пригорюнился один рыжий черт… но встревать не посмел. Что бы там не думала сестренка, но они определенно замечательная парочка!
— Все готовы? — перекрикивая веселый, оживленный шум, поинтересовалась мама с по-детски радостной улыбкой, стоя у выхода и похлопывая варежкой о варежку. Получив в ответ нестройное 'да', она довольно кивнула. — Тогда пошли. Кто не успел — пусть сам подтягивается.
На этот раз согласие прозвучало более уверенно и со смехом. Заметив, что дверь на улицу открылась, я застегнула куртку и глянула на Лешу, который с азартом в глаза пытался разглядеть, что происходит впереди. Воспользовавшись ситуацией, натянула сыночку на голову шапку и поинтересовалась весело, наклонившись к его уху, чтобы не перекрикивать толпу:
— Ну что, готов шуметь и веселиться?
В ответ получила жизнерадостный кивок. Я улыбнулась. Все-таки, как же приятно видеть его таким живым!
До нужной поляны было идти недолго. Вернее, не поляны, а настоящего поля, которое мирно спало под сугробами. Только-только появившееся из-за горизонта солнце освещало снег, отчего тот искрился всеми цветами радуги и слегка резал глаза. Было морозно и свежо. А еще — очень холодно. Особенно это было заметно по тем, что сильно любит тепло — демонам, чертям и прочим. Но мерзнуть долго никто не собирался.
Как только мама убедилась, что поблизости нет обычных людей, и дала отмашку, на разных концах поля взвились в небо костры — магическому огню не нужны были дрова. Сразу стало если не теплее, то уютнее — точно. Все пришедшие начали расходиться по поляне, весело переговариваясь между собой. Я осталась стоять на месте, удержав Лешу. Хотелось показать ему одно небольшое чудо. Когда мальчик поднял на меня непонимающий взгляд, я указала в сторону центра поля.
А там собрались мама, дядя Алекс, Даша и Каирус (которого я лично увидеть не ожидала). Подняв руки, они одновременно, словно много раз репетировали, зажгли небольшие огоньки на ладонях, которые спустя пару мгновений слились в один. Кивнув друг другу, четверка начала медленно отходить в разные стороны, не опуская рук и не поворачиваясь. Шаг, еще, третий… Огонь рос вместе с тем, как росло расстояние между колдующими. Наконец, решив, что хватит, мама кивнула остальным. Руки начала медленно опускаться. Еще пара мгновений — и огонь соприкоснулся со снегом. И именно в этот момент произошло то самое чудо, которое я хотела показать Леше. Пламя взвилось в небо на несколько метров, а затем опустилось, и от костра, словно ударная волна, повеяло жаром. Вмиг почти весь снег на поляне растаял, не оставив и лужицы, и выглянула зеленая, будто на дворе лето, трава.
Был зажжен главный костер.
Со всех сторон послышались радостные крики, кто-то даже зааплодировал Даше, маме, дяде Алексу и Каирусу. Температура воздуха теперь была вполне сносная, даже очень приятная, так что большинство поспешило избавиться от теплой одежды, которая весьма сильно мешала радоваться жизни в полной мере.
Праздник начался!
Ближе к вечеру, когда солнце уже зашло, началось время песен.
Совершенно развеселившийся, но уже чуть поостывший (в переносном смысле слова) после веселья и хороводов народ собрался около главного костра, создав большой круг. Несколько минут громких перешептываний и выкрикиваний, и, в конце концов, выбрали первого запевалу. Вернее, даже не так. Выбрали первую песню. А поет ее традиционно Митя. С компанией, разумеется.
Для начала организовали музыку. Названий всех инструментов я сказать не смогу, да и музыкантов набралось много — Галендэлай, тетя Антай, Панкорь, Вольфрамия, Рикка… Всех точно назвать не удастся, ибо музыка раздавалась со всех концов поля, и было непонятно — магия это, или еще кто-нибудь действительно подыгрывает.
И вот, когда отзвучал проигрыш, в круг лихо выпрыгнул Митя в своем истинном обличии.
Как-то раз в одном лесище
Собралась толпа чертей.
Разожгли они кострища,
Чтобы было пострашней.
Там вино течет рекою,
И чертовки хороши!
