…Когда девушка открыла глаза, то невесело подумала, что это становится традицией. Она стояла в центре огромной толпы. Все ее тело закутывал легкий серебристый плащ. В правом кармане приятно холодили ладонь какие-то серебристые, искристые камешки.
Оглядевшись по сторонам, девушка поняла, что таких же «серебряных» как и она — еще двое. Причем вокруг них и вокруг Карен было пустое пространство. Не очень большое, но достаточное, чтобы свободно дышать.
Стихиарии пришлось стоять минут двадцать, прежде чем она смогла разобраться, что один такой камень, как у нее в кармане, равен 100 золотым.
Судя по тому сколько у Карен было в кармане, она могла купить всех рабов одним махом.
Впрочем время шло, рабов все выводили и продавали. Карен стояла, скрестив на груди руки, и пыталась понять, зачем она здесь, чего ждет? Интуиция молчала.
— Последний и исключительный лот на сегодня! — прогрохотал голос распорядителя над площадью.
Вскинув голову, Карен почувствовала, как в груди что-то больно кольнул. На помосте стояла амазонка. Такая же, как Аника… или Андалия. И она была беременна!
Карен сжала кулаки, борясь с желанием обернуться огнем и выжечь всю площадь, всю. До черной выжженной земли… уничтожить всех, кто допустил, чтобы в этом мире продавали женщин, как «вместилище идеального раба».
Занятая своими мыслями, Карен упустила тот момент, когда начались торги. Стартовая цена в 20 золотых изрядно удивила девушку. Не всех рабов продавали и за половину такой суммы.
Торг все накалялся…
Когда сумма дошла до пяти сотни золотых, вступили «серебряные». Карен молча наблюдала за их торгом и молчала.
— Семь латунных. Раз. Семь латунных. Два. Семь латунных…
— Десять, — равнодушно оборонила Карен.
Площадь замолчала. Тишина была такая, что неожиданно стало слышно судорожное дыхание измученной женщины на помосте. И только сейчас, только в этот момент, стихиария поняла, осознала ту странность, что ее терзала. Все… все кроме нее и серебряных в числе покупателей — все не дышали!
Тяжело вздрогнув, Карен с трудом собралась с мыслями. Судя по огромным глазам распорядителя, тому было сделать это еще тяжелее.
— Ну, мил распорядитель, чего молчите? — поинтересовалась девушка, подходя к помосту. — Считай.
— Надеешься с помощью ее ребенка снять свое проклятье? — прошипел один из «серебряных» невесть как оказавшийся рядом.
Весело фыркнув, Карен мысленно пододвинула нахала. И проходя мимо, задев плечиком, тихо сообщила.
— Вы меня мессир с кем-то перепутали.
Уже поднимаясь по лестнице, девушка растерянно теребила камни в кармане. Равнодушно положив требуемую «сумму», Карен не смогла не заметить, что ее камни очень сильно отличаются от латунных остальных.
Распорядитель впрочем был не против. Более того, смотрел на выложенные девушкой камешки как на величайшее сокровище.
Вручив стихиарии длинный поводок и какую-то бляху, распорядитель так и остался за столом, зачарованно пересыпая полученные латуники.
— Многовато ты силы туда вбухала, подруга, — сказала амазонка.
— Сил? — недоуменно уточнила Карен.
— Э, подруга, да ты никак с луны свалилась!
— Не с луны. Повыше. Меня зовут Карен. А ты?
Амазонка минуты две изучала лицо своей новой госпожи, потом покрутила головой.
— Вот сумасшедшая. Ольгерда я.
— Очень приятно. Олей можно?
— Только не Гердой, а так ты свободна в своих предпочтениях, — фыркнула амазонка. — Ты зачем меня купила?
— Не знаю. Ты поверишь, если я скажу так надо?
— Сумасшедшая. Ты хоть понимаешь, что…
— Ничего не понимаю, — обезоруживающе улыбнулась Карен.
Ольга подавилась словами и тихо хлопая глазами, смотрела на довольную стихиарию.
— Впервые вижу человека, что отобрала у зомбов добычу и даже не знает что сделала.
— Стоп! Стоп! Стоп! Кто такие зомбы? И что такого я сделала?
— Это долгая история… — попыталась ускользнуть от ответов Ольгерда.
— А ты ее покороче. И кстати, где здесь можно поесть? Желательно вкусно.
— Сюда.
Через пару часов, Карен знала, куда ее занесло, и почему этот мир оказался настолько необычен. Его населяли два народа. Зомбы и люди. Среди людей иногда появлялись маги. И очень быстро маги среди зомбов становились почитаемыми до невозможности.
Первейшая задача любого зомба — стать… человеком. Но вот чтобы это сделать, надо чтобы человек полюбил зомба. Полюбил без всяких ухищрений. Люди же держались от общин зомбов как можно дальше… потому что такое соседство их убивало!
Зомбы могли тянуть силы из человека, на очень недолгий срок, но оживая. Такой же временный эффект оживления давали и латунники.
— В общем, наш мир довольно неприятное место, — подытожила Ольгерда. — Но есть одно «но». В горах недалеко отсюда, после Невольничьего перевела, есть пещера. Когда-то она была убежищем для того, кто создал зомбов — одного из богов.
— Была?
— Да. Бога убили. Свои же. И теперь в той пещере растут цветы дивной красоты. Подарить такой цветок означает растопить сердце любой неприступной красавицы.
— А название?
— Черные цветы забвения.
— Странное название.
— Которое к тому же не имеет ничего общего с действительностью, — амазонка потрогала кружку со своим настоем. — Эти цветы обладают одним магическим свойством, но…
— Каким? — перебила ее Карен.
— Черные цветы лучшее средство для того, кто хочет сохранить смерть в теле.
— Э?
— Тело как бы «забывает», что оно когда-то было «живым».
— И зачем?
— Не знаю, — Ольга пожала плечами. — Просто интересное и очень бесполезное свойство.
— Бесполезное? Нет! Кажется, я знаю, кому оно может понадобиться. Проводишь меня к цветам?
Амазонка несколько минут смотрела на вдохновленное лицо Карен, потом пожала плечами.
— Ты меня купила. Ты моя госпожа. И тебе достаточно мне просто приказать.
— Тогда я приказываю…
Конструкцию, которую на глазах у Вира возвели Уна и Тайгна нельзя было назвать иначе, чем бредом пьяного архитектора.
На трех стальных опорах были расположены три круга. Пересекаясь в нескольких местах они образовывали странный шар. На двух таких точках пересечения, качались два гроба. Внизу же под опорами стоял алтарь. И пока Тайган что-то делал с опорами, Уна разрисовывала алтарь закорючками.
— Все! Теперь осталась самая малость.
