сотворенного Господом Богом.
Я пережила околосмертное состояние. Подробности этого опыта вы узнаете из третьей главы.
В результате многолетних трудов я накопила знания и опыт. У меня сформировалась собственная точка зрения относительно многих понятий, которые давно следовало очистить от привычных заблуждений. Всё это подвигло меня основать церковь «Novus Spiritus», или «Обновлённая Душа». В основе «Novus Spiritus» несколько простых положений:
Все мы созданы Господом по Его образу и подобию. Он безоговорочно любит нас. Перед Ним мы все равны.
Существует Божественная Мать Ажна, представляющая женскую, эмоциональную часть Созидательной Энергии, подобно тому как Божественный Отец является её мужским, рациональным аспектом. Божественная Мать не имеет отношения к фантазиям феминисток 1970-х. Её признают и почитают уже более двух с половиной тысяч лет. На протяжении всего нашего путешествия по Другой Стороне я буду упоминать Господа (Созидательную Энергию), используя мужские местоимения, например, Он или Его, но лишь потому, что я нахожу неудобным писать и читать постоянно повторяющиеся Он/Она или Его/Её. Истина в том, что Божественная Мать Ажна и Божественный Отец вместе являют собой единую Созидательную Силу. Господь не злопамятен, не мстителен и не жесток. Зло порождают люди. Если мы впустили в нашу жизнь зло, значит, не Бог отвернулся от нас, а мы от Него. Господь всегда с нами. Сотворенные злодеяния влекут за собой не вечную «каторгу» в несуществующем аду, а самовольное отречение от жизни на Другой Стороне, хотя и такое отречение длится не вечно.
Люди, сомневающиеся в справедливости Господа, спрашивающие, например, «как милосердный Господь мог поступить жестоко с тем, кто этого не заслуживает?» или «как Он мог отнять жизнь у невинного ребёнка или у того прекрасного человека?», должны знать единственно верный ответ: Он не делал этого. Ещё до рождения, на Другой Стороне каждый из нас составляет детальный план своего будущего жизненного пути. Все, что мы проходим в этой жизни, включая разные испытания и даже сам момент смерти, запланировано нами, а не Богом. Мы сами выбираем себе путь. Наиболее ярко, в полную силу, мы живём на Другой Стороне. Наши кратковременные путешествия в это измерение — наша земная жизнь — есть наш собственный выбор, за который отвечаем только мы. Мы принимаем это решение, чтобы развивать свой духовный потенциал, познавать мир и себя и преодолевать зло во имя Господа. Наши души помнят каждое рождение, смерть, земную жизнь и жизнь на Другой Стороне. В памяти нашего сверхсознательного разума запечатлевается абсолютно всё, что мы проходим на пути к совершенству. Независимо от того, сознаем мы это или нет, воспоминания души сильно влияют на течение каждой нашей земной жизни.
В следующих пяти главах мы вместе совершим экскурсию на Другую Сторону. Вы не обязаны разделять абсолютно все мои убеждения. Помните — «А что об этом думаете вы?» Данный вопрос, как и любой другой вопрос в этой книге, очень важен. Только прошу вас, не замыкайтесь, пусть ваше сердце и разум будут открыты. Фиксируйте внимание на всём, что тихим эхом отзовется в вашей душе, и тогда вы действительно почувствуете, как ваша душа улыбнётся. Когда это случится, поверьте, что вы ничего не придумываете. Просто вы не в силах забыть непревзойдённую красоту Дома, вы хотите вновь почувствовать себя совершенно счастливым.
Когда мне было восемнадцать лет, моя любимая бабушка Ада умерла. Она ушла достойно, без слёз и ужаса в глазах. Бабушка Ада была абсолютно спокойна, так как знала, что хорошо подготовила меня к жизни, которую, как она надеялась, я проживу интересно. Бабушку ждали Дома. Она была уверена, что однажды мы снова встретимся.
Бабушка Ада ушла, и в моём сердце возникла пустота, которая постепенно заполнялась обжигающей болью. Вместе с печалью и горем, как это часто бывает, пришли сомнения. Я усомнилась в том, что бабушка Ада и Франсина рассказывали о Другой Стороне и вечной жизни. Казалось, я навсегда лишена бабушкиной любви и поддержки. Она никогда не вернётся, а я хотела видеть её, слышать, обнимать. Мне было необходимо чувствовать, что она рядом. Но она ушла, оставив меня наедине с глубокой скорбью. Мои духовные способности казались теперь ненужным и бесполезным хламом, место которому, подобно старым вещам, — на чердаке. Неплохо бы забросить туда и милые детские фантазии о вечной жизни. Я верила в них, потому что была наивным ребёнком.
Когда моя семья начала готовиться к похоронам, мне захотелось убежать. У меня перед глазами всё плыло. Я не могла смириться со смертью любимой бабушки Ады. Мой близкий друг Джо, решительный и необычайно чуткий для своих лет, ощутил моё настроение и предложил поездить по окрестностям. Я согласилась, надеясь, что, оказавшись подальше от дома, смогу успокоиться и привести свои мысли в порядок. Даже солнце в тот момент казалось мне не настоящим, не таким, как всегда. Оно действовало мне на нервы. Я была раздражена и чувствовала себя ужасно. В полном молчании мы с Джо проезжали квартал за кварталом, милю за милей. Мы бесцельно кружили, время шло, а душевная боль не отпускала.
Помню, что Джо сдержанно произнёс:
— Сильвия…
Я не ответила. Только взглянула на него, заметив, что его взгляд прикован к зеркалу, в котором отражался салон автомобиля.
— Не хотелось бы тебя пугать, — продолжил Джо, — но… на заднем сиденье твоя бабушка.
Я обернулась не сразу. Несколько мгновений я сидела, затаив дыхание. Её присутствие ощущалось всё явственней. Неизвестно откуда возник едва уловимый запах лаванды. Бабушка всегда предпочитала именно этот аромат.
Я украдкой бросила взгляд на отражение в зеркале и остолбенела: бабушка Ада в своём любимом голубом платье спокойно улыбалась мне. Я быстро обернулась и попыталась прикоснуться к ней, но в этот момент она исчезла.
Бессильно обмякнув в кресле, я прислушивалась к гулким ударам своего сердца. Короткая встреча с бабушкой подействовала на меня как разряд тока. Я с трудом приходила в себя. Для меня не было ничего нового в том, что я могла видеть духов, но, увидев бабушку Аду, я испытала сильнейший эмоциональный шок, приправленный вдобавок новой порцией щемящей тоски и боли. Мне так не хватало бабушки Ады. Лучик надежды пробился сквозь пустоту и безысходность в моей душе, но вместе с тем мой скептицизм попытался одержать верх над чувствами и выдвинул теорию, согласно которой встреча с бабушкой Адой — не более чем галлюцинация, вызванная глубокими переживаниями.
Предположим, так и есть. Тогда почему Джо, а не я увидел бабушку Аду первым?
На следующее утро я сидела у себя в спальне перед зеркалом, пытаясь придать достойный вид своим непослушным волосам. Вдруг мне показалось, что в комнате я не одна. Я оглянулась — никого. Я снова занялась своей причёской, но неожиданно, могу поклясться, ощутила лёгкое, теплое дуновение. Словно кто-то нежно подул мне на шею.
Внезапно за моей спиной, подобно выстрелу, раздался оглушительный треск. Почти одновременно я услышала, как бабушка Ада громко позвала меня, выкрикнув: «Сильвия!» Затем воцарилась тишина. Я вскочила и методично обыскала всю комнату. Безрезультатно. Мне было точно известно, что подобная тишина наступает сразу после сильнейшей грозы, что нередко на Среднем Западе.
Выскочив из комнаты, я побежала вниз, чтобы найти утешение в кругу моей относительно нормальной семьи и на нижних ступеньках лестницы увидела поднимавшегося ко мне папу. Он озабоченно спросил: «Сильвия, что случилось? На тебе лица нет. Что там наверху так бабахнуло?»
Немного позже, взяв себя в руки, я всё ему рассказала. Отца мало удивила моя история. Вообще-то он всегда воспринимал спокойно «странности» дочери, такой же талантливой, как и его покойная мать- медиум. Вот и сейчас он лишь улыбнулся и напомнил, что бабушка Ада в свой последний час пообещала в течение трёх дней с момента её смерти послать мне весточку с Другой Стороны. Бабушка Ада собиралась сообщить, что она уже Дома и с ней всё в порядке.
Прошло много лет, прежде чем я узнала, что громкий треск, услышанный мною в спальне, — проявление контакта. Резкий звук, сопровождающий проникновение сквозь «занавес» между нашим измерением и Другой Стороной, похож на звуковой удар, возникающий в результате преодоления звукового барьера самолетом.
Хотя сразу после своей кончины бабушка Ада послала мне знаки, свидетельствовавшие о её прекрасном самочувствии, я ещё долго по ней тосковала. Вспоминая бабушку Аду, я часто плакала, но никогда её не оплакивала. Моя душа болела от утраты и одиночества, но я знала, что бабушка жива. Вместе
