Как бы мне хотелось знать, думаешь ли и ты об этом! Мы будем яркой парой с безграничными возможностями.
Я потянулась головой к его руке в надежде, что это движение заменит тысячи слов, которые мне хотелось ему сказать. Он коснулся кончиками пальцев моих губ, затем приложил их к своим. Я поцеловала его чужими губами. От него исходил запах марципана и лимонной воды.
— Мне очень жаль, что я не слышу твоего голоса, тех слов, которые я так хочу от тебя услышать. Осталось подождать немного, и ты заговоришь. И тогда… мы будем мечтать вместе.
Ты, наверное, не знаешь, но я планировал нашу с тобой встречу задолго до того, как вошел в твою больничную палату, — несколько лет. Я видел тебя в телевизионных программах, смотрел короткий документальный фильм, снятый о тебе Рональдом Наппом. Я прочитал все, что ты написала, и все, что написали о тебе. Я изучил твою жизнь. Изучил тебя. Мне оставалось только встретиться с тобой, чтобы любить тебя. Твою яркую индивидуальность я разглядел даже сквозь оболочку старой, лишившейся волос женщины.
Если бы ты могла видеть свое новое лицо, ты оценила бы мой выбор. Оно прекрасно своей утонченностью. Ты не роковая красавица и не обольстительная милашка. Я подобрал тебе лицо, которое отражает красоту твоего внутреннего мира и блеск твоего ума. То, во что я влюбился.
Возможно, я чересчур самонадеян и мне всего лишь показалось, что между нами пробежала искра, прости. Но я хочу, чтобы ты знала: мною руководит не низменный эгоизм, а желание, как и в случае с Саймоном, продлить жизнь гению.
Мне посчастливилось подружиться с Саймоном. Возможно, мне повезет еще больше и ты согласишься стать моей… возлюбленной.
'Да, да, да! — кричал мой мозг. — Я согласна'. На пороге смерти я встретила человека, который не просто вернул мне жизнь, но оказался мужчиной, о котором я давно мечтала.
Я так долго жила одна, страдая от интеллектуальной неразвитости мужчин, банальности их интересов и их животно-примитивной сексуальности. От безысходности я время от времени их терпела и страстно желала встретить свою мечту. Мужчины разочаровывали меня, и часто в этом не было их вины. Некоторых я просто жалела. Но Кеннет отвечал всем моим представлениям об идеальном мужчине. Заботливый, но не назойливый. Внимательный и в то же время независимый. Сексуальный, но не одержимый основным инстинктом. Привлекательный и умный. Талантливый, но без маниакальности сумасшедшего гения. И что самое главное, его восхищает мой ум.
Конечно, я буду его возлюбленной.
Первое, что я ощущаю, — это боль, она подавляет все остальные чувства. Кажется, плечи раздробили кувалдой. Прохлада рук медсестры — той самой, что мне особенно нравится, — прерывает мой стон.
— Мисс Крейг, я должна поставить вам капельницу с морфием. Но не для того, чтобы усыпить вас, а лишь чтобы облегчить боль. Доктору нужно, чтобы вы оставались в сознании.
Я мычу в знак согласия.
— Я рассматривала ваши новые руки. Всегда мечтала иметь такие ногти — длинные, с круглой лункой. У вас по-настоящему утонченные руки.
Руки?! Он пришил мне две руки — хотел сделать мне сюрприз! Ну конечно, это так в стиле Кеннета. Я пьяно улыбаюсь: морфий уже начал действовать.
— О господи, я выдала секрет. Только ему не говорите, пожалуйста.
Конечно не скажу. Я не могу говорить. Грета так добра ко мне. С ней так хорошо.
— Я слышу его шаги. Пожалуйста, сделайте вид, что вы удивились.
Шаги быстрые, легкие. Ему сообщили, что я пришла в себя. Он спешит ко мне, мой возлюбленный беспокоится обо мне. Как мне повезло!
— Элисон, ты проснулась. — Я чувствую движение прикрепленных ко мне трубок, слышу звук — его пальцы стучат по мерному флакону капельницы.
— Вижу, Грета уже начала вводить тебе морфий. Как твои плечи? Болят?
Я хочу резко кивнуть, но, опьяненная наркотиком, лишь безвольно качаю головой.
— Удивлена? Неужели ты думала, что я пришью тебе две разные руки? Писательница с несогласованными руками? Что за нонсенс! До сир пор не могу простить себе того, как я поступил с Саймоном. — (Я слышу, как скрипит ручка по бумаге, он заносит данные в клиническую карту. Он убирает волосы с моего лба. Кеннет говорил мне, теперь я золотистая блондинка.) — Вероятно, тебе будет интересно знать, что твои руки принадлежали восемнадцатилетней балерине. Представь их гибкость и красоту — изящные жесты сильфиды. Теперь эти руки — твои.
Его губы касаются моих. Щека прижимается к моей щеке. Влага. Слезы? Он плачет?
Как мне хочется протянуть руки и обнять его. Но вместо рук я чувствую только боль в том месте, откуда у меня недавно торчали трубки. Но… 'Всему свое время' — так он говорит. Всему свое время.
Мое сознание то уплывает, то вновь ко мне возвращается. Временами мозг охватывает оцепенение. Дни сменяются ночами, ночи днями — бесконечная череда. Я чувствую только прикосновения моего Кеннета и Греты.
Должно быть, сейчас ночь, потому что Соня, сестра Кеннета, сидит рядом со мной и читает. Периодически мой слух ловит ее негромкий голос. Соня никогда не прикасается ко мне, даже когда я реву от боли. В таких случаях она просто зовет доктора. Я узнаю ее по голосу и шелесту переворачиваемых страниц.
Вдруг у меня непроизвольно вырывается низкий, гортанный стон. Он меня шокирует. Я напрягаюсь, выговаривая, и слышу произнесенное мною слово: 'Помогите'.
Соня роняет книгу и выбегает из палаты. Потянуло прохладным воздухом, и я понимаю, что она оставила дверь в коридор открытой. Затем я слышу ее неестественно напряженный голос, она говорит с кем-то по телефону.
— Да, черт возьми, она заговорила… нет, просто 'помогите'.
Человек, с которым беседует Соня, встревожен новостью.
Голос Сони звучит осторожно, будто она извиняется, и вместе с тем взволнованно. Очевидно, происшедшее привело ее в смятение.
— Хорошо. Конечно. — Она вешает трубку.
Соня вбегает в палату, приближаясь к моей кровати, замедляет шаг. Удивительно, как люди заблуждаются насчет слепых.
Почему-то наивно думают, что слепота ограничивает сенсорное восприятие.
— Я позвонила Кеннету. Разбудила его. Он скоро будет здесь.
Я с усилием выдавливаю из себя слова: я могу говорить.
Голос у меня резкий и визгливый. После операции гортань, вероятно, еще полностью не восстановилась.
— Да, можешь говорить. — Голос у Сони притворно радостный. Очевидно, это событие ее сильно расстраивает.
Я жду, когда приедет Кеннет, чтобы поговорить с ним. Он влетает в палату и бросается ко мне. Поцелуями покрывает мое лицо и шею.
— Соня сообщила мне, что ты заговорила. Скажи только одно слово. Произнеси мое имя, пожалуйста.
Он держит мое лицо в своих ладонях. Я улыбаюсь. Сейчас я очень счастлива.
— Кеенннет.
— Чудесно! А теперь пусть связки отдыхают. Не хочу, чтобы ты их напрягала. Не могу поверить. Спонтанная регенерация!
Я киваю и улыбаюсь. Я буду делать так, как ты просишь. А завтра я скажу, что люблю тебя.
Я приготовилась вновь погрузиться в сон, я устала от пережитых волнений. В этот момент я услышала разговор в коридоре. Дверь практически закрыта, и я с трудом различаю слова.
— Голос как у нее, — саркастически говорит Соня.
— Работа с ее гортанью еще не закончена, он будет звучать как у Элисон. Никогда в жизни я больше
