разговоров о морских чудовищах, если бы точное наблюдение не получало бы неправильное объяснение!
Было и как бы второе издание истории со шхуной «Саладин». Десять лет спустя, 5 июня 1880 года, когда капитан М. Д. Инголс и экипаж его судна «Калцедон» заметили очертания чудовищного животного вблизи острова Монеган. Вот как капитан описывает то, что он принял за морского змея: 'Он был мертв и плавал вверх брюхом, грязно-серого цвета. Голова его была около 6 метров длины и в самой толстой части достигала 3-метрового диаметра. Примерно в середине 12-метрового туловища виднелись два плавника белого цвета длиной около 3,5 метра. Тело уменьшалось от головы к хвосту до размеров строительного бруса, что отличало это животное от других китообразных. Я повидал множество животных, обитающих в этих водах, но ничего подобного не встречал'.
Очевидно, капитан Инголс никогда до этого не видел плавающих кверху брюхом полусгнивших китов, хвостовые лопасти которых объедены хищниками…
Впрочем, этот случай не достоин того, чтобы его приводить в работе о морском змее.
Горсть шуток
Другим следствием громкого резонанса дела «Дедала» стали сообщения о встречах с морскими чудовищами с целью обратить на себя внимание или в других корыстных интересах. Британский период в истории морского змея был переполнен подобными грубыми мистификациями. Доктор Удеманс приводит в своей работе не менее двух десятков неопровержимых примеров, то есть одну мистификацию в два-три года за вторую половину девятнадцатого столетия. Это рекорд в истории морского змея, поскольку за два последних столетия я едва насчитал около пятидесяти подобных случаев. Это не значит, что их не было больше, но я далек от общего мнения, что каждое лето журналисты во всем мире выдумывают множество морских змеев, чтобы заполнить газетные страницы в мертвый сезон!
Мы должны, однако, признать, что сами британцы, а точнее, англичане, не особенно приложили руку к периодическому созданию этих мистификаций. Наибольшее их число имеет американское происхождение, причем газетные утки остаются одним из любимых занятий наших заокеанских друзей. А кто в этом сомневается, имея перед глазами яркий пример в лице Эдгара По и Марка Твена? Не меньше полудюжины из них появились из-под пера ирландских журналистов, которые таким образом, возможно, хотели посмеяться над своими английскими угнетателями, и в частности над моряками военного флота королевы Виктории.
Не заботясь о хронологии, пробежимся по самым ярким мистификациям всего британского периода (1848–1892), чтобы не слишком затемнять и без того сложную историю морского змея. Мы, впрочем, увидим, что фальшивых морских змеев достаточно легко отличить. Во-первых, экстравагантные анатомические детали, которыми их награждают, или описание каких-то необычайных приключений делают их сразу же подозрительными. И, конечно, различные dramatis persone — свидетели, корабли и трофеи, которые рассыпаются в дым, как только к ним подойдешь поближе.
Сначала вернемся на несколько лет назад. 15 марта 1850 года американская респектабельная газета 'Кристчен меркьюри' сообщила, что в проливе Порт-Ройял в Южной Каролине был замечен морской змей длиной 50 метров, который поднялся вверх по течению Брод-Ривер и исчез при входе в Скалл-крик, около Бофорта, после долгого преследования и обстрелов из ружей и пушек на протяжении многих миль. Надо думать, что он разложился на атомы, так как никто не видел его трупа.
Похожий случай произошел и с ирландским монстром, который летом того же года сначала оставил часть своей шкуры на прибрежных камнях у маяка, а затем был пойман и убит около Иола в графстве Корк. Перед смертью он отрыгнул целую кучу мелкой рыбешки, наэлектризованной после пребывания в его желудке. Этот экземпляр, вероятно, сам смог разложить себя на атомы.
В 1858 году еще один морской змей плыл девять дней у борта голландского корабля 'Хендрик Идо Амбахт', обдавая его время от времени зловонной жидкостью и потрясая его корпус ударами хвоста. В правдивости этой истории заставляет усомниться то, что первая встреча с этим змеем произошла на 27°27 северной широты и 14°5Г восточной долготы — в самом центре Ливийской пустыни!
Другое существо этой же породы было встречено в еще более удивительном месте, по крайней мере для земной географии: на 12°7 восточной широты и 93°52 южной долготы!
Морской змей, который, как рассказывают, атаковал английский корабль 'Бритиш баннер' 18 марта 1860 года, был, наверное, самым прожорливым из когда-либо описанных. Сначала он заявил о своих намерениях, вцепившись зубами в бушприт, а затем 'проглотил без видимого труда кливер и бом-кливер, перекусывая самые толстые канаты, как гнилые нитки'. После того как он убрался восвояси, предварительно ударом хвоста пробив дыру в корме, его больше никто не видел. Но через несколько часов был пойман молодой экземпляр. Во всяком случае, так все это описывал капитан Уильям Тейлор после прибытия в Ливерпуль. Он даже любезно сообщил, что малыш был передан в Мельбурнский музей. После соответствующих запросов оказалось, что в музее находится взрослый экземпляр Pelamis bicolor, то есть обыкновенная морская змея. Простое описание раздраженного и прожорливого дракона было бы более убедительным…
В том же году мир был удивлен сначала сообщением об ирландском морском змее. Это довольно необычное существо с крупной желтой и блестящей чешуей. Упоминавшиеся очевидцы, казалось, были серьезными, заслуживавшими доверия людьми: среди них мировой судья и один профессор. Но когда проверили место встречи, 'рейд Уайтхолла', оказалось, что речь идет о городке, расположенном в Килкенни в 20 милях от побережья, далеко от каких бы то ни было серьезных водных пространств.
Нет смысла, я думаю, объяснять, почему не заслуживают доверия слова г-на Дж. Корбина из Дурбана, который вроде бы видел 30 декабря 1871 года около Силвери Вейв уже своего третьего змея. Это была, однако, настоящая бестия: 'Он имел, по крайней мере, 1000-метровую длину, треть которой оказывалась над водой при каждом ударе огромного веерообразного хвоста. С помощью хвоста он и передвигался, высоко поднимаясь над волнами и изгибая свое тело наподобие наземной змеи или гусеницы. Формой тела и его пропорциями змей напоминал кобру, он также имел узловатое расширение сразу за головой, напоминающее капюшон пресмыкающегося. Это была самая толстая часть чудища. Его морда была похожа на морду быка с большими блестящими глазами и округлыми, расположенными над глазами ушами. Вся голова была окружена роговидным гребнем, который он поднимал и опускал по желанию. Змей очень легко плавал, и вода вокруг него вспенивалась, как вокруг скалы во время прибоя. Солнце блестело на его чешуе, и в бинокль я видел отдельные чешуйки, открывавшиеся и закрывавшиеся при каждом повороте его извилистой спины цвета радуги'.
Невозможно удержаться от аплодисментов.
Чтобы усилить впечатление, можно ввести трагические элементы, что, впрочем, ничего не меняет. 4 сентября 1879 года норвежский корабль «Колумбия» под командованием капитана Ларсена столкнулся, как говорят, между Лондоном и Квебеком с морским змеем: монстр стал истекать кровью, корабль получил пробоину, и в трюм начала поступать вода. Точно неизвестно, не на трупе ли именно этого животного, носимого волнами по океану, девятью месяцами позже танцевали, вопреки всяким приличиям, матросы «Халцедона». Нам только известно, что капитан решил не брать на буксир труп животного, которое он все же считал морским змеем, и не захотел обессмертить свое имя или, по крайней мере, без особого труда стать богатым. Вот это самое удивительное в этой истории для того, кто хоть немного знает природу человека и его слабости.
Французские мистификаторы предпочитают трагедии комедию.
Так, 8 октября 1881 года парижская 'Монд иллюстре' опубликовала письмо одного из своих читателей, некоего Ренара, о морском змее, которого видели 10 августа этого года многие пассажиры парохода «Дан». Редакция крупного французского журнала прошлого столетия посчитала необходимым предварить сообщение следующим предисловием:
'Мы оставляем за автором письма и рисунков, в нем содержащихся, всю ответственность за утверждения, которые нам кажутся очень странными и детали которых мы представляем нашим читателям со всей полнотой'.
Действительно, письмо, о котором пойдет речь, следовало опубликовать полностью, так как это ряд забавных, едва прикрытых шуток, но я приведу лишь выдержки. Одна только чрезмерная подробность деталей не оставляет сомнений в природе сообщения:
