— Вот что, — решительно сказал он. — Давайте поступим следующим образом. Сейчас, я так понимаю, нам всем, так или иначе, предстоит беседа со Старшими Братьями. Я прав?
Учитель кивнул, впрочем, без особой уверенности.
— Так вот. Во время этой беседы вы будете настоятельно просить отпустить вас в погоню за станцией. Я точно так же буду просить за себя.
— Ох, Микаэль… мне тяжело это говорить… Вы ведь не врете! — Учитель опустил глаза. — Вы говорите чистую правду… но почему она у вас получается такой горькой?
— Видимо, потому что не все любят сладкое, — усмехнулся Стовер. — Не отвлекайтесь от темы. Итак, вы попроситесь в погоню. Было бы лучше, если бы с нами пошли еще два-три корабля. Для надежности.
— Сейчас свяжусь с братом Халом и с сестрой Нудгой, — предложил Учитель. — Думаю, они не откажутся. Ими-ран, мальчик мой, пойди, вызови сестру и брата, — распорядился он. — Расскажи им, что мы тут придумали. Иди, иди. И скажи остальным, чтобы отдыхали — боюсь, в ближайшее время опять предстоит непростая дорога.
— Иди, мальчик, — подтвердил Стовер. Ими-ран кивнул им и вышел. — Конечно, решение зависит не от нас, все решат Старшие Братья. Но есть вероятность, что они пойдут нам навстречу, верно?
— Пойдут, конечно, — согласился Учитель. — После такого… да, надеюсь, пойдут. Микаэль, а что именно там случилось? Кто это сделал?
— Один из трех. Или пилот, или гермо, или… — Стовер призадумался. — Второй гермо. В любом случае, это уже не имеет значения.
— Почему? — с любопытством спросил Учитель.
— Потому что сделавший это мертв, — невесело усмехнулся Стовер. — Не может быть не мертв. Такие вещи способны делать только Контролирующие, а с нашими Контролирующими явно не все нормально, — добавил он едва слышно.
— Что вы сказали? — переспросил Учитель.
— Неважно, — отмахнулся Стовер. — Так, вслух размышляю. Знаете, Учитель… Эта станция будет моей. Или она будет моей, или сгорит к шуту! Я вам клянусь, что я ее достану, где бы она ни была. Достану и выжгу всех, кто на ней находится, к чертям и к дьяволу! Проклятая мразь ответит мне за все!
— Микаэль, ну зачем вы так агрессивно, — Учитель недовольно поморщился. — Грязь недостойна вашего гнева. Она достойна только того, чтобы быть стертой. Убранной.
— Не достойна, говорите? Сколько мы с вами вместе за ними гонялись? А сколько до нашей встречи гонялись, по отдельности? Сколько здоровья и вы, и дети оставили в этой погоне, сколько слез, сколько нервов? Сколько времени эта грязь морочила нам голову и издевалась над нами? А сейчас?! Сейчас они взяли разменную фигуру, того же рыжего идиота, и использовали его, как топливо, для того, чтобы снова оставить нас в дураках!
— Да что вы такое говорите!..
— Да что слышите, то и говорю!!! — рявкнул Стовер. — Сколько можно быть бесхребетным слизнем? Сколько можно терпеть унижения — и от кого? От этой вот мрази?! Учитель, в наших силах, в нашей власти это все изменить! Мы должны… нет, мы обязаны завершить то, что начали. Завершить — сами! Это уже дело чести.
— Ну, может быть, — сдался тот. — Может, вы и правы. Хотя мне, честно говоря, теперь кажется, что…
Он осекся, потупился.
— Договаривайте, — приказал Стовер.
— Ну, раз они сбежали… может, так надо? Может, такова воля Единого? Может, не надо за ними больше гоняться?
В углу меленько, по своему обыкновению, захихикал палач.
— Смеетесь, дядя Миша? И что же веселого? — поинтересовался Стовер.
— А ничего, милые, ничего. Просто уж очень вы раскипятились. А он уж очень сильно испугался. Зря боитесь, уважаемый, — палач пересел поближе к Учителю, положил руку ему на колено, другой рукой взял за подбородок и развернул к себе. — Не бойтесь. Микаэль, он, может, и крут, и не кажется этаким добрячком, но зато понимает, о чем говорит. Мы, знаете ли, были там, на этой станции, несколько дней. Так вот, дорогой Учитель. Там не просто грязь, там нечисть.
Палач говорил тихо, но весьма убедительно — Стовер мысленно этот подход одобрил.
Верно! Ведь ни Учителю, ни детям, да и вообще никому из неофитов правду о заложниках станции никто не сказал. Сейчас можно использовать это к своей выгоде.
Ай да палач. Интересно, как он развернет ситуацию дальше?
— Трое из тех, кто там находится — это Контролирующие. Самые, так сказать, яркие представители грязи, каких можно себе представить. Еще один — их приспешник, который, по всей видимости, работает на них за очень большие деньги. Контролирующие, они ведь воруют все и везде, все гребут под себя — думаю, достаточно посмотреть на эту станцию, чтобы понять, что я говорю правду.
Учитель покивал.
— Еще один — работает при них охранником и, что греха таить, я его немножко потрепал.
— Почему?
— Так он напал на меня первым, — развел руками палач.
Вот сволочь!.. Ведь правду говорит! Снова и снова — правду! Оплачивалась ли работа Ри в качестве пилота? Скорее всего, нет, но Стовер не сомневался — Контроль, если для станции все сложится удачно, в долгу не останется. Оплачивалась ли работа Ита в качестве охранника? Точно так же — расплатимся, когда дойдем.
— Напал на вас? — с ужасом спросил Учитель. У него в голове, видимо, не укладывалось, как вообще можно напасть на такого милого беззащитного человека, как добрейший дядя Миша.
— Напал, — горестно подтвердил палач. — Только при этом не учел, что я тоже не лыком шит и подготовлен хорошо. Подрались немножко…
— И чем дело кончилось?
— Руку я ему вывихнул, да поцарапал слегка, — засмеялся дядя Миша. — Что ж я, зверь какой — мальчишку убивать? Он, думаю, по молодости да по глупости в это все попал… хотя, гермо ведь… черт их разберет… Может, и нарочно… В общем, там были эти двое. Ну, и еще один. То самое расходное мясо.
— Кто? — не понял Учитель.
— Мясо, — с отвращением сказал палач. — Которое час назад и пустили грязи на корм. Парень там с ними был, тоже не человек, гермо. сумасшедший, больной на голову. Видимо, они его с собой для того и таскали, чтобы, если когда совсем край будет, так вот спастись.
— Они убили сумасшедшего? — с ужасом выдохнул Учитель. — Больного?!
— Ну, вы же сами видели, — подсказал палач. — То, что со станцией происходило, это ж… это только на крови работает. Вернее, на человеческих жизненных силах.
'Во врет, — подумалось Стоверу. — Даже я, даже при всем моем опыте в жизни так врать не сумею. Ну, палач… ну, подлец… обожаю таких'.
— Неужели им совсем не стыдно? — глупо спросил Учитель.
— Наверное, нет, — поддержал палача Стовер. — Да и зачем им это? Чего им стыдиться? Они, наверное, даже гордятся сейчас.
— Чем?..
— Ну как это чем? Считай, из рук смерти вырвались… — Стовер выразительно посмотрел на Учителя и решил добить его окончательно. — Выбросили, небось, труп в пространство, да закатили пьянку на радостях.
Учитель закрыл глаза, и откинулся на спинку кресла. Губы его беззвучно шевелились — видимо, он читал какую-то молитву. В дверь деликатно постучали, вернулся Ими-ран.
— Входи, мальчик, — позвал палач. — Ну, как наши успехи?
— Брат Хал и с сестра Нудга согласны, — чуть запыхавшись сообщил Ими-ран. — Учитель, с вами все в порядке?
— Да, мой мальчик. Ими, присядь с нами, пожалуйста, — попросил тот слабым голосом. — Говорят,
