Правда или ложь?
А ведь правда. Действительно правда. И все это — изнутри, свое, не чужое. Он действительно так про себя думал, но… Но! Никогда не думал в таком ключе. Значит, все-таки чужое — сам подход, сама структура мыслей.
Да, он действительно чувствовал себя никчемным рабом обстоятельств. Он действительно ненавидел свою беспомощность и робость. Он интуитивно осознавал, что не занимается ничем стоящим, а лишь тратит свою жизнь на ерунду и пустяки. Он и в самом деле ощущал себя мертвым грузом на той же станции и понимал, что пользы от него никакой.
Но.
Никогда до этого подобные мысли не заканчивались тем, что ему хотелось повеситься. Он огорчался, это максимум. Огорчался, да еще думал, можно ли что-то изменить, чтобы все стало лучше, чем есть.
А сейчас и с пользой все изменилось — уже не Ри вел основной расчет, а он, Ит. В Мадженте у него это получалось лучше и быстрее, чем у пилота. Словно оживало в нем в те моменты нечто, давно забытое, словно то старое и усталое существо, что просыпалось порой, с радостью бралось за эту работу. Словно он знал, что делать, чувствовал верные решения, интуитивно видел правильные векторы, точки, фрагменты. Сейчас он перестал быть бесполезен, и даже Сэфес, и даже Таенн одобряли и приветствовали его анализ и выкладки.
Чужое. Про никчемность и смерть — все-таки чужое. Значит, Скрипач прав.
— Рыжий, с меня что-нибудь, что сам захочешь, — сказал он, открывая глаза. — Пятьсот тарелок с картошкой и сто серых платьев в придачу.
— Если ты добавишь к этому всему тысячу портретов Марии и Дашин поцелуй — я подумаю, соглашаться или нет. А так, как ты сказал, не пойдет. Маловато, понимаешь ли, получается. Кстати, морда сильно болит?
— Да вроде бы не сильно, — отозвался Ит, ощупывая скулу. — Заговор какой-то. То Ри мне по морде врежет, то ты.
— Ничего, тебе это сейчас только на пользу, — отмахнулся Скрипач. — Пошли, навестим этих добрых людей, что ли. А то я по Дарье уже соскучился.
Даша и Ри сидели в каюте целительницы и пили чай. Черный чай. Ит и Скрипач, которым тоже было тут же предложено по чашке, сначала с недоверием посмотрели на странноватую (особенно с точки зрения Ита) жидкость, но, когда попробовали, обнаружили, что это, во-первых, штука очень неплохая, а, во-вторых, очень знакомая.
— У нас такого чая точно нет, — убежденно говорил Ит. — У нас только белый, изредка — красный. Но такого не завозят.
— И не выращивают? — спросил Ри с интересом.
— У нас он вообще не растет, — уверенно ответил Ит.
— Чего у вас только нету, — засмеялась Даша. — И того нету, и этого тоже нету…
— Ну и что? — возразил Ит. — У нас зато много чего другого есть.
— Вот и ладно, — подытожил Ри. — Народ, Даша сейчас про Барда с Сэфес говорила… Даш, расскажи им, пожалуйста, сама, что у тебя получается.
— А что, у нас опять что-то случилось? — с деланным ужасом поинтересовался Скрипач. — На роль самого больного человека тут имею право претендовать только я, и совершенно не хочу, чтобы это… того… узурпировали.
Даша шутливо погрозила ему пальцем.
— Хорошо, что ты не всерьез, рыжий, а то, знаешь ли, эгоизм — отвратительная и мерзкая штука, — сказала она в ответ. — В общем, вот что у меня вышло.
Тела удалось стабилизировать. После нескольких неудачных попыток Даша обнаружила, что самый простой и удачный способ как-то воздействовать на них — это постепенно, поэтапно восстанавливать клеточное дыхание. В тысячном объеме от настоящего, конечно. Но сам факт того, что начало получаться…
— Они, конечно, стараются этого не показывать, но то, что они живы — это не просто счастье, это… — Даша замялась, нахмурилась. — Вы, трое, боюсь, не сумеете понять, что именно они испытывали, когда поняли, что мертвы, и что испытывают сейчас, когда поняли, что это не так.
— Ну почему же… — начал Скрипач, но целительница не дала ему договорить.
— Сеть — это счастье, понимаете? Для них Сеть — это любовь. Любовь в чистом виде. Даже простой человек, случайно попав в Сеть, — Даша выразительно посмотрела на Скрипача, — будет потом землю есть, чтобы попасть туда снова. И даже не попав, только увидев, пусть издали, что она вообще существует. Думаете, почему они все это время ходили, как в воду опущенные, язвили, ругались, грустили — только потому, что, по их мнению, были мертвы? Да ничего подобного! Для них смерть была просто досадным препятствием на пути туда, где они счастливы сами и могут делать счастливыми других.
— Вот даже как, — задумчиво сказал Ри.
— Да, даже так, — подтвердила Даша.
— Но ведь мы ведем станцию через Сеть, и ничего не… — начал было пилот, но Даша его остановила.
— Именно что через Сеть, — подтвердила она. — 'Через', это же совсем другое. Для вас сейчас Сеть — это набор цифр. А для Контроля Сеть — нечто невообразимо большее. Леон и Морис рассказывали о степенях толерантности экипажей, очень интересно. Сначала Сэфес, потом, при повышении толерантности — стадия Энриас.
— А чем они отличаются? — спросил Ит, хотя уже и сам почувствовал, чем.
— Просто Сэфес ближе, пожалуй, к Бардам — им легче выходить обратно, они проще переносят короткие включения, но и влиять на Сеть могут в меньшей степени. А вот в стадии Энриас степень толерантности уже больше пятидесяти процентов, — принялась объяснять Даша.
— Процентов чего? — заинтересованно посмотрел на нее Скрипач.
— Процентов того, насколько они позволяют влиять Сети уже на себя, — объяснила целительница. — Выходить таким экипажам гораздо сложнее, меньше четырех Встречающих их вывести просто не смогут, но зато оперируют Сетью они на гораздо более высоком уровне, чем просто Сэфес.
— А дальше? — спросил Ри.
— А дальше… — Даша вздохнула. — Дальше — названия разные, но суть одна. Барды после физической смерти могут уйти в Сферы Творения. Сэфес — превратиться в Сихес. Если я правильно поняла Мориса и Таенна, это происходит не со всеми. В общем, оба эти состояния подразумевают то, что существо, в них перешедшее, на Сеть больше не влияет, оно в ней просто живет. Некоторые, бывает, возвращаются, чтобы прожить еще одну земную жизнь, но это в основном, Барды. Сэфес возвращаются гораздо реже.
— Вот интересно, — задумчиво протянул Скрипач. — С тобой они на эти темы разговаривают. А с нами — ну ни полслова.
— Не сказал бы, — возразил Ит. — Рассказывают они все-таки довольно много.
— Тогда, когда сами того хотят или когда считают, что мы сумеем понять, — недовольно заметил Ри. — Все-таки немного обидно, согласитесь, ребята?
Скрипач и Ит синхронно кивнули.
— Не обижайтесь на них, — попросила Даша. — Они не рассказывают, потому что берегут вас, скорее всего. Кстати, Ит, откуда у тебя этот симпатичный синяк?
— Оттуда вон, — Ит ткнул пальцем Скрипача в бок. — Мог бы и послабее врезать, сволочь рыжая.
— Не мог, — развел руками тот. — На него опять влиять начали, а он опять внимать стал. Ну я и провел обряд изгнания бесов доступными средствами.
— Ого, — Ри стал серьезнее. — И на этот раз что?
— Ничтожество и никчемность, — неохотно ответил Ит. — Отчасти он, кстати, был прав. Я и сам так думаю.
Скрипач выразительно показал Иту кулак. Тот махнул рукой.
— Надо торопиться, — покачала головой Даша. — Ит, куда мы идем дальше?
