— Очень верно! Это и впрямь важное дело! — согласился Вэйян, а про себя подумал: «А ведь мы с соседкой целовались. Может, заодно и рот прополоскать?» Он решил спросить хозяйку, но тут заметил, что она, зачерпнув плошкой воду, поставила ее возле бадьи, а на плошку положила щетку. «Надо же, какая предусмотрительная! — подумал Вэйян. — Это не какая-то грязнуля. Той все равно, где чисто, а где грязно! Та ни за что на свете так бы не поступила!» Он обмылся и прополоскал рот. Женщина также свершила омовение. Возможно, вы спросите почему? Ведь совсем недавно она обмывалась с соседкой вместе. А потому, что, спрятавшись возле постели, она в какой-то момент любовной битвы с собой не совладала. Сейчас, глядишь, молодой красавчик об этом догадается и поднимет ее на смех. Вот почему она решила еще раз помыться. Насухо отеревши тело, она достала из сундучка чистое полотенце и положила его возле изголовья, а потом, потушив лампу, легла на ложе. Вэйян заключил ее в свои объятья и горячо поцеловал, стараясь в то же время совлечь с нее одежды. Рука нащупала тугие груди, такие, однако, нежные, что не хотелось их выпускать. Он совлек с женщины исподние штаны и наткнулся на места не менее приятные и нежные на ощупь. Затем он приподнял маленькие ножки так, что они, казалось, коснулись ее плеч, а тело приподнялось ну прямо как давеча у соседки-уродины. Приближался он к подруге с осторожностью, дабы она испытала удовольствие не сразу, но исподволь, через некоторую боль, однако, к удивлению, он скоро понял, что его подруга как будто ничего и не почувствовала. «Все верно, что рассказывал приятель! — подумал он, вспомнив Соперника Куньлуня. — Сущая правда! Ее женская сила, конечно, очень велика! Наверное, потому, что ей все время приходилось приспосабливаться к Простаку — грубому и здоровенному мужлану! Хорош был бы я, если бы вовремя не преобразил себя! Затерялся бы, словно крохотное зернышко в громадном амбаре, лежащее, несчастное, в самом дальнем уголке, никому не нужное!.. Да, передо мной противник, умудренный опытом огромным! Такого одною силой не одолеть, здесь надобно еще и мастерство — “весеннее искусство”!» И он потянулся к изголовью, намереваясь прибегнуть к его помощи как к подставке, и лишь потом приступил к выполнению ратных планов. Яньфан сначала почувствовала большое неудобство, однако с уважением подумала: «Бывалый воин!» Тут Вэйян стал вытаскивать из-под нее ее изголовье. «Какой громадный опыт! — мелькнула мысль. — В спальных играх изголовье — вещь весьма нужная!»
Интересно, как догадалась женщина, что ее возлюбленный опытный боец?
Надо вам знать, что любовное сраженье ничем не отличается от обычной битвы. В том и другом случае опытный полководец бросает армию в бой тогда, когда вполне уверен, что может одолеть врага. Однако для этого ему надобно представить всю глубину вражеских позиций. Только тогда он может правильно определить силу натиска или наметить путь к отступлению. Понятно, что противная сторона также должна знать мощь оружия, с коим наседает враг, дабы вовремя понять, как достойно его встретить, как осадить или отбросить прочь. Искусство, о котором мы здесь сказали, легче всего выразить словами: «Знай себя, знай врага и тогда в ста битвах одержишь победу!» В природе повелось, что силы стихий мужской и женской различны. Вот так бывает в жизни: мелкая посудина не подходит для громадного куска — часть его оказывается лишней и свисает с краев. Если же настырно тыкать куском в посудину, стараясь там его расположить, ничего путного не получится, более того — посудина рано или поздно треснет и развалится на части. Точно такое же неудобство может испытать и дама (ясно, что ни о каком удовольствии здесь говорить не приходится), а если так, значит, радости не получит и ее друг. Однако, как известно, посудина бывает глубокой, и тогда кусок в ней помещается вполне, однако лучше, если он будет достаточно увесистым и длинным, ибо короткий может оказаться совершенно бесполезным. Вот так! Но скажите, возможно ли увеличить вещь, постоянную в своих размерах? Вполне возможно, если прибегнуть к разным уловкам или дополнительным приемам, способным приподнять одно, а другое — продвинуть, чтобы достигнуть цели. Именно такую роль играют всякие подставки вроде изголовья — вполне обычные и непременные средства в спальном искусстве.
Заметим, кстати, что если короткое оружие можно как-то переделать, то с инструментом хилым, жалким сделать ничего нельзя. Поэтому в бою короткая, но увесистая палица всегда получше тонкой жерди, хотя и длинной, но слабой. Знахарь, преобразуя силу Вэйяна, как раз имел в виду не второе, а именно первое. Нынче во время битвы выяснилось, что позиция одной из сторон оказалась слишком глубокой для оружия другой. Вот почему пришлось прибегнуть к дополнительным приемам — к изголовью. А это означало, что Полуночник — опытный вояка. Не так ли?
Надо сказать, что способ с подставкой широко известен в нашем мире, но не все знают и другое: применяя одно изголовье, не худо разом вынуть из-под головы второе. Если этого не сделать, то разные концы тела поднимутся на два чи, из-за чего посередине образуется ложбина, подобная глубокому провалу. Одним словом, тело прогнется, придавленное лишним весом. А теперь ответьте: разве не тяжело все это испытать? Разве не чувствует человек от этого большое неудобство и некое унынье? Но это далеко не все! Если под шеей оставить изголовье, то голова окажется запрокинутой, рот сдвинется в сторону самым странным образом. Заметим мимоходом, что неестественная поза крайне неудобна при поцелуях. Во время поцелуя одному приходится странно изгибаться, тянуться книзу, а другому — вытягивать шею, пытаясь хоть немного приподняться. Словом, из-за сущей мелочи люди напрасно тратят силы. Вот почему важно во время сраженья убрать в сторонку все лишние предметы (понятно, что прежнее изголовье может находиться на том же месте). Тогда тучи-волосы свободно упадут на ложе, и алые губки потянутся кверху. Можно сказать, что в подобные мгновенья все пять органов и четыре конечности сочетаются в гармоничном единстве. Совсем неважно, что природные стихии здесь различны. Сейчас они не только соединились вместе, но, можно сказать, совпали и даже слились воедино. Как нередко говорится в подобных случаях: «Нефритовый стебель проник в края стихии Инь, пунцовый язычок коснулся стихии Ян, дав ей удобное убежище». В такие мгновенья обычно не бывает ни избытка, ни ущербности, царит одно — радость гармонии!
Итак, удалив в сторонку ненужное изголовье (первое, как мы уже сказали, лежало под поясницей), Вэйян с осторожностью опустил главу подруги на циновку и крепко ее обнял. Ее лицо находилось сейчас прямо перед ним, и целоваться было удобно. «Каков боец! У него громадный опыт!» — подумала счастливая Яньфан. Тем временем Вэйян уже приступил к боевым действиям, проявляя все свое умение и старанье. Как всякий опытный боец, он, когда надо, уводил клинок в сторону, порой, однако, действовал стремительно, но в то же время без излишней спешки, а когда бросался он в атаку, не торопился достичь последнего рубежа. Читатель, ты, возможно, спросишь, почему он так себя вел. Вполне понятно! Просто Полуночник боялся, что, действуя поспешно, он привлечет вниманье соседей, и тогда произойдет беда. Вот почему он действовал с осторожностью, не давая себе лишней воли. Вскоре наш воин почувствовал, что противник вроде как бы сжался, пропала обильная испарина, покрывавшая доселе тело. «Как видно, начинает действовать моя природа песья! — подумал Вэйян. — Стихия Ян раздалась в своих границах!» От этой мысли дух его, как говорится, возрос в сотни раз, а удары боевого клинка посыпались один за другим.
Яньфан, до этого почти безучастная и молчаливая, вдруг прошептала:
— Душа моя, как мне хорошо! — По ее телу пробежала дрожь.
— Это только начало, моя драгоценная! — ответил Полуночник. — Повремени немного, потом снова скажешь: приятно или нет!.. Только одно мне не нравится: наша игра походит на драку двух немых. На настоящем поле брани должны слышаться звуки битвы, они поднимают ратный дух! Как жаль, что здесь кругом соседи, дома стоят вплотную один к другому, из-за этого я не могу сражаться с полной силой. Ума не приложу, что делать?
— Не стоит волноваться!.. У нас с одной стороны раскинулся пустырь, а с другой примыкает кухня. Рядом никто не живет. Поэтому не беспокойся, действуй смелее!
— Превосходно! — воскликнул Полуночник.
Он решил сменить приемы ратного искусства. Сейчас движение назад шло неспешно, но зато бросок вперед был стремителен и смел. Послышались звуки, схожие со стуком колотушки, которой пользуется нищий, когда хочет привлечь к себе вниманье. Вэйян действовал с большой отвагой, как говорится, сокрушая Небо и Землю. Скоро лавочница достигла высшего предела наслаждения. От любовного горенья ее кожа стала влажной. Женщина, казалось, была на вершине блаженства. «Ах, душа моя, ах!» — раздавались ее возгласы. Вэйян отер с ее тела испарину и снова бросился в бой. Однако когда он вновь потянулся за платком, женщина вдруг его вырвала.
Читатель, ты, конечно, спросишь, почему она так поступила. Дело в том, что, как и наш повеса Вэйян,
