подумал он и повернул назад к постоялому двору. Шагах в пятидесяти он заметил высокое дерево, а на нем деревянную таблицу с надписью. Простак подошел поближе. На доске начертаны восемь крупных знаков: «Приглашаю обработать запущенный сад. Первые сборы свободны от платы!» Цюань внимательно прочитал надпись и осмотрелся. Округ раскинулся пустырь. Он обошел вокруг дерева и вновь поглядел по сторонам: везде, куда ни кинь взгляд, растет высокая дикая трава. «Может, этот заброшенный пустырь и есть тот самый сад? — подумал он. — Интересно, кому он принадлежит? Однако если есть угодье, значит, существует и жилище. Иначе как здесь работать? Разве походишь сюда издалека с мотыгой? Одним словом, главное сейчас — найти удобный угол!.. Буду работать для виду на этом пустыре, а тем временем следить за домом этого сюцая! Надо разнюхать все как следует!»
На дороге появился человек.
— Чья эта земля? — спросил Простак. — Есть ли у ее хозяина пристанище для работников?
— Владельца земли зовут Праведник Тефэй Железная Дверь, — ответил прохожий. — Живет он не здесь, а в своем поместье. На этом пустыре никаких построек нет. Жилье тебе придется искать где-то в другом месте!
— Я не прочь здесь потрудиться, да только не знаю хозяина. Каков он, этот самый Тефэй?
— С ним вести дела очень даже непросто! — Незнакомец покачал головой. — Если б нормальным человеком был, эта земля навряд ли сейчас пустовала. Охотник на нее непременно найдется!
— А что? С ним трудно ладить?
— Всем известно, что существует такое правило: кто поднимает пустырь, освобождается от арендной платы на три года. А Тефэй отдает свою землю без аренды всего лишь на год, а на второй год уже требует плату. Но это полбеды! Он к тому же невероятный скупердяй, хоть и зовется Праведником! Ни гроша лишнего не платит своим работникам и морит их голодом. Кто же у него захочет служить, кто согласится задарма батрачить? И вот еще, этот скупердяй заставляет работников трудиться в доме, но деньги при этом не платит. Года три назад жил здесь некий арендатор, да только он не выдержал придирок. Убег! С тех пор земля пустует!
Неутешительные слова незнакомца вселяли, однако, некоторую надежду. «Я думал, что мне не удастся пробраться в его дом, но сейчас появилась какая-то надежда! Если я влезу в его логово, дело будет сделано на треть!.. Пускай другие не переносят его придирок, а я, напротив, буду слушать его и ждать смиренно указаний! Другие требуют за работу деньги, а я откажусь от них совсем. Для меня сейчас самое важное, чтобы он меня нанял. Ох, до чего же это было бы прекрасно!.. Однако и небезопасно: может заявиться его зять, который быстро разгадает мой тайный план. Вот что опасно!.. Значит, мне придется сменить и фамилию и имя. Зять никогда меня не видел в лицо, а потому, конечно, вряд ли признает или о чем-то догадается!» Вот к такому решению пришел Цюань. Он взял себе фамилию Лай, а имя Суйсинь, что значит — «пришедший с целью». Ведь нам известно, что шел он сюда с мыслью отомстить обидчику и сейчас его цель близка. Однако автор по-прежнему будет называть героя Цюанем Простаком, дабы внимание читателя не рассеивалось, а его глаза, как говорится, не разбегались по сторонам. Сменив свое имя, Простак сочинил договор на аренду земли и направился к хозяину Тефэю. Он знал заранее, что ворота имения ему не откроют, сколько в них ни стучи. Он сел у ворот и стал терпеливо ждать. Прождал полный день, но из дома так никто и не вышел. Простак вернулся на гостиный двор, где провел ночь, а утром снова появился возле поместья Тефэя. На этот раз, к своей радости, он встретил у ворот хозяина, который вышел из дома купить бобового сыра — доуфу. До чего же мрачная личность! А как суров лицом! Простак подошел ближе и низко поклонился.
— Вы господин Тефэй, то есть Праведный Тефэй, как вас еще величают?
— Ну я, а что? Что тебе нужно?
— Кажется, у вас пустырь и вы хотите обработать эту землю. Не так ли? Сейчас я сижу без дел и готов возделать сию пустошь, словом, взять ее в аренду!
— Чтобы поднять пустырь, надо иметь не только дюжую силу, но, главное, — усердие! Без него ничего не выйдет! Как у тебя с усердием?
— К трудностям мы привычные. Что до силы, то природа меня не обделила, можете испытать, коли не верите. Если пустырь я не осилю, гоните меня взашей и подыщите себе другого!
— А где ты собираешься жить? В моем доме места для тебя не будет!
— Никаких трудностей я в этом не вижу. У меня, ничтожного, на белом свете ни жены, ни детей, ни кола ни двора — я вольная птица! Есть только немного деньжат, вот куплю на них, что мне нужно, сколочу хибарку — и все! Главное, чтобы была крыша над головой!
— Что ж, тогда пиши договорную бумагу!
Готовый договор уже лежал у Цюаня за пазухой, он тотчас его достал.
«Экий здоровяк! — подумал Тефэй, оглядев грубо скроенную, но крепкую фигуру Простака. — Этот выдюжит не только на пустыре, он поработает и в доме!.. Ну а пристанище пускай сооружает себе сам!» — решил Тефэй, забирая у Простака договор.
Простак купил на свои деньги досок, рисовой соломы, позвал двух плотников, которые меньше чем за день соорудили ему хижину, не сказать чтобы очень ладную — обычная хибарка, крытая соломой, — но вполне приличную. В тот же день в жилище появились орудия, с помощью которых Простак собирался поднимать пустырь. С этого времени Цюань трудился на нем каждый день. Он рыл землю, выкорчевывал кустарник. Работал весьма усердно, стараясь добиться похвалы хозяина за свое раденье в деле и покладистость.
Надо вам знать, что в поместье сюцая стояла беседка, из которой пустырь был виден как на ладони. Тефэй с утра пораньше приходил в беседку и отдыхал, не забывая, впрочем, наблюдать за работником, что трудился на земле. Простак, понятно, давно его заметил и решил, что будет теперь выходить на пустырь задолго до прихода хозяина. Когда Тефэй появлялся в беседке, Цюань успевал обработать мотыгой порядочный кусок земли, чем, понятно, доставлял хозяину удовольствие. Тефэй иногда заставлял Простака Цюаня трудиться по дому. Оказалось, эта работа ничуть не легче, но Простак не отказывался и делал ее с таким же рвением, как и основную. И что удивительно, за этот труд денег не требовал и даже отказывался от предложенной еды.
Простака нередко охватывало беспокойство: «Что, если дочь хозяина — страшила? Может, поэтому она и опротивела мужу, и он, бросив ее дома, уехал подальше в поисках красоток? Если она и впрямь уродина, тогда я сильно промахнулся! Что делать? Раньше я всегда имел под боком женщину лицом приятную и ладную. И если нынче мой меч не сможет подняться на врага, как отомщу и отстою тогда свою правоту? Что же делать?»
Как-то раз, приметив в доме женщину приятной внешности, он решил, что это и есть хозяйская дочь. Он обрадовался, но тут же в душу закралась тревога: «Она ли? Может, не она?» Вскоре появилась девочка- служанка, которая назвала красивую даму молодой госпожой. Цюань решил: «Она!» Его охватило радостное волнение. «С такой переспать — большое счастье!.. И все же интересно, почему ее муж не остался с нею, а уехал в дальние края? С какой стати ему приспичило порочить чужих жен?» Простак терялся в догадках. Охваченный беспокойными мыслями, он решил ждать подходящего случая, чтобы исполнить план мести.
Женщины в доме книгочея жили по строгим законам, и Простак быстро понял, что рисковать нельзя. Он по-прежнему старательно трудился в поле и, казалось, не обращал на женщин никакого внимания — не бросал на них даже мимолетного взгляда. Когда Юйсян проходила мимо, хитрый Цюань низко опускал голову, всем видом показывая, что человек он робкий и скромный. Не позволял себе лишнего слова: ни гугу! Так пролетело несколько лун. Тефэю полюбился новый работник: усердный в деле, честный, молчаливый. «Надо взять его в слуги, — подумал Тефэй. — Зять перед отъездом оставил несколько лянов серебра и наказал подыскать хорошего слугу для дома. Только кого нанять, если каждый норовит лишь пожрать, что до работы, то всякий от нее отлынивает. У моих знакомых все слуги таковы. Видно, усердные и честные трудяги нынче перевелись… Но этот не похож на остальных. Его вполне можно впустить в дом, он пакостить не станет. А может, и впрямь согласится стать слугою в моем доме?… Он — бедняк, и приткнуться ему, как видно, негде!» Однако на книжника сразу же напали сомнения. «С его появлением в доме возникнут две сложности. Во-первых, человек он вольный, ничем не связан. Значит, способен в любой момент совершить кражу и скрыться. Во-вторых, он глядишь, устроит блуд с женщинами в доме, и пресечь любодеяние будет невозможно. Значит, надо что-то придумать. Если он согласится стать моим челядином, я
