А следом пришла боль, полумертвое тело медленно оживало с каждым глотком. Сердце сразу забилось быстрее, онемевшие руки пронзили тысячи невидимых иголочек, тягучие мысли постепенно покидали измученный мозг демонолога. Постепенно прошла и боль оставив после себя чудовищную слабость, из последних сил Гарвель вылез из воды. Последние силы ушли на то, чтобы подняться на ноги и сделать шаг, мир внезапно окрасился всеми цветами радуги, заиграл яркими праздничными красками, в уши ворвался шум так похожий шум морского прибоя. Реальность завращалась вокруг набирая скорость с каждой минутой, земля прыгнула навстречу.
Гарвель не ощутил удара, мир вокруг тряхнуло, а следом пришла тьма.
– Жадыгай! Жадыгай! Очнись Жадыгай! – Голос купца казалось, пришел из неведомых далей, тонкий и слабый он однако мешал расслабиться и отдохнуть в объятиях блаженного ничто. Азиль встревожено вглядывался в пергаментно белое лицо чернокнижника. Обожженная солнцем кожа шелушилась отслаиваясь целыми пластами. Батор жалобно скулил, купец теребил демонолога за плече. Наконец веки дрогнули, воспаленные глаза какое то время слепо уставились в потолок. Наконец зрачки сдвинулись, обвели взглядом наполненную приятным полумраком комнатушку.
– Ты слышишь меня, жадыгай? – Спросил Азиль отпуская плече демонолога, обрадованный пробуждением хозяина Батор радостно тявкнул прямо в ухо.
Гарвель дернулся, лицо перекосилось от боли. Столкнув щенка с невысокого ложа демонолог попытался хотя бы сесть, о том чтобы встать не могло быть и речи, не говоря уж о том чтобы идти. Ничего не вышло, ослабевшие руки просто не удержали вес изрядно отощавшего тела.
– Где я? – Прохрипел Гарвель едва бешено стучащее от такого бесчеловечного обращения сердце затихло.
– Все в порядке, мы выбрались из пустыни. – Ответил Азиль, рука купца цапнула грубо вылепленную глиняную кружку до краев наполненную водой.
Ноздри чернокнижника жадно дрогнули ощутив влагу исходящую от кружки.
– Пей. – Сказал Азиль повелительно, прижав край глиняной кружки к губам демонолога. Жадно выхлебав всю кружку Гарвель вновь прикрыл глаза, уши уловили удаляющиеся шаги купца. Преданный щенок моментально запрыгнул на высокое ложе, влажный горячий язык быстро прошелся по лицу чернокнижника. В ухо вновь жизнерадостно тявкнуло, но Гарвель уже ничего не слышал. Обиженно засопев щенок прижался к демонологу и тяжело вздохнув улегся рядом с обожаемым человеком.
– Жадыгай. – Донесся сквозь сон мелодичный женский голосок. – Жадыгай! – уже гораздо смелее повторил он. Почти одновременно тонкие нежные пальцы робко коснулись щеки чернокнижника. Веки демонолога дрогнули, два заполненных тьмой глаза в упор глянули на склонившуюся над ним девушку. Бедняжка застыла в ужасе боясь пошевелиться. Гарвель скривился слабый рассеянный свет одинокой лучины неприятно резанул по глазам. Зрачок правого глаза немедленно сжался в узкую вертикальную щель, правый же ужался до размеров человеческого. Пересохшие губы дрогнули.
– Кто ты? – Спросил демонолог с трудом разжимая челюсти для каждого слова.
– Исаф господин. – Ответила перепуганная на смерть девушку дрожащим от страха голосом. – Вам нужно поесть господин – Добавила она, когда страх начал спадать а Гарвель прикрыл глаза. Собравшись с силами демонолог медленно и осторожно поднялся. Стена с готовностью подперла спину чернокнижника.
– Давай! – Требовательно протянул руку демонолог как только шум крови в ушах утих. Девушка вздрогнула от страха, но руки протянули наполненную до краев чашу чернокнижнику. Только теперь Гарвель ощутил запах мясной похлебки. С трудом удержав в трясущихся руках чашу он с жадностью принялся пить теплую жидкость, оголодавший желудок принявшийся было грызть хребет радостно накинулся на новую добычу. С каждым глотком голод становился все сильнее. Выздоравливающий организм требовал еще и еще. Осушив чашу Гарвель собрался было поблагодарить девушку, но той в комнате уже не оказалось. Отбросив чашу, Гарвель позвал Батора в тот же миг, щенок ворвался комнату сквозь матерчатый полог.
– Принеси мне сумку. – Прохрипел демонолог погладив дрожащей рукой изрядно подросшего щенка. Батор уставился на демонолога преданным взглядом, звонко гавкнул и умчался торопясь услужить хозяину. Слабость навалилась по новой, ослабшее тело требовало отдыха. Глубоко вдохнув Гарвель издал долгий низкий звук, в горле немедленно запершило, но чернокнижник не обращал на это внимание. Первая часть мантры восстановления никогда не бывает приятной. Второй звук покинул горло демонолога оставив после себя металлический вкус крови. Идущая от кончиков пальцев ног боль пронзила тело чернокнижника. Третий звук усилил и без того невероятную боль в сотни раз. Сознание заволокла багровая дымка, но Гарвель продолжал тянуть невероятно низкий звук, пока в легких не кончился воздух. Легкие судорожно раздвинули грудь стараясь вобрать как можно больше воздуха. Последний звук мантры пронесся по комнате, боль немедленно утихла. В голове прояснилось, голод стал просто невыносимым. Полог откинулся и в комнату вошел Азиль. Выглядел купец неважно, четырехдневный переход по пустыне дался ему тяжело, состарив купца на десяток другой лет. В руках Азиль сжимал сумку демонолога, Батор семенил рядом донельзя довольный что сумел услужить хозяину. Завидев демонолога щенок стремительно пересек комнату одни прыжком вскочил демонологу на колени. Требовательно ткнувшись холодным носом, Батор лизнул Гарвеля в лицо, и тут же спрыгнул на пол, увернувшись от руки чернокнижника. Взяв в руки сумку демонолог едва не упал, привычны ранее вес теперь казался просто не подъемным.
– Пожалуйста принеси еды. – Попросил купца Гарвель.- Много еды.
– Хорошо. – Кивнул купец и вышел не задавая вопросов, проводив Азиля взглядом Гарвель распахнул сумку. Порывшись в ее бездонных недрах демонолог извлек на свет кроваво-красный пузырек. Ослабшие пальцы соскальзывал с отполированной поверхности не в силах вытащить пробку.
– Открой. – Буркнул Гарвель протянув флакончик в сторону щенка. Какое то время Батор с любопытством рассматривал зажатый в руке чернокнижника флакончик.
– Открой! – Повторил Гарвель слабеющим голосом.
– Хозяин, ты в своем уме? – Поинтересовался Хааг ехидно. – Если он вытащит пробку содержимое выльется на пол.
– Открой же! – Прохрипел чернокнижник, красный флакончик выпал из ослабевших пальцев. Батор тихо жалобно заскулил, но все же вцепился зубами в пробку. Упершись когтистыми лапами в флакончик щенок медленно потянул за пробку. Прямо перед мордой щенка из воздуха соткался полупрозрачный силуэт Хаага, по привычке он выбрал форму импа.
– Остановись глупое животное! – Рявкнул имп, однако Батор даже ухом не повел продолжая тянуть плотную пробку.
– Перестань иначе хозяин умрет по твоей глупости. – Проверещал в отчаянии имп, щенок застыл, не сводя с Хаага умных глаз, выпустил из пасти флакончик.
– Так, а теперь возьми его обратно и лезь к хозяину на кровать. – Сказал имп копируя голос Гарвеля, Батор презрительно фыркнул показывая что заметил подделку, но на кровати все же взобрался одним прыжком.
Тело демонолога качнулось от толчка.
– Хозяин очнись! – Проверещал в ухо демонологу Хааг, по телу демонолога пробежала дрожь. Гарвеь открыл глаза, мутный взгляд чернокнижника пробежался по комнате и замер наткнувшись на виляющего хвостом щенка зажавшего в пасти флакончик.
– Вот теперь можешь открыть флакончик, живность. – Проверещал Хааг зависнув перед самым носом щенка. Батор зло рыкнул на призрак демона от чего Хааг на время утратил целостность расплывшись бесформенным облачком и потеряв способность говорить. Рывком, выдернув неподатливую пробку, Батор лишь чудом умудрился не пролить ни капли. Дрожащая от напряжения рука демонолога сжала флакончик. Тягучая фиолетовая жидкость упорно не желала покидать багровое нутро флакона, но чернокнижник не сдавался. Наконец фиолетовая капля отделилась от флакона. Запах обожженной плоти наполнил комнату. Флакончик вновь выпал из рук демонолога.
– Наш хозяин идиот. – Пробурчал Хааг возвращая себе привычную форму импа.
– Ну ладно, ладно, это было временное помешательство. – Поднял передние лапки в примирительном жесте демон, столкнувшись с горящим багровым огнем взглядом щенка. Баторт презрительно фыркнул в сторону Хаага, и принялся вылизывать лицо чернокнижника. Обиженный таким пренебрежением Хааг с
