Ли Майклс

Она заглянула в приемную, где фотограф готовилась сделать последний снимок Анджелы с подружками невесты и маленькой девочкой, которая понесет цветы, – малышка, того и гляди, готова расплакаться.

Вот теперь все, что нужно.

– Девочки, пора. Джил, этот снимок лучше сделать в самой церкви.

Фотограф, молодая женщина в темно-сером платье, явно не пытавшаяся скрыть, что скоро станет матерью, сделав последний снимок, собрала аппаратуру.

– Жду, когда вы будете готовы.

Кэтлин поставила подружек невесты в одну линию, дала знак органисту и стала отсчитывать такты, чтобы девушки, одна за другой, появлялись в определенный момент и все начинали шаг с одной и той же ноги – маленькое чудо само по себе, – точно так, как это выглядело на репетиции. Она надеялась, что ни одна не сойдет с ковровой дорожки на предательски неровные каменные плиты, ведь рядом с ними вряд ли окажется кто-нибудь, кто мог бы поддержать, как сделал это Пенни.

Мускулы у него на руках что стальные канаты. Ну, в правдивости одной истории, ходившей о Пенне в городе, она не стала бы теперь сомневаться: конечно, чтоб накачать такую мускулатуру, необходимо заниматься физическим трудом.

При последних тактах свадебного марша Кэтлин снова незаметно прошла в боковой проход между рядами и остановилась около своей матери.

– Возлюбленные братья и сестры, – начал священник, – мы собрались…

– Пенни здесь, – шепнула ей Одри.

– Я видела.

– Ты не говорила, что он приедет.

– А я и не знала. У него не хватило такта даже ответить на приглашение. – Кэтлин закрылась программкой церемонии, притворяясь крайне заинтересованной ее текстом, будто видела его впервые.

Жест этот, конечно, не обманул Одри, и она тяжело вздохнула и стала, как веером, обмахиваться своей программкой, сосредоточив опять внимание на венчании.

А стал бы он мне отвечать? За десять лет ни одной открытки. Хотя я вовсе не хотела ничего о нем знать…
Его присутствие здесь тоже удивило многих. В Спрингхилле помнят всё. И хотя в течение года, а возможно, и больше, никто не решался заговорить об этом с Кэтлин, напрасно было бы считать, что все кануло в вечность. Слишком много любопытства вызывала эта история, чтобы о ней забыли. Пожалуй, почти все в Спрингхилле ожидали, что Кэтлин Росс и Пенн Колдуэлл поженятся. Почти все, включая саму Кэтлин.
И ей горячо сочувствовали, когда после случившейся трагедии Пенн изменил свое намерение и внезапно отправился в странствия, вместо того чтобы остепениться и завести семью.
И вот Пенн снова здесь. И все в Спрингхилле примутся наблюдать за развитием событий…
Но это не надолго. Суббота, воскресенье – может быть, еще три-четыре дня, – и он снова исчезнет. Как поведет себя Пенн, не надо было гадать. Он никогда не прикипал душой к чему-либо надолго.
Шоферу лимузина предстояло подать машину для новобрачных к определенному часу и отвезти их в загородный клуб. Поэтому у Кэтлин выдалось несколько минут, чтобы проверить, все ли готово к приему: не опрокинул ли свадебный торт беззаботный официант, не пустил ли он фонтан из шампанского. Такими проблемами должна, конечно, заниматься фирма, обслуживающая банкет. Однако если что будет не так, вина определенно ляжет на Кэтлин. Вот почему люди и нанимают свадебных консультантов в первую очередь. Они хотят, чтобы все прошло гладко, со вкусом и безупречно – начиная с орхидеи и кончая пуншем с шампанским и фотографиями. А также еще и потому, что в случае какой-либо накладки будет на кого возложить вину.
Начались танцы. В тот момент, когда она напоминала дирижеру о его обещании исполнять разную музыку, а не только ту, что любит молодежь, к ней подошел жених и с изысканным поклоном пригласил ее на танец.

– Нил, ты же знаешь, что я не танцую на таких вечерах – тут слишком многое требует моего внимания.

Он оглянулся и наморщил лоб.

– Что, например?

– Например, официанты, подающие свадебный торт.

– Они, по-моему, вполне справляются с этой задачей. Ну же, Кэтлин, идем. – Он подал знак дирижеру, тот озорно улыбнулся, и оркестр грянул вальс. Прежде чем Кэтлин успела отказаться, она была уже в кругу танцующих, и Нил искренне говорил: – Ты танцуешь здесь лучше всех, и несправедливо оставить тебя на боковой линии. Удивительно, как это Маркус еще не вытащил тебя хоть за волосы на танец.

– Маркус знает мои правила. Дело прежде…

– Но ведь это тоже дело, – возразил Нил. – У меня единственная возможность лично выразить тебе благодарность за помощь в сдерживании матери Анджелы. Если доверить все ей, будет не иначе как цирковое представление на трех аренах.

Кэтлин про себя согласилась с ним, но дипломатично сказала:

– На самом деле все, что я делала, – это выполняла желания Анджелы.

– А как насчет моих желаний? По-моему, все идет нормально, и до конца вечера ты можешь развлекаться. И это – приказ. Ты не только координатор, но и наш гость, понимаешь?

Она покачала головой.

– Только этот танец, Нил.

Кто-то постучал пальцем по его плечу.

– Иди танцуй со своей невестой, Нил, и дай мне поздороваться с Кэтлин.

Десять лет прошло, с тех пор как она слышала этот голос, но никогда его не забудет, помнит, как повышался он в гневе – до ярости, смешанной с болью и разочарованием… А теперь, когда Пенни обернулся к ней, в нем была только ленивая насмешливость.

– Потанцуй со мной по старой дружбе, Котенок!

Котенок. Он часто так называл ее, но теперь она едва помнит, как нежно и страстно звучало у него это слово.

Какое-то мгновение она раздумывала – только по старой дружбе. Однако она стояла посреди зала, а вокруг столько глаз. Да, они наблюдали за ними. Но Кэтлин в разгар свадьбы Анджелы не могла поступить с Пеном так, как он того заслуживал.