Казалось, Гвенна целую вечность смотрела на его лицо с высокими скулами, золотисто-карими глазами и красивым чувственным ртом. При этом она чувствовала, как внизу ее живота пульсирует приятное тепло. Тогда она глубоко вдохнула и постаралась взять себя в руки.
— Ну, очевидно вы... э-э... действительно тот, чьим именем назвались, — неловко произнесла она. — Надо же, какое совпадение.
— Вы все еще не назвали цель вашего визита. — Анджело был восхищен ее искренним проявлением чувств. Кажется — а он хорошо разбирался в людях, — дочь его врага не обладала хитростью и коварством своего отца.
— Я хочу поговорить о моем отце.
— Я удивлен тем, что вы думаете, будто меня это интересует.
Гвенна напряглась.
— Мой отец работал в этой компании долгое время.
— И систематически ее обкрадывал.
Девушка опустила ресницы.
— Я не собираюсь отрицать то, что он сделал.
— Не понимаю, зачем вы сюда пришли. Впрочем, наверное, вы ожидали того же особого отношения, каким пользовался ваш отец, когда работал здесь.
Ее чувство неловкости усилилось.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Джон Ридж относился к вашему отцу скорее как к другу, нежели как к служащему. Он никак не мог понять, почему даже при хорошей производительности не удавалось повысить прибыль. Именно поэтому он в конечном итоге решил продать компанию.
Девушка побледнела и опустила голову. Анджело забавляла ее чувствительность, которую он мог обернуть против нее. Выявлять слабые стороны других людей и использовать их с выгодой для себя было его второй натурой.
— Сейчас, когда Джона предали, он чувствует себя опустошенным.
— Отцу очень стыдно. Я знаю, это ничего не меняет.
— Вы живете в своем собственном мирке, мисс Гамильтон. В данный момент мои люди пытаются спасти этот бизнес, не сокращая число рабочих мест.
У Гвенны внутри все упало. Мысль о том, что многие люди могут потерять работу, привела ее в ужас. Мебельная компания Риджа была в этих краях главным работодателем.
— Я не знала... Я, правда, не представляла, насколько все серьезно.
— Как вы могли не знать? Была растрачена крупная сумма денег. — Анджело обнаружил, что его разочарование сменилось удовлетворением. А почему бы и нет? Она была дочерью Гамильтона. Теперь у него было две жертвы вместо одной. Такого наивного и чувствительного создания, как Гвенна, он уже давно не встречал.
— Ни одна компания такого размера не в состоянии пережить финансовый кризис без сокращения штата.
Гвенна подняла голову и с надеждой посмотрела на Анджело.
— Но именно за этим я и пришла... чтобы поговорить о том, как можно возместить недостачу.
— Возместить? — переспросил Анджело, пристально разглядывая ее. В ее умоляющих глазах и россыпи веснушек на носу было что-то трогательное. Строгий брючный костюм, который не льстил многим женщинам, напротив, лишь подчеркивал ее ослепительную красоту.
— У моего отца есть недвижимость, которую можно продать. — Поймав на себе пристальный взгляд Анджело, Гвенна опустила глаза. Почему она чувствует себя так неловко в его присутствии? Из-за страха?
— Если эта собственность была куплена на украденные деньги и суд признает вашего отца виновным, она будет конфискована и продана, чтобы возместить убытки «Фернридж Ледер».
Эти слова лишили Гвенну последней надежды.
— Я этого не знала, — пролепетала она. — Послушайте, мой отец признал себя виновным. Он с радостью согласится продать эту недвижимость и заплатить свой долг...
— Он вор, а не должник, — перебил ее Анджело. — Не хочу вас расстраивать, но продажа недвижимости может занять много времени.
Гвенна закусила нижнюю губу.
— Я понимаю.
Он пронзил ее безжалостным взглядом.
— Конечно, если бы я согласился на ваше предложение, это можно было бы сделать в кратчайшие сроки.
Обнадеженная его словами, Гвенна энергично кивнула. Затем, встретившись с ним взглядом, покраснела от смущения и подошла к окну. Она не могла поверить, что этот мужчина так на нее действует. Анджело Риккарди был для нее совершенно чужим человеком. Как ему удалось пробудить в ней чувственность, которую она в себе похоронила? Она уже давно для себя решила, что не будет заниматься сексом без любви.
— Очевидно, вы добиваетесь того, чтобы спасти вашего отца от тюрьмы, — проницательно заметил Анджело. Его глаза сверкали от триумфа. Наконец ему удалось пробудить в ней ответную реакцию.
Не зная, что испытывать, облегчение или страх, Гвенна повернулась и, вскинув подбородок, посмотрела на него.
— Да.
— Не получится, сага. Все преступники должны быть наказаны по закону. Это мое личное убеждение.
— Но если мой отец вернет деньги, компания будет спасена от разорения и люди не потеряют работу! — неистово возразила Гвенна. — Неужели вас это не волнует?
— Меня нелегко разжалобить, мисс Гамильтон.
Гвенна убрала со щеки тонкую прядь светлых волос. Ее рука дрожала. Анджело с удовлетворением подумал, что причиной ее волнения было его присутствие. Он испытывал непреодолимое желание расстегнуть заколку на ее волосах и запустить в них руки. Она напоминала ему картину викторианской эпохи, изображавшую обнаженную женщину верхом на лошади — «Леди Годиву», которая порождала в его сознании волнующие эротические образы.
— Но это особый случай... — настойчиво произнесла она.
— Бизнес — это искусство получения прибыли, и поэтому ваше предложение для меня недостаточно соблазнительно.
Гвенну переполняло чувство разочарования. Она еще никогда так не нервничала. Работая в питомнике, она приобрела квалификацию профессионального садовода. Сейчас, впервые в жизни, она почувствовала, что ей не хватает жизненного опыта. Она не знала, как достучаться до этого человека. Он напоминал ей дорогой изысканный бриллиант. Красивый, но холодный и неприступный. Это сочетание приводило ее в ужас.
— А что могло бы вас... э-э... соблазнить?
Анджело с ледяным спокойствием посмотрел на нее.
— Вы.
Гвенна прищурилась.
— Простите... я не понимаю.
— Я хочу вас.
— Я не понимаю. — Ее синие глаза расширились, она глубоко вдохнула. Должно быть, она полная идиотка. Разумеется, он имел в виду совсем не то, о чем она подумала. Да, он пригласил ее на ужин, но это еще ничего не значило.
— Вы всегда так медленно соображаете?
— Вы говорите... о сексе? — Гвенна так смутилась, что невнятно произнесла последнее слово.
Он с притворной усталостью опустил густые черные ресницы.
— А о чем же еще?
