— Мне известно не больше, чем вам! Они не показываются чужакам, сказал бывший охранник. — Дичь видит охотника только перед смертью.
Райэнна задрожала, а Даллит, прижавшись к Дэйну, спрятала свою ладошку в его руке. Даже Аратак и тот был, мягко говоря, смущен:
— Они что же, невидимки?
— Невидимки они или нет, — отозвался мехар, — мне неизвестно. Знаю только, что тех, кто видел охотников в лицо и мог бы рассказать, как они выглядят, — нет.
Мехар на какое-то время умолк, а Дэйну вновь пришла в голову мысль, посетившая его еще на борту «Морского бродяги» прямо перед похищением, об огромной космической сковородке, под которой теперь уже просто разводили огонь. Рабства-то он, Марш, избежал, но, видимо, лишь затем, чтобы принять ужасную и неминуемую смерть от рук неведомых злобных охотников. Даже человек, произносивший — «я выбираю свободу или смерть», имел возможность еще получить свободу, а вот у Дэйна выбора, похоже, не оставалось: жизнь в плену ему заменили на верную гибель! Узнать его мнение на этот счет как-то не позаботились…
Даллит, воспринявшая посланную Дэйном волну эмоций, со злостью в голосе бросила, обращаясь к их бывшему охраннику:
— Тогда зачем же ваш капитан разглагольствовал о возможности с честью спастись или с честью пасть в схватке?
Весь вид мехара выражал удивление.
— Я думал, вы знаете, — сказал он. — Вы же не считаете, что мы могли обречь таких храбрецов, как вы, на неминуемую смерть?! Охота — это известно всем, кто сталкивается с охотниками, — длится в период между двумя затмениями Красной Луны. Те, кому удается дожить до вторичного ее затмения, — получают свободу, а вместе с ней награду и по чести! Иначе зачем бы я оказался здесь?
С этими словами огромная кошка обиженно вздыбила усы и отвернулась. Марш же, не сводя глаз с мехара, попытался понять значение его слов.
Шанс ускользнуть… но от злобных, настолько злобных существ, что их племя называют не иначе как охотники. Они страшнее и яростнее самих мехаров. Враг, которого видишь, только когда он убивает тебя… Значит, всем им, Маршу, его товарищам и их бывшему стражу, предстоит сражаться, или спасаться бегством, или каким угодно иным образом пережить период между двумя затмениями, каким бы долгим он ни оказался, при этом ничего не зная о своих противниках, которые могут появиться откуда угодно и когда угодно. Хорошенький шанс!
В тот момент Дэйн малодушно возмечтал вновь оказаться на борту звездолета рабовладельцев. Всю жизнь Марш стремился к необычайным приключениям, но разве с него не довольно? В конце концов, он — первый землянин, который пересек галактику, хотя и сидел при этом в клетке. Дэйн был совершенно уверен, что с него хватит!
Неожиданно мысли его потекли по другому руслу, и он стал оценивать свое положение менее пессимистично. Если охотники превратили свое жестокое занятие в нечто вроде псевдорелигиозного ритуала, подразумевается, что для них самих некоторое удовольствие должен представлять риск, связанный с ведением охоты. И действительно, какой смысл хвастаться тем, что подстрелил зайца? Другое дело — крупный и опасный зверь, да еще если охотник выходит победителем в схватке один на один! Так что чем черт не шутит? Вдруг, как и на Земле, у дичи есть право рассчитывать на честно предоставленный ей шанс уцелеть?
«Я подразмяк, — подумал Дэйн. — Потерял форму. Уроки айкидо и каратэ, которые я брал в Японии, можно записать в плюсы, как и тяжелый труд моряка-одиночки… Но вот три недели путешествия на звездолете в качестве пленника — совсем иное дело. Поднарастил я жирку в гостях у мехаров! Пожалуй, лучшие шансы у Аратака, он больше и сильнее всех. С женщинами… с ними сложнее. Если бы речь шла о силе психической, Даллит могла бы на многое рассчитывать… Однако и в драке с охранником она не сплоховала. Ох и не сладко ему пришлось!»
Но тут Дэйн подумал, что пираты проверяли своих пленников вовсе не на наличие психической выносливости. Храбрость, воля к жизни, умение найти выход из трудной ситуации — вот что их интересовало, следовательно, именно эти требования и предъявляют охотники к дичи. Вслух Марш проговорил:
— Ну, возможно, у нас все-таки есть шанс, не слишком надежный, но все же он у нас есть.
Даллит крепче сжала руку Дэйна, когда дверь в дальнем конце длинной комнаты открылась. Марш повернулся, ожидая увидеть одного из таинственных охотников, но перед ним предстал высокий, узкий металлический столбец, который, по-видимому, передвигался на каких-то роликах, потому что скользил по полу. У робота, как назвал про себя странный механизм Дэйн, существовало нечто вроде глаз, которые ему заменяли сверкающие стеклянные линзы, и рта. Существо заговорило тем же металлическим голосом, который пленники слышали, прежде чем им пришлось покинуть пиратский корабль.
— Добро пожаловать во Дворец священной Охоты, — проговорил робот. Любая пища, которую вы пожелаете, в том числе изысканные деликатесы и диетические продукты, будет предложена вам. Кроме того… — Металлический столб повернулся, и пленники увидели некое подобие руки, увешанной костюмами уже знакомого пленникам кирпичного цвета. — Вот одежды, подобающие вам по рангу, как участникам нашего священного ритуала. Вы можете принять ванну в одном из бассейнов или фонтанов, по вашему выбору, а потом переоблачиться.
Именно такие костюмы носили люди, которых Дэйн и остальные его спутники видели во дворе. Так кто же тогда они? Стоп, стоп, стоп! А что означают слова робота — священная охота? Неужели и те — во дворе — тоже?.. Тут Дэйн с беспокойством подумал, каким образом охотники станут травить свою добычу — в одиночку или всех вместе?
Мехар же с презрением прорычал, обращаясь к роботу:
— Ты, чушка металлическая! Мои соплеменники не носят неподобающей одежды!
Робот не замедлил ответить, причем весьма пространно:
— Невозможно оскорбить кого-либо, сделанного из металла, назвав металлическим, тем не менее мы поняли ваше намерение нанести оскорбление и именно так его и расцениваем.
— Что ты этим хочешь сказать? — нахмурившись, спросил мехар. — Что мое оскорбление в твой адрес твои хозяева воспримут на свой счет?
— Вовсе нет. — Тон робота остался прежним. — Мы понимаем, что это оскорбление бессмысленно, так как существо, которому оно нанесено, не считает себя оскорбленным. Но так как мы не желаем, чтобы участники священной охоты делали что-либо лишенное смысла, то уверяем вас, что ваши слова восприняты именно как оскорбление. К чему вы, собственно, и стремились…
Этого Дэйн уже просто никак стерпеть не мог. Его всего передернуло от смеха. Робот же повернулся к Маршу и с беспокойством спросил:
— С вами что-то не так?
Стараясь справиться с собой, Марш поспешил уверить робота, что все в порядке, и тот вновь перенес свое внимание на мехара, который намеренно повернулся спиной к своему металлическому собеседнику, что не помешало последнему, бесшумно проскользив по полу, оказаться лицом к лицу с бывшим охранником. Мехар тяжело вздохнул, а робот как ни в чем не бывало продолжал:
— Что же касается вашего нежелания возложить на себя священные одежды, обычай требует, чтобы вы надели их, так как это предохранит вас от случайного нападения в Охотничьем заповеднике, а также от дисциплинарного взыскания.
— Тебе с ним не справиться, парень, — сказал Дэйн, обращаясь к мехару и едва сдерживая смех. — Обычаи есть обычаи. Никуда не денешься — придется их уважить. А ты… — Теперь Марш обратился уже к роботу и, прежде чем успел задать вопрос, получил ответ:
— Называйте меня Служителем.
