Раздался хруст! Тварь дернулась, и одна из ее «рук» безжизненно повисла. Копье перестало вращаться.
Дэйн прыгнул вперед, но «паук» отразил его выпад щитом, вытянув длинную, состоящую из многих суставов «руку». Марш увидел, что острие копья устремилось ему в горло, но ничего не мог поделать.
И тут… голова твари взорвалась фонтанами крови! Один из камней угодил охотнику прямо в череп, тотчас же секира Аратака обрушилась на «руку», державшую копье. Тело «паука» начало содрогаться в конвульсиях, кровь била из развороченной головы.
Дэйн покачнулся и подумал: «А он и правда мертв?»
Судя по всему, Аратак вполне разделял его сомнения, потому что изо всех сил вновь и вновь обрушивал свою секиру на участок тела твари, где брюхо ее соединялось с грудью. Кровь хлынула рекой, потом ее стало меньше, а потом она и вовсе перестала течь.
— Скорее! — крикнула им Даллит. — Они идут! Скорее сюда!
И верно, далеко на холме появились какие-то фигуры.
Вбросив меч в ножны, Дэйн поспешил к Райэнне. Она вскрикнула, когда Марш поднял ее, и обхватила его за шею неповрежденной рукой. Дэйн поспешил к расщелине, держа на руках Райэнну; он видел, что женщина до крови прикусила губы, чтобы не кричать. Прихватив копье мертвого охотника, Аратак последовал за ними.
Они подбежали к Даллит, которая продолжала швырять камни в бежавших с холма врагов.
«Ящер» поднял свою дубину.
— Куда теперь?
— К развалинам. Больше некуда. С Райэнной нам далеко не уйти, — сказал Дэйн, тяжело дыша, — там мы сможем спрятаться.
Райэнна была женщиной стройной, но весила, казалось, целую тонну. Марш подумал, что при нормальной гравитации он не смог бы даже поднять ее.
— Возьми копье, — сказал Аратак, закидывая на плечо дубину и склоняясь, чтобы принять ношу из рук Дэйна. «Ящер» заспешил к развалинам, неся Райэнну, а Дэйн и Даллит последовали за ним. Когда все четверо очутились в тени городской стены, Марш оглянулся. Очевидно, Аратак оказался прав. Группа охотников — а кому же еще было преследовать дичь? — поднималась по склону, нагоняя пленников. Среди товарищей убитой твари Дэйн различил одно котообразное существо, двое напоминали людей, а еще один… Марш чуть не упал, когда понял, что видит «паука».
«Боже мой! Мы же его убили?! Или это другой? Я-то думал, что они редко встречаются…»
Двигался маленький отряд медленно, ведь приходилось нести раненую женщину, и преследователи приближались. Аратак быстро шагал вдоль полуразрушенной стены, пытаясь отыскать проход. Райэнна безжизненно висела у него на руках. Она, должно быть, потеряла сознание или — Дэйн не хотел даже думать об этом — умерла. Даллит все время спотыкалась.
— Сюда! — крикнул Аратак. Он задыхался от усталости, и возглас его показался похожим на стон. «Ящер» положил свою ношу на землю и отбросил в сторону камень, закрывавший пролом в стене. Даллит, спотыкаясь, проскользнула внутрь, Дэйн последовал за ней в полумрак, подхватив неподвижное тело Райэнны. Последним в убежище пробрался Аратак, успев поставить на место камень и затворить за собой проход как раз в тот момент, когда последний луч солнца сверкнул на горизонте.
Тяжело дыша, «ящер» упал на землю.
— Закат, — произнес он, переводя дух. — Они уходят.
— Гонг спас, — согласился Дэйн.
— Удивительно, — проговорила Даллит, — я думала, что они будут преследовать нас до… до… — Осознав, что погоня прекратилась, девушка расплакалась.
Дэйн был удивлен не меньше ее. Что мешало охотникам теперь же прикончить свою дичь — закат или не закат, какая разница? Марш наклонился над Райэнной, ожидая, что увидит ее мертвой. На сердце у него было тяжело.
Но она оказалась жива. Вместе с Даллит, присевшей рядом, они осмотрели раны, полученные Райэнной.
Одна рука, сломанная или вывихнутая, висела плетью; женщина застонала, когда Марш прикоснулся к ее плечу. Кровь, запачкавшая рубашку, текла из глубокой раны, начинавшейся на ягодице и кончавшейся на середине бедра. Рассмотрев порез получше, Дэйн немного успокоился, кость, похоже, задета не была. Кровотечение тоже почти прекратилось.
Аратак оторвал от своей рубашки несколько длинных полос материи и сказал негромко:
— Я найду этому лучшее применение, мне одежда не так уж и нужна.
Ни Дэйн, ни Даллит спорить не стали; Аратак вообще не носил одежды, он согласился надеть свою рубаху только по настоянию Служителя. «Ящер» перевязал рану на ноге Райэнны и осмотрел ее поврежденную руку.
— Растяжение сухожилий, — произнес он. — Некоторое время она не будет владеть рукой. Но уж лучше рука, чем нога. Идти она сможет, если придется.
Дэйн отправился на поиски воды и, вернувшись, сообщил друзьям, что обнаружил неподалеку неработающий каменный фонтан. Уже почти в полной темноте они отнесли раненую туда и, сделав постель из плащей, уложили ее. Потом, усевшись на бордюр, окружавший фонтан, они принялись жевать свой сухой паек.
— До полуночи мы в безопасности, — сказал Дэйн, — а потом ничто не удержит охотников от того, чтобы ворваться сюда и прикончить нас. Удивляюсь, почему они не сделали этого до сих пор.
Аратак подумал и произнес:
— Думаю — понятно. Вспомни, как высоко ценят они храбрость и мастерство своей дичи. Мы, наверное, что-то особенное для них, вот они и хотят играть по правилам. И не забудь также, что они считают Райэнну мертвой.
— Ну, у них тоже есть потери, — сказал Дэйн. — Если, конечно, их вообще можно убить, этих тварей. — Он сделал паузу и немного погодя добавил: Они что, оживают? Я видел, как за нами гнался «паук», которого мы убили, разумеется, если это был он. А может, у него тут есть брат- близнец?
— Такую возможность исключать нельзя, — согласился Аратак. — Они, безусловно, не принадлежат ни к одному из известных мне типов живых существ.
Дэйн задумался над словами Аратака. Оба существа, похожие на мехаров, не могли бы выжить после полученных ран, если бы действительно были мехарами. «Паука» пришлось изрубить в капусту, чтобы убить…
— Ты говорил, что охотники — не единый народ, — сказал Дэйн. — Может быть, они каким-нибудь образом получают способность регенерировать утраченные части тела?
Аратак проговорил:
— Еще скажи, что мы в Счастливых Охотничьих угодьях. Есть в фольклоре Саламандр и, возможно, других воинственных народов поверье, согласно которому где-то существует страна, в которую попадают лучшие из охотников и воинов после смерти. Там они сражаются целыми днями, а ночами пируют и залечивают раны. Наутро все повторяется. Нет нужды говорить, что рай в моем понимании выглядит иначе, но Саламандры-то так и считают…
— И у нас есть подобная легенда. Только страна эта зовется Валгаллой,[4] — сказал Дэйн и, поежившись, твердо продолжал: — Но я отказываюсь верить, что все мертвые герои вселенной после смерти отправляются сюда, чтобы насладиться вечной битвой.
— А я разве утверждаю, что так оно и есть? — сказал Аратак. — Но боюсь,
