Трясем за плечи:
— А наши? Где наши?
Боровинский приказывает остановиться. И вместе с армейским офицером, совсем еще безусым мальчишкой, уходит вперед. Затихают шаги по асфальту. Снова напряженная тишина заглатывает звуки. И вдруг совсем рядом — гортанная немецкая речь и голос нашего командира громкий, предупреждающий. Мы понимаем, это для нас...
Происходит что-то непонятное. Почему фашисты здесь? Где же наши? Отчего не бьются? Но думать некогда. Отряд быстро рассредоточивается по обе стороны улицы. И в ту минуту, когда тяжелые тени домов скрывают нас, рявкает немецкий пулемет. Ему вторят автоматные очереди. Над улицей вспыхивает осветительная ракета. За ней другая. Кажется, в ярком свете можно найти даже иголку на мостовой.
Команда передается от одного к другому шепотом?
— Отходить к Островскому переулку: неравны силы.
Да, тогда они действительно были неравными. Немцы перли лавиной, задавшись целью во что бы то ни стало взять Ростов.
Части Красной Армии, сражавшиеся за наш город, оказались под угрозой окружения и вынуждены были отходить на левый берег Дона.
Особенно доставалось железнодорожному узлу. «Юнкерсы», «фокке-вульфы» день и ночь висели над вокзалом, но эвакуация ценных грузов продолжалась, руководила ею особая оперативная группа. 35 человек в синей форме успевали и отправлять эшелоны, и тушить пожары, и поддерживать порядок.
20 ноября был отдан приказ о завершении эвакуации. Руководитель оперативной группы лейтенант В. П. Ильин собрал своих подчиненных, объяснил задачу. Трудно сейчас восстановить все подробности того дня, но, помнится, когда солнце багровым кругом опускалось за дымящийся горизонт, эвакуация была закончена. Приказ выполнен. Казалось, можно было и передохнуть, но не пришлось. Часов в восемь вечера послышался мерный гул моторов. Самолеты? Не похоже. Танки! Они прорвались к вокзалу с запада. Вместе с ними двигались пешие фашисты, переодетые в красноармейскую форму. Воинских частей на вокзале не было. И бой приняла оперативная группа. Да, 35 человек во главе с лейтенантом Владимиром Петровичем Ильиным, вооруженные только стрелковым оружием и гранатами, вступили в поединок с мотомеханизированной частью врага.
Бой шел около двух часов. Фашисты получили подкрепление, а ряды защитников вокзала редели. Пали смертью храбрых заместитель начальника линейного отдела милиции Г. С. Липский, старший уполномоченный милиции Овчаренко и другие.
Отряд организованно отходил к железнодорожному мосту, установив связь с его охраной. Вскоре оттуда застрочили пулеметы в поддержку отходившим. Лейтенант Ильин повел своих людей в контратаку. Немцы залегли, и тогда, воспользовавшись передышкой, оперативная группа, не прекращая огня, стала переправляться через Дон. Часам к одиннадцати все были на противоположном берегу. Лейтенант Ильин был тяжело ранен. В живых осталось всего 24 человека. Но и эти люди, измученные, уставшие, вместе с охраной моста продолжали бой и удержали мост до прихода наших войск.
Так оперативная группа выполнила с честью задачу, поставленную перед нею.
Многих товарищей потеряли мы в тот день. Погибли на своем посту милиционеры Николай Гусев и Иван Васьков. Они патрулировали по Буденновскому проспекту, в районе обувной фабрики.
В сгустившихся сумерках Гусев, держа наготове оружие, шагал по тротуару, окаймленному выбеленным известью бордюром (только эти бордюры и помогали ночью ориентироваться военному транспорту в затемненном городе).
Николай всматривался в темноту, настороженно прислушивался к каждому шороху. Он знал, что вблизи его несет службу милиционер Иван Васьков, на которого всегда можно положиться. Вдруг воздух сотрясли близкие взрывы. В этот-то момент на Гусева и набросились трое проникших сюда гитлеровцев, они пытались снять постового бесшумно. Но Николай не потерял мужества и хладнокровия. Не было свидетелей этого поединка одного человека с тремя вооруженными фашистами. Ясно только одно: советский милиционер остался верен присяге.
Утром 21 ноября ростовчане опознали труп Гусева. Рядом с ним лежали два убитых гитлеровца.
На другом перекрестке лежали мертвые тела пяти красноармейцев и милиционера Васькова. Перед смертью они уничтожили десять фашистов.
На своем посту возле Дворца культуры паровозоремонтного завода имени Ленина погиб участковый уполномоченный 5-го отделения Петр Николаевич Будаев. Многие из тех, кому он спас жизнь в тот день, видели его гибель. Дело в том, что рядом с его постом находился продовольственный магазин, у которого стояла длинная очередь. Женщины, старики, дети...
Взрывы бомб и снарядов, выстрелы уже не пугали людей: к ним привыкли. Будаев внимательно следил за порядком, за воздухом, вглядывался в лица прохожих. Неожиданно его внимание привлекла группа людей, необычно одетых: зеленые брюки, кирзовые сапоги, желтоватые куртки и шапки-ушанки. В руках автоматы. Брюк такого покроя не носили наши солдаты. И автоматы — таких Будаев не видел прежде. Люди эти, как-то настороженно оглядываясь, даже не шли, а скорее крались в направлении Лендворца.
«Немцы, переодетые! — Эта мысль пришла мгновенно и не оставила сомнений. — Что делать?» — Будаев лихорадочно соображал. Он разгадал замысел фашистов: пробраться незамеченными, открыть пальбу по населению, посеяв тем самым панику, облегчить своим захват вокзала.
Оставались считанные секунды. Надо было как-то предупредить людей в очереди, уберечь от гибели детей, стариков, женщин, представлявших для фашистов великолепную мишень.
— Граждане, разбегайтесь: немцы! — Он выкрикнул это, а сам бросился на противоположную сторону улицы и открыл по гитлеровцам огонь, отвлекая на себя их внимание и выигрывая время, чтобы могли разбежаться люди.
Будаев погиб, выполняя свой долг, в этой неравной схватке. Жена Будаева — Мария Степановна — после освобождения Ростова от гитлеровских захватчиков пришла на смену погибшему мужу. Она служила рядовым милиционером, несла образцово службу в трудные для нашей Родины дни.
К концу 21 ноября 1941 года фашисты взяли Ростов. Но ненадолго. Уже 29 ноября наши войска отбили столицу Дона. Вместе с частями Красной Армии, принимая активное участие в жестоких боях, в город входили и отряды работников милиции. Трудно передать, какой радостью светились глаза встречавших нас женщин. Люди обнимали нас, плакали, рассказывали о зверствах фашистов, помогали вылавливать отдельных прятавшихся фрицев, собирать оружие.
И снова милиция Ростова встала на свой пост.
Бомбежки, бомбежки, бомбежки... Кажется, в городе нет уже ни одного живого места. Он весь изранен, исковеркан. И тревожные сводки Информбюро: снова враг рвется к Ростову, бросив на этот участок огромные силы.
Город окружает себя оборонительным кольцом. За городской чертой, в окопах работают связисты милиции. Они сообщают на командный пункт управления об обстановке, боях, отходящих воинских частях. Уходят они последними.
Вся информация стекается сюда, к начальнику управления милиции Захару Федоровичу Мазанову. До последней минуты его сотрудники поддерживают в городе порядок.
23 июля 1942 года в первой половине дня пришло сообщение: немцы просачиваются к центру. Мы все были уже готовы к этому. Немедленно в сторону Рабочего городка направились две разведывательные группы. Помощник оперуполномоченного отделения Харченко и работник отдела службы Негреба двинулись по Буденновскому, а я с Головачевым — по переулку Островского. По улицам в сторону Дона отходили танки, стрелки и пулеметчики. На улице Горького солдаты тащили за собой станковые пулеметы. Авиация противника уже не бомбила город. На бреющих полетах в воздухе носились фашистские разведчики.
С немцами мы столкнулись неожиданно на улице Тельмана. Обстреляли друг друга. Все ясно. Теперь
