великороссам, немцам, молдаванам, украинцам и тунгусам. Может быть, даже чуточку получше, чем к последним. Почему? Да потому хотя бы, что ни одного тунгусского обычая не знал. А вот еврейский знал! И даже разделял его. И полностью поддерживал. Речь - о субботе.
Субботу гетман обожал. Ибо за нею следовало воскресенье. А вот воскресений не любил. За понедельники... По дням субботним прекращались все работы, иррегулярное казачье войско занималось делом строго войсковым: наступало, отступало, занимало оборону, стреляло, бегало, прыгало, подтягивалось, совершало подъёмы переворотом и марш-броски с полной выкладкой, отжималось, скакало, обслуживало боевую технику, вооружение и лошадиную субстанцию, и прочее, прочее, прочее. Чем гетман никогда себя не утруждал. Какого чёрта?! Не наѓвоевался, что ли?! Обычно занимался ленью. А нынче был готов, будто ортодоксальный иудей, всю, как есть, субботу посвятить Всевышнему. В лице слуѓжителя Его, архимандрита, Первого Анахорета и тому подобное... До точки. До упора. До умопомрачения. До жути. До приведения своего организма в полную алкогольно-токсическую непригодность. Непригодность ни к чему вообще. Кроме похмельного синдрома...
Ленивый и ужасный в своей лени, он, разленясь, ленился на боку и думал, как бы долениться до обеда. Ленился... тьфу, молился Богу, чтобы придержал коней своего верного слуги, и доленился до пинка под самую... ну, сзади которая. От Богачёва.
- Что за фулиганство?! Щас милицию вызову!
- Подъём, рожа ленивая, а то сейчас до носа дотянусь! Девчонки хату с рассвета вылизывают, а он развалился, как боров!
- Предлагаешь и мне подключиться? Нельзя, брат.
- По сроку службы?
- Нет, просто корона с головы упадёт.
- А у гетманов были короны?
- Короны?.. Да ты присядь, братишка, вопрос этот не столь уж прост, - гетман сделал робкую попытку отсрочить неминуемый подъём. - Понимаѓешь, в Польше и Литве существовала должность великого коронного гетмана, а значит, вероятно, была какая-то корона. С точки зрения формальной логики... В Малороссии же, то есть на Украине, знаками гетманской власти, насколько я осведомлён, служили бунчук и булава.
- А у русских?
- А у русских вообще не было гетманов, одни атаманы.
- Какого же дьявола мы тебя выбрали?!
- Ко мне вопрос?! Ты, это, расспроси народец, летописи полистай... Да пошевеливайся - государственное дело! А я, чтоб избавить дворню от мелочной опеки, здесь подожду, так сказать, на боевом посту.
Он снова повернулся на бок.
- Эй-эй, - вскочил Серёга, - чёрт нерусский! Ну-ка подымайся, вымой свой бунчук, отряхни булаву и айда в теннис играть! Костик уже волейбольную сетку снял.
Гетман понял - фокус не удался.
- А кто четвёртый?
- Женька Хуторской.
- Я в паре с Костиком!
- Да вот хрен тебе!
- Тогда вообще не пойду никуда, - с деланной обидой буркнул он.
- Зарботаешь в пятак, делов-то! Анахорет приедет не на гульки, а на отпевание.
- А как без коронного гетмана будете?
- Мы же не Войско Польское, у нас атаманов - как грязи. Подъём!
- Ох-ох-ох! - гетман вздохнул и потянулся за халатом. - Казацкая старшина всегда отличалась реакционностью, чем и предопределила свою ликвидацию как общественной группы едва народившегося советского общества...
- Замучаешься ликвидировать!
- Цэ так, цэ так, - снова вздохнул он, выражаясь мовою коронных польских гетманов. - Бардзо добже, холера ясна! Где мой бунчук?!
- Ты его только что чесал...
...Погода радовала глаз и душу - безветрие, не жарко, облачно. Для отдыха на лоджии как по заказу, - в последний раз подумал гетман. Впрочем, добавить солнышка не помешало бы...
- Город Солнца на днях снимется с насиженного места, - отчитался Богачёв по результатам вчерашнего турне. - Как понос утихнет. Буцик проследит, чтоб не задерживались.
- Оно и хорошо... Благодарю, братан!
- Это, пожалуй, много, - пожал плечами друг. - Знаешь, о чем я подумал? Может, нам Буцику со Стрёмным по медальке вручить?
Не доходя площадки гетман замер. Задумался на миг, поглядывая на Серёгу. Представил действо в лицах. Бандита Буцика в парадной 'Пуме'. Строй нижнереченских бродяг и пацанов. Наколки 'Смерть фашистам!' на предплечьях... Благодарю за службу, уважаемый! Служу Отечеству, век воли не видать!.. И вдруг расхохотался. Неприлично громко. До икоты. С элементами истерики. В окнах коттедѓжей появились удивлённые физиономии соратников, оперативный дежурный вышел на крыльцо резиденции, а гетман всё ржал и ржал, не в состоянии угомониться.
- Влейте Майору водки под язык, а то сердце остановится, - крикѓнул Куракин, поливавший розы у подъезда.
Василий, не имея к армии ни грана отношения, упорно звал стаѓринного соседа и приятеля 'майором'. А тот не возражал - от прежней жизни без того немногое осталось. Ностальгия! 'Были когда-то и мы рыѓсаками'... Бывшие негры!
На первой же подаче 'бывший негр' утратил ощущение реальности. А когда возвратился из небытия, наткнулся на испуганное личико Алёнки.
- Па, ну зачем же ты так?! - орошала его слезами девушка. - Тебе же нельзя! Ты же ранен!
- Я практически убит, любовь моя, - кривясь от боли, неуклюже отшутился гетман. - Убит твоими милыми глазами. Вытри слёзки, я больше не буду.
- Типа, борзеть, да? - лукаво улыбнулась юная красавица.
- Что за жаргон, малыш?!
- Так Серёжа говорит, который Валентиныч.
К страдальцу, развалившемуся на скамейке, подошла Алина, взъеѓрошила прическу, поглядела с укором.
- Бешеному дитяте ножика не давати... С ума сошёл, твоё величество?! А вы, господа лейб- гвардейцы?!
- Да мы как-то и забыли совсем, - помялся исполинским торсом Елизаров.
- Вроде не болело, - пожал плечами пострадавший и обнял Алёнку.
Жена решительно отобрала у него ракетку.
- Чисто дети! Вот вам домино, развлекайтесь. Кефира принести?
- В смысле? - не понял Богачёв.
- К слову о том, чем занимаются мужчины на курорте. В двадцать лет - лодка, водка и молодка; в сорок - кино, вино и домино; в шестьдесят - кефир, клистир, сортир.
- Тогда уж вином бы угостила, - оскорбился друг семьи, - к домино-то.
Алёнка успокоилась и, мило улыбаясь, пристроила златовласую гоѓловку у гетмана на плече.
- Откуда вино, слушай?! - передразнила Богачёва Алина. - Машина один штук фисял, ремонт туда-сюда делал, сын-дочка Москва институт бакшиш-макшиш нада давал...
- Один чай печенька макал, кушить мала-мала сильно хотел, - тихо добавила девушка.
И теннисисты покатились под скамейки. Лишь Хуторской в недоумеѓнии глядел по сторонам.
- Ты моя сладкая! - Серёга подхватил девчонку на руки и сочно чмокнул в губы. - Отчего я в тебя такой влюблённый?!
