классных специалистов-коневодов.
Ещё больше повезло бродягам в чудной местности, которую они сами определили как центр земель восточного славянства. Что за земля, ей же Бог, мечта поэта-русофила! Тут тебе и задумчивая речка Рава, и девственный лес, и тучные луга, и жирный чернозём заброшенных пашен, и даже предмет гордости воинствующих патриотов - колоссального диаметра кольцо бетонной трассы, по которой некогда курсировали мобильные стартовые комплексы стратегических ракет 'Тополь'-М. Но даже это далеко не всё! Доброхот из выживших аборигенов показал скитальцам подлинное Беловодье. На красивейшем берегу вальяжной Равы аккурат перед Чумой некий сверхновый русский нувориш с размахом заложил то ли усадьбу на всю свою родню и партнёров по бизнесу, включая уборщиц и охранников, то ли элитный концентрационный лагерь, то ли русский Лас-Вегас. Не суть важно. Важно, что готовых строительных конструкций, техники, оборудования и материалов подогнал сюда в таком объёме, что наверняка хватило бы на добрый городской микрорайон. Мало того, пресловутый абориген, будучи на радостях от пуза напоён остатками (после ежедневных 'дегустаций' Дока) приличного армейского спирта, рассказал, что ещё во времена власти трудящихся изыскательская партия обнаружила здесь нефть и сопутствующий газ. Причём, что характерно, знал об этом не со слухов - сам шабашил у геологов разнорабочим, лично видел факел и фонтан 'чёрного золота'. Но разведанные богатства добывать тогда не стали, видимо, законсервировали в интересах следующих поколений, а потом, ломая государство и устои общества, о них и вовсе позабыли. И это вселило в комбата-вождя вполне обоснованную уверенность в завтрашнем дне.
В предвечерних октябрьских сумерках он решительно сбросил потрёпанный рюкзак десантника в густую высохшую траву, уже тронутую первым заморозком, и торжественно объявил:
- Всё, братцы и сестрёнки, прибыли! Отсюда и пойдёт земля наша. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома!
Алина, с которой они вот уже месяц жили как супруги, лукаво улыбнулась.
- А завтра придёт здешний хозяин, новый русский...
- Если придёт, с удовольствием примем в общину. С головой он, надо думать, дружит - дурак столько добра не накопил бы. Однако ни землю, ни добро не отдадим! Прежняя жизнь закончилась три с лишним месяца назад, в этой - всё по-новому. Полагаю, ныне справедлив параграф древнего римского права 'примо оккупанти', что означает 'право на владение принадлежит тому, кто первым занял место'.
- Вот, блин, - ухмыльнулся Серёга Богачёв, - я-то всегда считал офицерство пьяницами и коррупционерами, а тут - нате вам!
- Ноблесс оближ, - пожал плечами комбат.
- Это ты кому сейчас сказал?! За такие слова в культурном обществе очко порвут и не спросят, как звали!
Комбат был уверен, что недавно обретённому другу доподлинно известны перевод и значение фразы 'положение обязывает'. Наверняка ведь мало кто из представителей культурного общества мог бы похвастать, что встретил первый удар Бледной Чумы, так за ночь и не сомкнув глаз над 'Концом Европы' Николая Бердяева...
- Нет, брат, это - не в адрес присутствующих. Я имел в виду нашего благодетеля, неизвестного 'нового русского'. Как обживёмся, поставим ему памятник, а пока... А пока предлагаю назвать обретённую нами землю в его честь - Новороссией.
И стало так! С ударением на третий слог...
А на вселенском пепелище зимы постепенно стали Зимами, весна - Весною, лето - Летом. Природа будто возвращалась на круги своя. Живи и радуйѓся! Отнюдь не все блага исчезнувшей цивилизации сгорели в яростном огне Чумы, так что дерзай, трудись, старайся, и тебе воздается - тем будешь счастѓлив, сыт, обут, одет. Что, говорят, посеешь, то сожрёшь... Последнего, и вдосталь, многие хотели, зато вот сеять не могли - сгубил Прогресс, сгубило Разделение Труда. Какой из прогѓраммиста пахарь? Из юрисконсульта дояр? Из офицера акушер? Из менеджера ткач? Да никакой! Но все желали что-то и кого-то поиметь, а значит, грабили и убивали, беспрестанно воевали меж собой. Увы, делить и отнимать разумный Homo научился много ранее, чем прибавлять и умножать. И вышло так, что человечество из века Информации и Технологий вступило в век отнюдь не Каменный, не Золотой, не Смутный, а прямо в век НЕ-ВЕРЬ-НЕ- БОЙСЯ-НЕ-ПРОСИ - в зловещую эпоху Новатерры...
За дюжину ушедших лет эпохи Новатерры племя Александра Твердохлеба разрослось с тридцати шести человек до двух тысяч, даже с хвостиком. Увеличить народонаселение в разы, если не на порядок, при желании возможно было за день, только свистни. Но вождь и близкие соратники, памятуя о тезисе 'не верь!', с некоторых пор брали в общину единицы жаждущих, да и то лишь тех, в чьих услугах жизненно нуждались сами. Прочим же предлагали обустраиваться на выморочных землях, сулили помощь и защиту, но вежливо указывали на дверь. Не подумайте, Читатель, что они боялись. Не боялись ровным счётом никого на новом свете! Но разумно опасались, это - да. Именно из соображений опаски, а не в угоду родовой памяти Твердохлеба, вот уже лет десять как превратили общину в суверенную казачью республику.
При чём тут, спросите, опаска? Да при том, что военно-демократический казачий уклад, как никакой другой, искони способствовал выживанию в чуждом враждебном мире. Дееспособным мужчинам- новороссам вовсе не предписывалось орать 'любо!', разгуливать с шашками на боку, красоваться чубами из-под кепи и 'георгиями' на груди, но каждый из них был приписан к одному из подразделений Новоросского казачьего войска. По будням он работал в цеху или хозяйстве, а в субботу надевал воинскую справу (обычный армейский камуфляж десантного покроя, без каких-либо прадедовских фуражек, гимнастерок и лампасов) и занимал место в строю, чтобы до позднего вечера шлифовать воинское мастерство. Ежегодно весной и осенью подразделения поочередно проводили по две недели в полях, доводя слаженность действий до автоматизма. А летом на два дня всё войско - аж двести с небольшим бойцов! - и экстренные службы выходили на учения с реальной боевой стрельбой, и тогда на рабочих местах оставались лишь уникальные специалисты-некомбатанты, медики, недоросли-гимназисты, ветераны, инвалиды и работники химкомбината с непрерывным производственным циклом. Но даже в мирное время и в перерывах между боевой учебой одно из подразделений по графику в течение суток трудилось и отдыхало, будучи постоянно при оружии и полном комплекте амуниции, чтобы в случае чего немедленно прийти на помощь караулу, патрулю и погранстраже. А всё почему? Да потому, что мир под названием Новатерра отнюдь не мог похвастать миром в значении этого слова 'не-война'! За двенадцать лет казаки-новороссы навидались всякого: от налётов банальных разбойничьих шаек до масштабных нашествий кочевников, ведомых новоявленными Аттилами и Чингисханами.
Потому и не принимали в сотоварищи лишь бы кого - один Бог весть, чем эти люди прежде занимались, зачем пришли, а то глядишь, кем засланы...
Потому не стремились расширять суверенные земли - особенной необходимости в них нет, зато уж охранять и (тьфу-тьфу-тьфу!) оборонять от очередного агрессора запаришься!
Что же до принципа 'не проси!'... Новороссы не просили. В смысле, не попрошайничали. Если что полезное находили - присваивали не церемонясь в рамках всё того же римского закона. Имущество, состоящее в чужом пользовании, откупали или выменивали. Случалось, отнимали, прикрываясь тезисом 'с волками жить - по волчьи выть'. Они ведь, как ни крути, стояли на страже Добра, а Добру всякого добра требуется немало... Когда же возникали разногласия с органами местного самоуправления, на переговоры выезжал Серёга Богачёв, считавший, что Александр больше годится для фрачных раутов с коктейлями, а не для разруливания серьёзных тем... Вот так они и жили! Трудились, воевали, ссорились, мирились, любили, обучались грамоте и мастерству, растили деток, праздновали, выпивали, дрались, справляли новоселья, разводились, плакали на тризнах, ругали слесарей, боялись представителей собственного Закона, иногда болели и звонили в 'Скорую'. Причём не колокольчиком, а посредством телефонов 'Nokia' (по случаю натырили массу выморочного оборудования мобильѓной связи). При свете. При тепле. При пенсиях, лекарствах, кабельном телевидеѓнии, школе, медицинском центре. При всех делах, короче говоря. О подробностях узнаете со временем.
Ну, а что же сам комбат? Да ничего, нормально! Собственно, ни комбатом, ни майором Александр давно уже не считался. На заре новой жизни с подачи соратников сделался гетманом-правителем Новороссии, не так давно был единогласно переизбран на новый десятилетний срок. Получил воинское звание полковника казачьих войск. И сколько ни пытался убедить друзей, что они всё перепутали - во- первых, гетманщина чужда великоросскому казачеству, а во-вторых, 'гетман' суть не только должность, но и
