скрипучие качели только ужасали. Да и пугать соседей не хотелось. Все давно спят, а я тут хожу и бужу всех.
Когда мысли в голове окончательно выветрились, и не было уже сил ходить вокруг одного и того же дома, я пошла к себе домой. Который раз я удивилась за день, что жители города Инсенс так легко отреагировали на то, что в их домах не было света. Возможно, никто из них даже на улицу не выходил, чтобы проверить, что же все-таки случилось. Мне пора бы уже привыкнуть, что жители тут все воспринимают, как должное. Я тоже стала почти такой, но в последний момент меня хорошенько встрясли. Теперь же я ждала чего-то. Но чего?
Мой дом был пустой. Я уже привыкла, но привыкла ли я к тому, что любой без особых затруднений может сюда проникнуть? В какой-то момент мне казалось, что дот тети — это неприступная крепость. Но теперь эта уверенность просто развеялась, как дым.
Даже не включив ни одну лампочку, я прошла в свою комнату и, переодевшись, сразу легла в кровать. За такой короткий день я успела хорошо понервничать и устать. Голова казалась чугунной, а мысли были не настолько быстрыми. Я просто закрыла глаза и стала ждать, когда усну…
Я проснулась от ужасного крика. И, как оказалось, кричала именно я. Быстро встав с кровати, чуть не повалилась обратно, так как в глазах все потемнело от резкого движения. Я помнила, что мне снилось, как я стою на берегу вместе с бабушкой. Она рассказывает мне всякие истории, от которых идут просто мурашки по коже. И вот последняя история была о том, как появились крудусы. Я помню, что в своем сне непонимающе посмотрела на Сьюзи, но она продолжала рассказывать. Потом она взяла мою руку и приложила к груди. Она сказала ''слушай'', и я пыталась понять, что она от меня требовала. Смысл её просьбы дошел только тогда, когда я ничего не услышала, не уловила стука сердца, словно его и не было. Я отшатнулась. В этот момент к нам на берег, где мы стояли, стала подходить группа людей. Все они были в темных, но очень легких плащах, которые развивались за их спинами, словно крылья. Я бросилась бежать. Почему-то эти люди наводили на меня ужас. Я бежала в сторону бухты, чтобы оказаться поближе к людям, и именно в этот момент я обернулась, мне стало страшно за бабушку. Человек в черном плаще очень быстро приближался ко мне, но сейчас мое внимание приковало то, что происходило на берегу. Несколько человек стояли вокруг Сьюзи. Они ничего не делали, но я заметила, как они стали медленно расступаться. Кровь в моих жилах просто застыла, когда я увидела, что бабушка лежала на песке мертвенно бледная. Что они с ней сделали?! Хотелось уже побежать обратно к Сьюзи, помочь ей, когда я заметила, что человек в черном плаще стал ко мне еще ближе. Чувство самосохранения было выше волнения за бабушку, поэтому я рванула с места, но мне казалось, что было слишком поздно… Меня схватили за плечо и дернули назад. Я потеряла равновесие и упала на спину. Сильно ударившись, я почти потеряла сознание, но невыносимая боль в спине не давала мне провалиться в забытие. Я стала ждать. Вот меня уже стали поднимать, небрежно, словно я мешок с грязью. Меня поставили на ноги, и теперь я могла рассмотреть этого человека в черном плаще. Когда я увидела его лицо, то во мне содрогнулось всё нутро, и тут я закричала так сильно, что проснулась.
Моя кожа была вся в липком поту, а сама я дрожала от страха. Этим человеком в плаще оказался Леон. Не знаю, чего я так сильно испугалась, но все это настораживало. Этот животный страх все еще чувствовался. Поэтому я и дрожала. Я боялась, что этот сон может стать явью. Но Сьюзи уже давно нет в живых, да и историю о крудусах мне рассказала не она, а переводчик, который во сне гнался за мной.
От страха, который я испытала во сне, было сложно соображать, что я сейчас должна делать. Я вообще не могла понять, какой сегодня день. Всё встало на свои места только тогда, когда я спустилась вниз. Сумка лежала на полу, рядом лежали в разноброс учебники. Я так и не сделала уроки, хотя до них мне точно не было дела. Школа для меня была сейчас не самым важным аспектом в жизни.
Собрав в сумку те учебники, которые мне сегодня требовались, я положила сумку у входа и пошла на кухню. Судя по тому, как кричал мой желудок, он явно хотел есть. Но я не стала слишком ублажать себя и просто съела маленький бутерброд с соком.
Меня до сих пор пробирала дрожь. Я еле удерживала стакан в руке, чтобы не выплеснуть сок на пол. Холод, который раньше мне казалось, как будто заснул, сейчас снова очнулся от спячки. Он покалывал мою кожу изнутри, и я даже в такой жаркий день чувствовала, что сейчас просто заледенею. Убрав посуду, я быстро поднялась наверх и одела самые теплые летние вещи. Не знаю, как к такому моему наряду отнесется Эрн, но мне даже в этой одежде было холодно. Еще меня била дрожь. Со стороны наверно кажется, будто у меня лихорадка. Но причина здесь не в этом. Я боялась, что всё возвращается. Я боялась, что жизнь станет снова такой, какой она была три месяца назад. Сейчас даже мысли о том, что я когда-то жалела, что ничего не происходит, пробивали насквозь. Пусть я и часто противоречу сама себе, но в этом и есть я.
Зачесав волосы в высокий хвост, я бегом спустилась вниз, взяла сумку с учебниками и вышла на улицу. Оставаться в доме не хотелось. Я решила, что все это время до школы смогу провести у Эрн дома, поэтому к ней сейчас и направилась.
На улице, словно под мое настроение, капал мелкий дождик, но температура была высокая. Хотя для меня сейчас 17 градусов тепла недостаточно, чтобы чувствовать себя комфортно. Я постоянно вздрагивала от холода, пробирающего меня насквозь. Можно было бы остаться дома, но эта идея нравилась мне меньше всего. Лучше я под всеобщие взгляды неодобрения буду сидеть в классе, в котором тепло.
Я тихо постучала в дверь дома Хапли, но никто не ответил. Пришлось позвонить в звонок, рассчитывая, что жители этого дома все-таки проснулись. Через несколько мучительно холодных секунд дверь открылась. На мое удивление там стояла мама Эрн.
— Здравствуйте, миссис Хапли, — тихо и неуверенно сказала я. Теперь общаться с мамой Эрн после поездки в Венецию стало намного сложнее.
— Привет, Энге, — теперь она называла меня этим именем. — Ты так рано?
— Мы с Эрн договорились сегодня прогуляться до школы, — нагло врала я, потому что у меня не было оправдания к тому, почему я тут стою так рано.
— Эрн очень сильно заболела. У нее грипп, она не может встать с кровати. Эрн не пойдет сегодня в школу, — сухо сказала миссис Элис, что я даже оторопела от её заявления. Эрн пропустит школу?! Она не пойдет на занятия?! Да и как она могла заболеть?
— Бедная. Пусть скорее выздоравливает. Я, может, зайду к ней вечером? — поинтересовалась я.
— Не думаю, что Эрн захочет кого-то видеть. Передай Кэти Бич, что Эрн не может пойти с ней гулять сегодня.
— Конечно… До свидания, — дверь передо мной захлопнулась. Этот на вид быстрый диалог привел меня в полный ступор. Эрн не могла заболеть. За своим здоровьем она следит еще лучше, чем за модой. Как вообще такое возможно?! Неужели миссис Элис просто хотела дать мне понять, что с Эрн лучше не общаться. Она хочет, чтобы я её забыла?!
Я не знала, почему пришла к таким выводам, но факты говорили за себя. Миссис Элис стала называть меня моим настоящим именем, что никогда раньше не было, только когда мы познакомились, но даже тогда миссис Элис называла меня Эн или Энни. Я не могла понять, почему такое произошло. Что должно было случится, чтобы миссис Хапли стала ко мне так относится?
Мне ничего не оставалось, как пойти в пустую школу. До занятий оставалось еще около часа, а значит, что школа будет пустая, если она еще вообще будет открыта.
На улице, как добавление к дождю, подул еще сильный ветер. Я не пожалела, что оделась тепло. Мой серый балдахин не давал мне замерзнуть, но мелкий дождь и ветер делали свое дело. Через десять минут пути до школы я окончательно замерзла. Холод внутри меня теперь сливался с холодом снаружи. На лице сияли холодные капли, но я не стала их вытирать — вытаскивать руки из еще теплых карманов не хотелось.
Школа к моему счастью была открыта. Быстрым шагом я зашла внутрь и прошла в холл. Около кабинета директора стояла скамейка, на которую я сейчас и села. Обычно на ней сидят только дети, родители которых находились в кабинете директора. Я же сидела здесь для того, чтобы не дрожать стоя. В школе было еще холодно, так как людей практически не было, поэтому я не слишком согрелась. Я постоянно смотрела на часы, ожидая заветных минут, когда в школу, наконец, начнут прибывать ученики. Но время будто специально шло так медленно, что я готова была разбить эти часы, висящие прямо над главным входом. Не выдержав этих тикающих монстров, я встала и вышла на улицу. Погода заметно испортилась со