Бурятские волшебные сказки

тот проклятый медведь, шатавшийся три года, побоялся зайти в лесную чащу, бродит по степи и сидит там еле живой от холода. В это время Харасгай Мэргэн принял свой истинный вид, облик свой прежний обрел и подошел к медведю, когда тот спал и сосал лапу, связал его золотой-серебряной веревкой с семи сторон, на семь рядов опутал цепью и погнал его.

28 [Снова] изменил свой настоящий вид - стал ростом с вершок, шириной в аршин, чубарого коня превратил в золотое огниво, положил в карман и поехал на своем плохоньком коне, гоня [медведя]. Как только приехал, громко позвал свою жену и велел выйти Шажгай-хану. Шажгай-хан лежал уже больной.

- Что случилось, что стряслось? - говорит [Шажгай-хан]. - Откуда этот шудхэр явился? - спрашивает.

- Этот шудхэр с улицы явился.

- Что он принес?

- Медведя привел, - отвечают.

- Ай, нохой! Вели отпустить! Вели отпустить! - кричит [Шажгай-хан].

29 - Почему? Что случилось? - спрашивают.

- Мою душу он поймал, - говорит хан.

Что же оставалось делать? Приходят [к Харасгай Мэргэну ханские дочери], просят, умоляют его, так, мол, отец сказал. Харасгай Мэргэн отвечает:

- Завтра медведя уведу, пусть останется на эту ночь.

Так и сделали. Промучился [хан] всю ночь. Не спится, не лежится ему. Семь дочерей всю ночь простояли возле него. Утром встал Харасгай Мэргэн, сел на своего плохонького коня и повел медведя. Привел медведя в тайгу и отпустил, а сам принял свой истинный вид, обрел свой прежний облик, привязал к захудалому коню валежник и отпустил в долину.

30 Захудалый конь спускается в долину и волочит за собой валежник. Тут заметили его шестеро зятьев Шажгай-хана, которые поджидали [Харасгай Мэргэна], и говорят:

- Ээ, да это нашего среднего зятя волочит его захудалый конь, разорвал его медведь.

Пока они так переговаривались, Харасгай Мэргэн, обретший свой настоящий вид, прежний облик, на своем чубаром коне прискакал в айл. Велел Шажгай-хану выйти. Выскочил Шажгай-хан и спрашивает:

31 - Что случилось? Время ли битвы настало или удали время настало? Откуда приехал, что ты за богатырь?

- Я муж твоей средней дочери, - отвечает [он].

- Ай, нохой! Что ты говоришь?

- Забыли, как я привел медведя?

- Ай, бурхан! Ведь ты поймал мою душу, - говорит [хан]. - Стать моим зятем ты достоин по праву, - говорит [хан], молясь и кланяясь со смиренным видом. - Что же делать? Как быть? Отдам свою дочь, золота-серебра дам. Только не рассказывай никому, не иди войной на меня, - просит.

Тогда Харасгай Мэргэн говорит:

- Отдай за меня дочь. Половину добра, золота-серебра дай.

32 Ударили в северный барабан - собрали свой народ, ударили в южный барабан - собрали множество людей. Шажгай-хан устроил большой пир. Выдал свою дочь замуж. Выделил половину добра и говорит [Харасгай Мэргэну]:

- Здесь живи.

- Я не должен здесь жить, - ответил [он]. - У меня есть свой дом, есть братья и сестры.

Еще сказал:

- Когда выстрелили в орла, он выронил одно перо. За то перо шестеро твоих зятьев дали мне вырезать со своих спин полоски кожи шириной в палец.

33 Когда Харасгай Мэргэн сказал так, зятья уменьшились наполовину [54]. И еще добавил он:

- Когда понадобилось выбросить перо подальше, дали мне опять вырезать кожу с палец шириной. А после этого было ещё вот что: когда поехали на охоту, зверей добывал я, - говорит. - Уши их, вот они, - вытащил и показал.

- Вынул потроха и сам съел. Пусть потроха будут целебны, а мясо без потрохов - ядом, - так заклинал я, - сказал [Харасгай Мэргэн].

- Это правда, - говорит [хан].

Слово за слово, поговорили они, договорились, ударили в северный барабан, созвали весь народ, устроили большой пир, отдал хан половину богатства, половину стада, золота-серебра и проводил свою дочь [с её мужем].

34 Харасгай Мэргэн направился в родные края, в сторону дома зарысил. Едут и едут, удаляются все дальше, гонят вдвоем стада. Отдал [хан] и подданных, которые тоже помогают гнать [стада]. Стада и табуны гонят позади, а Харасгай Мэргэн с женой едут впереди. Едут и едут, удаляются все дальше и дальше Стали уже приближаться к дому.

35 Когда приблизились к дому, достигли границ [своих] владений, встретился им двенадцатиголовый мангадхай, рыжий кабан [55]. Вступил [Харасгай Мэргэн] в схватку с мангадхаем, рыжим кабаном стал страшно биться с ним. Три дня и три ночи они сражались. Харасгай Мэргэн стал слабеть. Оказывается, Шажгай-хан наказал мангадхаю, рыжему кабану, чтобы он дал [Харасгай Мэргэну] яд. От этого-то яда и стал слабеть Харасгай Мэргэн. Тогда к двенадцати головам Шара- мангадхая прибавились еще другие головы. Так одолел он Харасгай Мэргэна и закрыл его в железной повозке, бросил его на дно черного моря.

36 Лежит на дне черного моря Харасгай Мэргэн, думу большую думает, удивлением большим удивляется, отчего же все так получилось.

Жена [Харасгай Мэргэна] доехала до его владений, весь свой скот пригнала. Раз уж прибыла сюда, нельзя возвращаться, не посмотрев края [мужа].

Приехала она - навстречу ей выходит Агу Ногохон, которая ждала своего старшего брата. В передней части [дворца] зажгла двадцать свечей, в задней части зажгла десять свечей, собрала свой народ и вышла навстречу, брат, мол, приехал. Вышла встречать, а брата нет.

- Где же мой брат?

- В пути побежден врагом и брошен на дно черного моря, - был ответ.

37 Агу Ногохон роняет слезы, которые могли затопить долину, падающие ее слезы подобны были горному водопаду. Потом она отправилась искать своего чубарого коня.

- Жена моего брата, сторожи свой дом, - сказала Агу Ногохон и пустилась на поиски коня.

Выехала она, чтобы трижды объехать землю-трехлетку, четырежды - землю- четырехлетку [56]. Приняла богатырский облик, надела одежду брата, взяла его оружие и отправилась на поиски коня. Едет и едет Агу Ногохон, удаляется все дальше и дальше. Чубарый конь трижды обежал землю-трехлетку, четырежды обежал землю-четырехлетку, кружит, бегает по берегу моря Агу Ногохон подъехала и встретилась [с конем].

- Где же мой брат? - спрашивает.

- Брат твой здесь, - ответил [конь].