Но приведенное нами объяснение далеко не исчерпывает всех поводов и побуждений, какими руководствовались в старину при наложении науз. Речения связывать, делать узлы, опутывать могут служить для указания различных оттенков мысли и, смотря по применению, получают в народных преданиях и обрядах разнообразное значение. В заговорах на неприятельское оружие выражения эти означают то же, что запереть, забить вражеские ружья и тулы, чтоб они не могли вредить ратнику: «Завяжу я, раб божий, по пяти узлов всякому стрельцу немирному, неверному, на пищалях, луках и всяком ратном оружии. Вы, узлы, заградите стрельцам все пути и дороги, замкните все пищали, опутайте все луки, повяжите все ратные оружия; и стрельцы бы из пищалей меня не били, стрелы бы их до меня не долетали, все ратные оружия меня не побивали. В моих узлах сила могуча змеиная сокрыта – от змея двунадесятьглавого». По сходству ползучей, извивающейся змеи и ужа с веревком и поясом, сходству, отразившемуся в языке (ужище – веревка – гуж и уж; в народной загадке пояс метафорически назван ужом), чародейным узлам заговора дается та же могучая сила, какая приписывается мифическому многоглавому змею. В старину верили, что некоторые из ратных людей умели так «завязывать» чужое оружие, что их не брали ни сабли, ни стрелы, ни пули. Такое мнение имели современники о Стеньке Разине. Увидевши первый цвет на огурцах, тыквах, арбузах или дынях, хозяйка перевязывает огудину красной ниткой из пояса и произносит: «Як густо сей пояс вязався, щоб так и мои огурочкы густо вязались у пупянкы в огудини». Здесь высказывается желание, чтобы не было пустоцвету; цвет, зарождающий плод, называется завязью, и на этом слове создался самый заговор и сопровождающий его обряд. Того, кто сажал в печь свадебный каравай, подвязывают утиральником и сажают на покутье, чтоб каравай не разошелся, не расплылся. Чтобы ребенок стал скорее ходить, для этого на Руси разрезывают ножом промеж его ног те невидимые путы, которые задерживают его ход. Подобных поверий и обрядов много обращается в среде поселян. Относительно болезней и вообще всякого зловредного влияния нечистой силы речение связывать стало употребляться, во-первых, в значении заповедного слова, связывающего мучительных демонов и тем самым подчиняющего их воле заклинателя. Апокрифическое слово о кресте честне (по болгарской рукописи) заставляет Соломона заклинать демонов принести ему третье древо этой формулой: «Заве(я)зую вас аз печатаю господнею». Припомним, что печать в старину привешивалась на завязанном шнуре.[18] Той же формулой действует заговор и против злых колдунов и ведьм: «Завяжи, Господи, колдуну и колдунье, ведуну и ведунье и упирцу (уста и язык) – на раба божия (имярек) зла не мыслите». Завязать получило в устах народа смысл «воспрепятствовать, не допустить»: «Мини як завязано» (малорос.) – «Мне ничто не удается. Заговорные слова, означавшие победу заклинателя над нечистыми духами болезней и смерти, опутывание их, словно пленников, цепями и узами (по необходимому закону древнейшего развития, когда все воплощалось в наглядный обряд), вызвали действительное завязывание узлов; узлы эти завязывались на теле больного, так как, по древнему воззрению, демон болезни вселялся в самого человека. До сих пор еще наузы нередко состоят из простой нитки или бечевки с узлами; так, от лихорадки носят на руках и ногах повязки из красной шерсти или тесьмы; девять ниток такой шерсти, навязанные на шею ребенка, предохраняют его от скарлатины – краснухи; от глистов употребляют то же навязыванье пряжи на детей.[19] Красный цвет нити указывает в ней символическое представление молнии, прогоняющей всякую демонскую силу. В Тверской губернии, для охраны стада от зверей, вешают на шею передовой[20] коровы сумку с каким-то снадобьем; сумка эта называется вязло, и значение чары состоит в том, что она связывает пасть дикого зверя. При весеннем выгоне лошадей в поле, крестьяне берут висячий замок и, то запирая его, то отмыкая, обходят трижды кругом стада и причитывают: «Замыкаю я сим булатным замком серым волкам уста от моего табуна». За третьим обходом запирают замок окончательно и кладут его в воротах, через которые выгоняют лошадей; после того подымают замок и прячут где-нибудь, оставляя замкнутым до поздней осени, пока табун гуляет в поле. Крепкое слово заговора, словно ключом, замыкает уста волков. Подобным образом болгары думают сберечь свои стада суеверным обрядом, основанным на выражении зашить волчьи уши, очи и уста. Вечером баба берет иголку с ниткой и начинает зашивать полу своей одежды, а какой-нибудь мальчик ее спрашивает: «Что шиеш, бабо?» «Зашивам, сынко, на влъцы-те уши-те, да не чуят овце-те, козы-те, свине-те и теленца- та». Мальчик повторяет свой вопрос и получает ответ: «Зашивам, сынко, на влъцы-те очи-те, да не видят овце-те» и т. д. В третий раз баба говорит: «Зашивам на влъцы-те уста-те, да не едят овец, коз, свиней и телят».[21] Во-вторых, науза рассматривалась как крепкий запор, налагаемый на человека с целью преградить (= замкнуть, завязать) доступ к его телу. Нить, или бечева с наглухо затянутыми узлами, или, еще лучше, сеть (потому что нигде нет столько узлов, как на ней) почитаются охранительными средствами против нечистой силы, колдунов и ведьм. Чтобы поймать ведьму, нужно спрятаться под осиновую борону и ловить ее уздой; под бороной она не может повредить человеку, так как верхняя часть бороны делается из свитых (сплетенных) вместе лоз. В некоторых местах, наряжая невесту к венцу, накидывают на нее бредень (рыболовную сеть) или, навязав на длинной нитке как можно более узелков, подвязывают ею невесту; делается это с намерением противодействовать порче. Точно так же и жених и самые поезжане опоясываются сеткой или вязаным поясом – в том убеждении, что колдун ничего злого не в силах сделать до тех пор, пока не распутает бесчисленных узлов сети или пока не удастся ему снять с человека его пояс.[22] Некоторые крестьяне думают, что ходить без пояса грешно. В-третьих, с наузой соединялось понятие целебного средства, связующего и скрепляющего разбитые члены больного. Если разобьется рука, т. е. заболит связка ручной кисти,[23] то на Руси принято обвязывать ее красной пряжей. Такое симпатическое лечение известно и у немцев. Кроме того, на Vogelsberg от лома в костях носят железные кольца, выкованные из такого гвоздя или крюка, на котором кто-нибудь повесился. Чтобы избавиться от головной боли, немцы обвязывают виски веревкой, на которой был повешен преступник; во Франции же такую веревку носят для отвращения зубной боли: эта повязка должна закрепить и череп, и зубы. В случае вывиха или перелома и у нас, и в Германии поселяне отыскивают дерево, которое, разделившись на две ветви, потом снова срослось в один ствол, и в образовавшееся от того отверстие протаскивают больных детей; иногда нарочно раскалывают молодое зеленое дерево (преимущественно дуб) надвое, протаскивают больного сквозь расщепленные половины и потом связывают их веревкой: пусть так же срастется поломанная кость, как срастается связанное дерево. Наконец, есть еще обычай, в силу которого снимают с больного пояс и бросают на дороге; кто его подымет и наденет на себя, тот и заболеет, т. е. к тому болезнь и привяжется, а хворый выздоровеет.
Вещие мужи и жонки призываются для унятия разгневанного домового, кикимор и разных враждебных духов, овладевших жильем человека; они обмывают притолки от лихорадок, объезжают с особенными обрядами поля, чтобы очистить их от вредных насекомых и гадов; когда на хлебные растения нападет червь, то нарочно пригашенная знахарка три зари выходит в поле, нашептывает заклятия и делает при концах загонов узлы на колосьях: это называется «заламывать червей», т. е. преграждать им путь на зеленеющие нивы. Колдун – необходимое лицо на свадьбах; на него возлагается обязанность оберегать
