выехать на ее территорию тем, кто попытается это сделать. На это я очень надеялся.
Заперев дверцу, я помчался по грунтовой дороге, едва не проскочив поворот налево, но вовремя заметив его и сменив направление. Вскоре передо мной возникли темные очертания «Равенсвуда». Отсюда не было видно, горит ли в здании свет. Я пересек газон. В боку у меня начало покалывать. Миновав передние двери, я обогнул больницу и добрался до середины стены. Казалось, вокруг никого.
Я помнил, что палата Тодхантера расположена в коридоре, перпендикулярном главному. В конце этого коридора была массивная деревянная дверь. Туда-то я и направлялся. Связка отмычек по-прежнему лежала в кармане моего пиджака. Я вытащил их, едва добравшись до двери, быстро осветил фонариком замок и начал подбирать отмычки. Вторая бесшумно повернулась в замке. Я легко толкнул дверь и проскользнул внутрь. В коридоре была кромешная тьма, не горела ни одна лампа. Я вообще нигде не видел света.
Вокруг царила мертвая тишина, потом до меня донесся тонкий крик, похожий на плач. Мои нервы напряглись. Я быстро двинулся к двери палаты Тодхантера, но тут снова услышал плач. Он доносился из дальнего конца холла и то и дело повторялся. В другой стороне я услышал еще более тихий звук — так плачут от горя или от боли.
Я вставил отмычку в замок, должно быть, так же, как раньше Джо Рул. Через несколько секунд я оказался в палате 109, закрыл за собой дверь и включил фонарик. Луч света упал на ноги человека. Он висел передо мной, на несколько дюймов не доставая до пола.
Я поднял фонарь, и он осветил скрученную из простыни петлю, которая охватывала шею человека. Его голова неуклюже свесилась набок. Передо мной было характерное лицо Гордона Тодхантера.
Я подхватил его и поднял повыше.
Удерживая тело одной рукой и распуская петлю другой, я освободил тело и опустил его на пол. Фонарик выпал у меня из рук, но все еще горел. Схватив его, я быстро осветил комнату. Окна в ней не было, поэтому я метнулся к стене и включил свет.
Стащив с кровати одеяло, я закрыл им щель, чтобы свет не просочился в коридор, и опустился на колени перед Тодхантером. Он был еще теплым, но сердце не билось.
Не сомневаясь, что он мертв, я все же положил его лицом вниз и начал делать ему искусственное дыхание. Время перестало существовать для меня. Я знал, что все произошло совсем недавно, и продолжал давить на его спину. Но Тодхантер не двигался.
Силы уже покидали меня, когда я заметил, что он дышит. Его руки задвигались, он пошевелился. Через секунду затрепетали веки, и он попытался сесть. Я протянул руку, но Тодхантер вскрикнул и ударил меня кулаком в лицо.
Мне удалось увернуться, и я схватил его за руки. Тодхантер проявлял необычайную силу. А ведь я только что привел его в чувство, в сущности, вернул с того света. Он кричал и бился в моих руках, стараясь ударить меня, и я подумал, что спас сумасшедшего.
Внезапно Тодхантер стих и посмотрел на меня:
— Будь я проклят... Вы Шелл Скотт!
Глава 11
Тодхантера избили, и очень сильно, однако он ничуть не походил на сумасшедшего. Я не заметил в нем ни малейших признаков безумия. Его проницательные, умные, внимательные глаза смотрели на меня без тени той подозрительности, которую я видел прежде.
Я не сомневался в том, что передо мной тот же человек. Это его угловатое, почти геометрическое лицо. Тодхантер напоминал старого моряка, ковбоя или индейского воина, но сейчас казался более красивым, мужественным и значительным, чем в прошлый раз.
А ведь прошло всего шестнадцать часов. И я уверен, что тогда видел сумасшедшего.
Тодхантер не отрывал от меня глаз.
Наконец у меня вырвалось:
— Да. Я Шелл. Но кто же вы?
— Гордон Тодхантер. — Он потер шею и повертел головой. — Но как вы сюда попали? Не понимаю. — Он говорил тихо, почти шепотом.
— Мне удалось проникнуть сюда. Вы висели в петле, когда я открыл дверь. Так что я появился вовремя.
Тодхантер снова потер шею.
— Висел? Несколько человек вошли сюда и избили меня...
Я перебил его:
— Минуту назад вы довольно громко кричали. Если кто-нибудь услышал вас...
Теперь Тодхантер прервал меня:
— Эта палата почти звуконепроницаема. Вероятно, поэтому ее используют для буйных и шумных больных. Когда дверь закрыта, отсюда едва ли доносятся звуки.
Меня потрясла невероятная перемена в Тодхантере.
— А как вы узнали меня?
— Я хорошо запомнил ваше лицо. Много раз видел его в газетах... К тому же вы ведете расследование для комиссии, проверяющей деятельность лоббистов. Вот я и написал ваше имя под клапаном конверта... вы, должно быть, получили его. — Тодхантер внезапно замолчал, затем постучал по своей голове. На его губах заиграла легкая улыбка. — Понимаю. Вас удивляет, почему я не сумасшедший? — Его голос постепенно набирал силу.
— Признаться, да. Вы помните, что видели меня прежде или говорили со мной?
Тодхантер прищурился и кивнул:
— Очень смутно. Это было вчера?
— Да.
— Я был охвачен безумием. Думал, что вы собираетесь причинить мне вред. — Помолчав, Тодхантер продолжил: — Позвольте мне объяснить вам все. Я, Гордон Тодхантер, не сумасшедший и нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Те, кто поместил меня сюда, в эту... эту больницу, проделывали нечто невероятное. Дважды они насильно делали мне какой-то укол: вчера и несколько дней назад, прежде чем поместили меня сюда. Потом, здесь же, я снова стал самим собой.
— Видимо, это произошло, когда вас принудительно запихали в клинику. — Я помолчал. — Вы хотите сказать, что они одурманили вас перед слушанием о психической полноценности?
— Больше того, мистер Скотт. Они действительно превратили меня в психа. Через несколько минут, может, через полчаса после укола я почувствовал себя странно. Несколько неуверенно... Сознание мое расстроилось. Это трудно объяснить. А затем, не знаю когда, полагаю, через час или два, я и в самом деле спятил. — Тодхантер покачал головой. — Все казались мне плоскими, как листы бумаги. — Он взглянул на меня и чуть удивленно продолжал: — Я помню, о чем думал тогда. Если бы они повернулись боком, то исчезли бы. Ничего более ужасного со мной никогда не случалось.
Слушая его, я на мгновение забыл, где нахожусь. Мне очень хотелось услышать конец его истории, но нам, черт побери, пора было убираться отсюда. Поэтому я предложил:
— Нам надо уносить ноги. Как вы себя чувствуете?
— Со мной все в порядке.
Тодхантер, опираясь на руки, поднялся, однако тут же покачнулся, и мне пришлось подхватить его.
— Давайте подождем пару минут. Нам придется пробежать ярдов сто пятьдесят. Но пара минут — это предельный срок.
Тодхантер кивнул:
— Мистер Скотт, я уже прихожу в себя и не сомневаюсь, что обязан вам жизнью. Как вам удалось появиться здесь так вовремя, чтобы... — Он слабо улыбнулся.
— Парень по имени Доу рассказал мне кое-что перед смертью... Он умер от пулевого ранения. Это длинная история. Доу убил моего друга. Вы говорили с кем-нибудь вчера после полудня?
— Да. — Тодхантер нахмурился. — Я чувствовал себя немного лучше, чем во время встречи с вами, мистер Скотт. То есть более нормальным. Этот парень... молодой, черноволосый и очень симпатичный... внезапно вошел в палату. Я пытался рассказать ему, кто я и как оказался здесь, но тут появился директор. Он замешан во всем.
— Я так и думал.
