– Две-то лошади есть.
– Твоя хромает. А мою – я ее отдал этой...
Холодный ветер заглушил сорвавшиеся у Матиша с языка богохульства, обсыпал их песчаной крошкой и принес откуда-то снизу крики, а затем звуки стрельбы.
– Проклятье! Она же говорила про мятежников, которые могут нас атаковать!.. Alarm! Фитиль пали! Мушкеты к бою!..
Офицер, размахивая шпагой, ринулся вниз – туда, где уже начался бой. А Милош все скрежетал песком на зубах, до боли вглядываясь в ту непроглядную тьму, куда умчалась Мария.
– Ну, и что вы скажете теперь, монсеньор?
– Нельзя, нельзя было его выпускать, – снова заныл архиепископ Зальцбургский. – Всего только ночь прошла, и уже дурные вести: крестьяне ни с того ни с сего учинили резню в Маутендорфе.
– Да как же это может быть связано, ваша милость?
– А так! Очень даже просто... Сегодня в Маутендорфе, завтра в Линце, а потом и в Вене, в Магдебурге, повсюду? – Архиепископ нервно тряс щеками и брызгал слюной. – Неповиновение! Вот в чем Сатана! Дух противоречащий…
– А может быть, никто в него не вселялся? – робко подал голос ректор Гильдес.
– Да как вы можете?!
– Ведь я своими глазами!..
– А труп?.. Труп Джузеппе Орсини!
– Да все мы видели, чувствовали ЭТО и можем хоть под присягой...
– Вы и правда готовы присягнуть? – прервал разноголосый гомон Якоб Верт. – Все готовы присягнуть, что видели своими глазами, твердо уверены, что Сатана вселился в этого человека?
Святые отцы неуверенно переглянулись.
– Да. Я готов, – кивнул Адальберто. – Сатанинская сила, снизошедшая на принесшего жертву отца Джузеппе, перешла к его убийце. Я видел своими глазами!
– И я...
– Истинным богом клянусь...
– Мы все готовы подтвердить...
– Что же теперь с нами будет?.. Ад, сошедший на землю?
– Мы все пропадем. Конец человечества! Проклятье на наши грешные души!
– Надо убить его, вот что. Не можем мы теперь позволить, чтобы он так беспрепятственно... Сам возьмусь. Кто еще из вас мне может помочь?..
– Постойте!.. – прервал их Якоб Верт. – Никто не будет спорить о том, что не подконтрольный нам Сатана вреден и даже опасен. Но почему, собственно, вы так легко сдались, так просто оставили надежду на то, что сумеете его подчинить? Я готов бросить на это все силы нашего Ордена. Он покорится нам рано или поздно... Просто нас было сейчас слишком мало... В должный час мы найдем средство, чтобы остановить его. А пока то зло, что он принесет миру, лишь укрепит их в истинной вере. Для простых людей самым убедительным, самым неопровержимым доказательством существования Бога будет это зло во плоти. А мы получим над ним власть. Потому что всем, что есть на земле, Господь доверил управлять нашей церкви... Амен.
Головы, покрытые черными капюшонами, склонились в поклоне.
– А пока я призываю вас хранить молчание о том, что здесь произошло.
Глава 26
Пороховая гарь, стоны раненых, вспышки выстрелов в темноте. Торговцы и погонщики в панике бегут прочь, бросив свои телеги. В общей сутолоке офицер куда-то пропал, и мушкетеры, беспорядочно паля в темноту, пятились теперь назад, к перевалу. Милош поежился. О преследовании беглянки больше не могло быть и речи, необходимо было спасать собственную жизнь.
– Бей вурдалаков!..
Сквозь клубы дыма, с дружным воем бунтовщики двинулись в атаку плотно сбитой толпой, выставив вперед косы, превращенные в пики.
«На нас идут, наверное, те несколько сот восставших, что захватили Маутендорф. – От ужаса волосы на голове Милоша зашевелились. – А солдат против этой орды всего два десятка. Теперь и того меньше».
Чей-то резкий окрик вывел его из оцепенения.
– Эй, вы двое, навались!
Навстречу крестьянам покатилась телега.
– Что стоите, болваны?! Следующую... Не отступать! К бою, австрийские свиньи, или я оторву вам головы раньше, чем эти крестьяне до вас добегут!
«Что за офицер тут командует? Откуда он взялся? Мушкетеры, кажется, даже подчиняются ему. – Милош сам принялся рьяно выполнять приказы и раздавать нерадивым пинки. – Дай бог остановить начавшуюся панику... С наименьшими потерями унести ноги – вот все, что теперь можно сделать».
