Стылый ветер

на всеобщее благо. Средство это дарует Вам успех в военных делах и несказанный авторитет в вопросах управления людьми. Отказавшись от такого подарка судьбы, каковым является это средство, Вы совершите величайшую ошибку, лишив себя весьма многих грядущих побед. Средство это Вы можете получить, если до 21 октября прибудете в Зальцбург инкогнито, со всеми мерами безопасности, какие сочтете необходимыми, и там обратитесь к хозяйке трактира „Шпиль“ фрау Кларе Зибель, предъявив ей это письмо.

Со своей стороны гарантирую честность и несомненную действенность магического средства, которое я решился доверить Вам, положившись на указания звезд и на свое личное мнение о Вас, как о человеке деятельном и достойном этого единственного и неповторимого Дара.

Моей целью является не личное обогащение, а скорейшее прекращение начавшейся кровопролитной войны. Достичь этого может лишь человек, подобный Вам, получив вышеозначенный Дар и совершив ряд решительных и победоносных действий. Никакой другой платы за использование этого Дара с Вас потребовано не будет, разве что Вы сами захотите вознаградить меня по благородству своей души.

Искренне Ваш, доктор оккультных наук, магистр огненной и воздушной стихий Жозеф Вальден».

* * *

«Так. Теперь еще одно. – Цебеш устало вздохнул. – Придется опять шифровать».

* * *

«Доктору Морицу Бэйнерду. Брно.

Запрос, сделанный мной, подтверждаю. Как известному специалисту верю Вам на слово. Готов заплатить за это двенадцать тысяч гульденов золотом. По времени я ограничен, и если в срок с десятого по пятнадцатое число в городе Линц не появится известный нам товар, то купить его я не смогу. В Линце меня можно найти, оставив письмо с адресом или местом встречи на мое имя в трактире «Белый камень». Надеюсь, сделка не сорвется.

Искренне Ваш. Дроуб Фельцах».

* * *

Часы на площади пробили девять. Цебеш погасил свечи и отдернул шторы. В комнату ворвался утренний свет.

– Ты уже послал мальчишку, Трухзес? – крикнул он в соседнюю комнату.

– Как вы и велели, Мастер. – Тучный, добродушного вида немец, позевывая, появился в дверях. – Все готово... И как вы можете не спать целую ночь, сударь? Три дня писали и все никак не написали...

– Вот. Отправь еще и это. По тем же скорым каналам... Мне нужно еще четыреста флоринов.

– Четыреста? – удивился Трухзес.

– Да. А ты чего ждал?

– Вы, сударь, оговорились тут, пока писали о каких-то двенадцати тысячах...

– Оговорился?

– Да. Вслух проговорили. Вот я и засомневался, только мне за день не собрать.

– Да... Тут начнешь заговариваться. Вот что значит не спать больше суток, – скороговоркой забубнил Цебеш. – Ну ничего. Не бери в голову, старина. Это были не деньги... Эклиптику рассчитывал. Четыреста флоринов мне вполне хватит. И еще вот о чем тебя попрошу... – И Цебеш, доверительно положив руку на плечо Трухзеса, повел его в соседнюю комнату.

Ольга и Тэрцо вот уже пять минут разгуливали по площади под часами. Они были не одиноки: степенно прохаживались по мощеной мостовой еще несколько парочек. Спешили куда-то слуги с корзинами. Проезжали по улице повозки, кареты, телеги. Несколько молодых людей проскакали по площади верхом на породистых, норовистых конях. Два стражника в кирасах стояли у входа в ратушу, зевая и тоскливо разглядывая прохожих. Нищие на паперти, зеваки, собравшиеся поглядеть, как будут бить городские часы, – все эти люди, казалось, шпионят, изредка поглядывая на Ольгу и Тэрцо или, наоборот, делая вид, что эти двое совершенно им безразличны.

«Почему меня не оставляет мысль, что это ловушка? – размышляла тем временем Ольга. – Что-то не так? Мог этот мальчишка работать на инквизицию? Если бы Хорват поймал Цебеша, что бы он стал делать?.. Или все же Цебеш сам так перестраховывается?»

Ударили звучно, даже с каким-то торопливым дребезжанием, часы. Один за другим десять ударов. Вот. Сейчас что-то случится... Но ничего так и не произошло. И минуты вновь потянулись – невыносимо долгие.

– Сударыня! – К ним подошел, радостно улыбаясь, неуклюжий толстяк. – Наконец-то я вас в этой суматохе сумел разыскать... Вы фройлен Мария?

– А что вам, сударь, угодно? – Тэрцо лучезарно улыбнулся и положил правую руку себе на кушак, закрыв ладонью пистолетную рукоять.

– Мне угодно пригласить вас, сударыня, на праздничный обед и от своего имени, и от имени одного нашего общего знакомого. – Толстяк поклонился Ольге настолько учтиво, насколько это было возможно при его комплекции.

Тэрцо взглянул на Марию.

– Если я не вернусь через час, ты знаешь, что делать.

Тэрцо поклонился.

– Позвольте, сударыня, я провожу вас хотя бы до двери. – Тэрцо подал ей руку, и они неторопливо пошли следом за толстяком.

Трухзес (а это был именно он) вскоре привел их к дубовой двери одного из выходящих на площадь домов. Отворив дверь, он отошел в сторону, пропуская Марию вперед. Надпись над дверью гласила: «Трухзес Фихтенгольц. Лавка готового платья».

– Я вас буду дожидаться, фройлен, – еще раз поклонился Тэрцо. Трухзес кивнул и, войдя, захлопнул дверь у него перед носом.

– Прошу вас, Мария. Вот сюда.