– Не вырветесь!.. – Джон стукнул кулаком по водительскому креслу. От неожиданности мальчишка подскочил. Внезапно «камаро» затормозил, словно подбитый вражеский лётчик, и ушёл на просёлочную дорогу, которая была обозначена косо висящей вывеской… Брэндон проклял своё воображение. Цветные размытые пятна сменились ритмичным миганием, сменой красного и синего. Похоже на галлюцинации, или картинки из снов… Вой сирены оглушил их, потому что Том открыл окно, выбрасывая бутылку на обочину.
– А! Полиция!.. – Кейт вздрогнула, её белокурая подружка судорожно вцепилась Брэндону в рукав. Первый раз в жизни он был готов послать прекрасную даму к чёрту на кулички. Спину ощутимо поджаривали прислужники ада, корча рожи и высовывая вилы. Он пробовал дружить с законом… но… такое превышение скорости не расценивается на шоссе, как детские штучки.
– Прибавляй скорости, ковбой!..
– Мы же перевернёмся!
Устойчивые восемьдесят миль. Хорошие восемьдесят миль. Неизменные восемьдесят миль. Если мотор этого подержанного «форда» выдержит, он будет возносить молитвы всю оставшуюся жизнь. Обещаю. Пусть меня на порог в церкви не пускают! Не создан я для того, чтобы брать интервью у легавых в синих фуражках… Буду чистить ботинки на углу пятой авеню! Голые столбы неслись мимо него, как кардиограмма чахлого сердечника. – Брэндон, останови! – Лана хорошо чувствовала опасность. Но ей он не возжелал бы признаться, что боится. Отпустить потные ладони – и уедут они в поле… шесть человек в эпицентре взрыва… их жизни пойдут на растопку огромного костра. Степи Небраски только тогда и хороши, когда в них не водятся шакалы… Копы! Мечта поэта!.. Овощи в тюремной столовой… только этого ему и не хватало… Вой сирен был бесперебойным, как зудящий комар у щеки. Ему хотелось показать средний палец, что Брэндон и сделал.
– На следующем повороте заворачиваешь. – Джон положил руку ему на шею мастерским захватом, которые демонстрируют здоровяки на соревнованиях по армрестлингу. Чёрт, задушит ещё, вожак… Ты обязан мне, малец, и самое время тебе об этом напомнить. Жизнью обязан, ведь это я познакомил тебя с ней. Ты дымил моим куревом и пил водку. Я болел за тебя только потому, что ты презрительно отказывался от танцев, предпочитая наблюдательную позицию за столиком. Ты любишь красоток. Так люби и настоящие мужские развлечения… Будь мужчиной! Слушай меня, старпёр… – Там будет грунтовая дорога.
Звуки были пронзительными. Чёрт… чёрт, чёрт! Отвращение к глупой ситуации охватило его, как раньше затоплял азарт. – Я же ни бельмеса не вижу!
– Это ничего. Они тоже ничего не видят в тумане. O’K, я тебе говорю… Мы летим.
Гортанные интонации были близки к животному урчанию. Брэндон напугался. Ты меня обведёшь вокруг пальца, и потом я же получу пинок в задницу… Дерьмо! «Горячо звучащий парень живёт здесь»! Дача свидетельских показаний – не самое приятное дело. … Полицейский офицер имел физиономию кирпичом плюс неизменные солнцезащитные очки. Ночью они были прицеплены к карману. Форменная шляпа напоминала верблюжий горб. – Положи руки на крышу. Ноги расставить. Не шути со мной, парень!
Джон хмыкал, жуя фильтр от сигареты. Неисправимое дитя трущоб, он сдерживался, чтобы не приплюснуть нос копа ещё больше. – Я не делал ничего, начальник. Я вообще машину не вёл…
– Не выёживайся, а?
Его напарник, молодой любитель регби, приверженец буквы закона, допрашивал Брэндона. Тот мялся, как виноватый детсадовец. – Итак, мистер Чарльз Брэйман. Что вы делаете в Фоллз-сити?
– Я… в гостях.
Ты сможешь их обмануть? Сможешь накормить кошку маслом?.. – У кого?
Гробовое молчание было ему ответом. Пламя охватило спичку; запахло серой. Том затянулся, почёсывая подбородок. Можно было надрать задницу нерадивому молочнику или обломать наглого панка… А в данном случае руки опускались. Всё что угодно, чтобы спрятать свою женственность. Я качал мускулы и спрашивал всех: «Как вам чувак?» Я поступил, может быть, и недостойно… не как настоящий парень, но я поступил разумно. Всё, что они могли сделать, это открыть на нас охоту. Теперь опасность пробежала мимо, пыхтя паровозной трубой… Маленький вопросик! Вы же свои здесь, бить никто не будет! Кэндис вот виновато отвернулась. – Да у меня. – Лана выступила вперёд, сожалеюще качая головой. Если этого паренька не расшевелить, он так и будет топтаться перед фарами в своих кроссовках… Скромность украшает мужика, только дай ему кулаками взмахнуть… Она облизнула губы, заметив, что нервничает. Как и все.
