2 За и против
— Ентри, вставай! Солнце уже высоко. — Первые слова, что услышал Ентри на утро. На самом деле солнце было ещё не так высоко, и часы показывали начало девятого, но мать Ентри Тризольдина вовсю готовила на кухне.
— Сынок, сбегай к молочнику, купи творог.
— Всю жизнь бегаю к этому молочнику, и почему только я? — Поворчал спросонья Ентри, но всё же заставил себя встать с кровати. Всё его тело гудело, исцарапанные руки ныли, ноги ' налились свинцом ' и не хотели двигаться. Память медленно, но верно вернулась к нему, и перед глазами всплыли картины вчерашнего вечера. Ентри передёрнуло. И только тут вспомнив о лесной находке, он заглянул под подушку, она была там. Силы тут же вернулись к нему.
— Ентри, ты скоро? — Послышалось из кухни.
— Эх! — вскрикнул тот. — Никакой личной жизни! — И спрятал бутыль за пазуху.
Выскочив из комнаты, он боком, чтоб не заметила мать его находку, прошмыгнул на улицу. Утренняя прохлада живительно отразилась на Ентри: он сладко потянулся, поправил причёску и, находясь в приподнятом настроении, не вспоминая о вчерашней прогулке по лесу, направился к молочнику.
Хозяин молочной лавки знал семейство Паулов очень давно, когда Тризольдина — мать Ентри, сама была девочкой, и сейчас, увидев мальчика, он улыбнулся во весь рот, расставив широко руки. готовясь заточить того в свои объятья.
— Здравствуйте, мастер Ориктол! — поклонился Ентри. — Я за творогом.
— Здравствуй, здравствуй Ентри. — Протяжно пропел тот, доставая из-за прилавка уже приготовленный для мальчика продукт. — Творог сегодня на славу, одно объедение! — Посудина, очень похожая на большую миску, оказалась достаточно тяжёлой, так что Ентри с трудом удержал её двумя руками.
— Как же я это понесу?
— Молча. — Ответил молочник и после недолгой паузы добавил:- Руками.
Ответ явно не ободрил мальчика, Ентри с неописуемой гримасой на лице, чтоб Ориктол понял, как ему тяжело, повернулся к двери.
— Всего доброго мастер.
— Всего доброго. Не надорвись.
Что-то, бормоча себе под нос, Паул вышел во двор и направился домой, но тут он вновь вспомнил о находке и свернул к Ориону.
Дом того находился неподалёку от молочной лавки. Небольшой, обшитый доской дом с маленькой летней кухней ничем не выделялся от остальных, такой же невысокий забор, маленький огородик, за которым со всей любовью ухаживала мать Ориона. Собака Хьюди залаяла при приближении гостья. Лохматое существо хоть и знала хорошо Ентри, но не могла не оповестить хозяев о посетителе.
— Кто там? — Добрый голос мамы Ориона скорее не спрашивал, а приглашал.
— Это Ентри. Орион дома?
— Ентри, а где же ему быть? Вчера вернулся поздно, весь бледный, усталый. Где вы были?
Гость тихонько открыл калитку, чтоб не спугнуть, дремлющую после удачно выполненного задания об оповещении, в прохладной тени, собаку. Пройдя по выложенной камнем тропинке, он поднялся на крыльцо, которая спряталась от солнца под виноградными лозами.
— Заходи и разбуди этого лежебоку.
Глухие удары в дверь заставили Ориона встать и открыть. Сонное лицо и непричёсанные волосы хозяина комнаты производили неизгладимое впечатление. Ентри от увиденного чуть не рассмеялся.
— Тебе что, не спиться? — приоткрыв слегка глаза, и дивясь такому раннему гостю, спросил Орион.
— Да ладно тебе, хватит дрыхнуть. — Не дожидаясь приглашения, Ентри прошёл в комнату. На удивление, комната Ориона была, по мнению гостя, чистейшей. Только смятая постель немного портила всю картину, так как в его собственной, трудно было застать порядок.
— Ты чего в такую рань? — Протирая глаза, спросил Орион.
— Ни чего себе рань. Время за девять перевалило.
— О, блеск! — Орион всплеснул руками и плюхнулся на постель. — Тебе чего надо?
Ентри подошёл вплотную к Ориону, и одним движением руки достал бутыль.
— Здорово. — Без всякого энтузиазма, видя знакомую вещь, изрёк Орион.
— Как ты думаешь, там, что-нибудь есть? — Пытаясь вскрыть находку, спросил Ентри.
— Не знаю. — Так же монотонно ответил Орион.
— Ты знаешь, если мертвец так сжимал её, то явно дорожил ею. А что самое ценное для пирата? — Обосновал свои домыслы Ентри.
— Ром или водка. Алкоголиком был. — Всё также без энтузиазма, чтобы лишь от него отстали и дали ещё немного поспать, ответил Орион, но Ентри это не остановило.
Увидев, что его ответ не принёс результата Орион, уронил голову на подушку и закрыл глаза, пытаясь вновь заснуть.
Тем временем гость не оставлял попытки вытащить пробку: он и по дну бил, и тряс её, и зубами пытался, тщетно.
— Ты не хочешь помочь вскрыть её? — наконец обратился к уже почти спящему Ориону Ентри.
Тот приоткрыл один глаз, посмотрел на грязный, но не повреждённый даже временем темный сосуд, неожиданно согласился.
— Ладно, давай сюда.
Друг довольный скорой помощью, протянул дорогую бутылку Ориону. Тот бережно, двумя руками принял его, подержал немного и в одно мгновенье, так что даже Ентри не успел ахнуть, ударил об пол. Звон битого стекла наполнил комнату.
— Ты что, сдурел? — Завопил Ентри, готовый чуть ли не с кулаками наброситься на друга.
— Я её вскрыл. — Как не в чём не бывало, пожав плечами, ответил Орион.
Ентри сопя и дуясь на друга, подскочил к остаткам бутылки, от неё осталось лишь горлышка с пробкой, да горсть осколков.
— Что ты наделал? — Продолжая разгребать осколки, вопил гость. Но вдруг голос его затих, руки застыли, Ентри немного испугано посмотрел на Ориона. — Здесь что-то есть. — Он по лучше разгрёб осколки и извлёк оттуда клочок бумаги.
— И что это? — Спросил Орион, расправляя сырую, мятую, потрепанную временем и влагой бумажку.
Перед ними оказался листок, разделённый несколькими клеточками, с непонятными, еле заметными полосами, которые пересекались с такими же странными стрелками и знаками. Надписи и цифры уже нельзя было разобрать, они были размыты водой. Часть жирной линии исчезло, но было понятно её направление: петляя по листку, переползая через разные полосы, остановилась в верхнем правом углу бумажки, в том месте, где красовался маленький крестик.
— И что это? — Задал тот же вопрос Ентри, тупя взгляд на бумажку.
— Ты меня спрашиваешь? — Удивился Орион. — Это твоя находка, тебе надо бы это знать.
— Почему это мне? Ты завёл в лес, разбил бутыль, а теперь говоришь, что я должен знать.
Поняв, что спорить бесполезно, Орион замолчал.
— Что молчишь? — Не унимался Ентри.
Орион по-прежнему молчал. Уставившись в листок, он пытался что-то там высмотреть. Ентри тоже замолчал, не понимая в чём дело, и что нашёл (или пытается найти) там Орион, но так же уставился в бумажку. Вдруг Хьюди вскочил как ошпаренный, подбежал к шкафу, и начал рыться в книгах и картах.
— Ты чего, двинулся? — Крутя у виска и наблюдая за действиями Ориона, произнёс Ентри.
Тот не обращая внимания на присутствующего друга, продолжал копаться в шкафу. Наконец, найдя какие-то свёрнутые в трубочку бумаги, он вскрикнул:
— Нашёл!
