видом достала оттуда тонкую металлическую линейку. Просунула ее плашмя между стеклом и пластиковой прокладкой дверцы и стала сосредоточенно ковыряться.
– Получилось! – наконец объявила она и полезла в салон.
Плюхнувшись на широкое водительское кресло, девушка склонилась над рулевой колонкой, соединила несколько проводков, проделала еще несколько манипуляций, и машина завелась.
– Теперь и ехать можно.
Лило посмотрела на прибор, показывающий уровень горючего в баке.
– О, и с топливом у нас нормалек. Километров на двести, думаю, хватит. Но нам столько не надо.
Я проверил пулемет и прочее снаряжение.
К счастью, фортуна была к нам благосклонна – мы обнаружили запас патронов, достаточный для весьма неблизкого путешествия, хотя в наши планы входила только одна поездка до ближайшей станции. Вот только, в какую сторону ехать, я совершенно не представлял. Карты у нас не было. Ориентировался я в городе слабо, мог заблудиться в трех соснах.
По этому поводу я поделился мыслями с девушкой:
– Куда рванем?
– Все дороги ведут в Рим, – произнесла она. – Знакомое выражение?
– А толку?
– Большинство крупных станций расположены в центре. Туда и двинем.
– Хороший план, только ты не учла одной маленькой детали.
– Какой?
– На больших улицах, да еще на машине, мы будем отличной мишенью для гарпий и прочих милых созданий. К тому же скоро стемнеет, – добавил я, глядя на кутающееся в облака солнце. – Ночью начнется самая задница. Это я тебе со всей уверенностью заявляю.
– И что с того? У нас есть выбор? – помолчав, спросила Лило.
– Нет.
– Тогда вставай за пулемет и нечего языком трепать!
– Договорились, – сказал я и, склонившись к ее уху, попросил: – Если со мной начнется твориться… Ну, ты понимаешь, что бывает с теми, кто подзадержался на поверхности. Короче, если я превращусь в мутанта, пристрели меня, пожалуйста.
– Нет проблем, – пообещала она.
За что я люблю женщин, так это за чуткость и понимание.
Глава 23
Темнело на глазах. У нас было совсем мало времени до того, как ночь накроет собой остатки большого города. А с нею придет смерть.
Мы неслись по пустым улицам, выжимая из пикапа все, на что он был способен. Мотор деловито урчал, набирая обороты. Хоть с тачкой повезло. Глохнуть она не собиралась.
В кузове нашелся армейский бинокль с приличной оптикой, и теперь с его помощью я обозревал окрестности. Опасность могла подстерегать нас везде, особенно в темное время суток. Не спасут ни пулемет, ни автоматы.
В нашем распоряжении оставался час, максимум полтора. Именно столько нам было отпущено судьбой до наступления ночи.
Я выкинул из башки образ непрерывно тикающих часов. Они почему-то представлялись мне в виде деревенских часиков с гирькой и кукушкой, отсчитывали мой срок, но я хотел сам быть хозяином своего времени. Нелепые мечты, не имеющие ничего общего с реальным миром.
Город до сих пор впечатлял своей монументальностью. Даже несмотря на то, что за годы запустения многое изменилось отнюдь не в лучшую сторону. Брошенные дома с укором пялились на нас глазницами выбитых окон, мне невольно захотелось укрыться в кабине и не видеть их. Но я не имел права покинуть пост, к тому же на дороге начали появляться зомби, привлеченные шумом.
Роскошные здания, дворцы сменялись почти трущобами. Здесь каждая пядь земли дышала историей, тут проезжали на каретах великие императоры и императрицы, маршировали солдаты-защитники на войну или на парад, умирали, но не прекращали героически сражаться блокадники. Как же я любил этот город!
Не хотелось думать, что стало с большинством его обитателей. Как они встретили свой последний час, осознали ли наступление смерти, успели ли проститься друг с другом?
Колонны, памятники, скверы, мрамор, гранит, усыпанные красным песком дорожки. Изгибы арок, похожие на туннели, узенькие улочки, разбитые витрины шикарных магазинов, ресторанов, кафе. Сюда я в детстве ходил есть мороженное. Оно было обалденно вкусным: в шариках, вафельных рожках, во всевозможных сочетаниях – от диковинно-экстравагантных, до обыденно-привычных. Я машинально облизал губы.
Странно было видеть на этих улицах мертвых людей. Странно и больно.
Я не стал зря тратить патроны, девушка сама неплохо справлялась с препятствиями: где можно, объезжая зомби, где нет – тараня. Жестоко, конечно, но ничего не попишешь: таков наш мир, где каждый выживает, как может.
Другие твари нам до сих пор не встречались. Только бродячие мертвецы, и то их было сравнительно мало.
Чем дальше мы углублялись в центр города, тем сильнее меня охватывали нехорошие предчувствия. Слишком легко все у нас выходило. А значит, впереди ждало что-то уж совсем невообразимое. Или я просто забил себе голову всякой ерундой, разволновался.
– Вижу вход в метро, – прокричала из кабины Лило.
Задняя перегородка была специально разобрана, чтобы водитель и пассажиры в кузове могли слышать друг друга.
– Ты знаешь, что это за станция? – спросил я.
Чтобы унять беспокойно бьющееся сердце, пришлось сделать несколько размеренных вдохов и выдохов.
Лило обернулась:
– Понятия не имею. Сейчас взглянем.
– За баранкой следи, – бросил я, опасаясь, что спутница слишком беспечно относится к своим обязанностям. Нельзя ехать спиной к дороге.
– Не бойся.
Девушка плавно сбросила скорость, поставила передачу на «нейтралку», мы подъезжали к куполообразному зданию накатом.
– Ладно, попытаем тут счастья, – решил я.
Серое здание встретило молчанием. Мы направились к гермоворотам, скрытым в полумраке просторного холла, надеясь, что о нашем присутствии уже известно и местные впустят под защиту сводов метро. Здесь должна быть охрана, она слышала шум, наши голоса. Но мы ошибались. Нас никто не ждал. Мы поняли это только после нескольких безуспешных попыток достучаться. В ход пошли даже выстрелы и мат.
Ворота были закрыты, и никто не спешил нас впустить. Скорее всего, эта станция уже давно была необитаемой и мы вытянули проигрышный билет.
– Что будем делать? – спросил я Лило.
– Поедем до следующей, – пожала она плечами. – Надеюсь, там больше повезет.
Я с сомнением вздохнул, вспомнив темнеющее небо.
– У нас нет другого выхода, – произнесла девушка. – Мы не можем ночевать здесь.
– Это само собой.
– Тогда не будем терять время.
