21. АЛАЯ КРОВЬ И ХОЛОДНАЯ СТАЛЬ
Три удара сердца держало это удивительное событие всех в состоянии мертвого шока. Первым опомнился Тот-Амон.
— Менкара! Зароно! — крикнул он. — Сюда! — Когда явился священник Сета и корсар с рапирой в руке подошли, стигийский маг сказал.
— Соберите своих людей и воинов Виллагро! Действуйте быстро и решительно! Если не успеете, ответите головой! С Конаном на стороне короля вам не удастся жить в мире со старым режимом!
— Где же ваше колдовство? — пробормотал Зароно. — Почему вы не отбросите ваших врагов одним движением руки?
— Я делаю, что могу, но магия тоже имеет пределы. К оружию же!
— Вы правы, — сказал Зароно, поворачиваясь на каблуках. — Воины! — крикнул он. — Князь Виллагро мертв, но стигийский принц жив. Если наши шпаги возведут его на трон, мы все будем пэрами! Ко мне!
— Все верные зингарцы ко мне! — заорал Конан, — постоим за короля и принцессу, и спасем Зингару от правления дьявола из стигийского ада!
В зале произошло сильное движение и партии разделились. Большинство воинов Виллагро устремились к Зароно, а большинство дворян и офицеров столпились вокруг Конана и его матросов. Некоторые, незнающие чью сторону принять, или просто от трусости, выскочили из зала.
Скоро стало видно, что партия Зароно больше. Хотя некоторая часть дворцовой гвардии присоединилась к Конану, большая часть людей Виллагро отошла к Зароно. Все эти солдаты были в легких латах, что давало им в битве преимущество.
— Нас больше! — крикнул с пьедестала Тот-Амон, — сдавайтесь и вам сохранят жизнь!
Конан громко и невежливо ответил ему, что Тот-Амону сделать со своим предложением.
— Шпаги вон за Тот-Амона, короля Зингары! — крикнул Зароно, обрушившись на ближайшего воина из отряда Конана.
Повсюду раздавался звон шпаг. Обе партии смешались. Зал наполнился криками сражающихся людей. Вот упал воин, обливаясь кровью, другой. Кровоточили раны, послышались крики агонии насмерть зарубленных людей.
Конан жестоко улыбался, сверкнув белыми зубами на бронзовом лице. Время для болтовни прошло. Хотя годы научили его ответственности и осторожности, под его налетом зрелости было все то же варварское желание во всем, а здесь, похоже, будет самая славная битва за многие годы.
Он соскочил с лестницы и прыгнул к ближайшему человеку Зароно. Удар был так силен, что у того сломался позвоночник. Приземлившись, как кот, на четвереньки, он ударил следующего головой в живот и сунул тесак между ребер подскочившему на помощь.
Он пошел вперед, двигаясь, несмотря на размеры, легко, как пантера, рубя зингарцев направо и налево. Он, как башня возвышался над ними, и их легкие шпаги не могли сдержать ударов его огромного тесака. За ним, вращая кортиками шли корсары.
Большинство зингарцев с обеих сторон были искусными фехтовальщиками, но Конан всю жизнь провел в сражениях и владел мечом не хуже их. В течение зимовки в Зингаре он совершенствовал свое искусство великого Мастера Аврелио, школа которого была известна далеко за пределами королевства.
Поэтому молодые дворяне из сторонников Зароно были обескуражены, ожидая, что дикого варвара проткнуть будет так же легко, как яблоко маленьким кинжалом. Несмотря на свое сложение, он легко отражал атаки. Он, используя ловкие приемы защиты и нападения, убивал или смертельно ранил одного за другим. Цвет королевства в ужасе отступал перед неистовым варваром, и он как ураган беспрепятственно продвигался вперед.
И тут высокая, худая фигура в черном бархате встала на его пути. Черный Зароно был готов скрестить с ним шпаги. Конан был несколько раз ранен, но управлялся с клинком так же легко, как и прежде.
Зароно был не трус, но безжалостный испытанный боец. Он был подлецом, но никто не сомневался в его силе и храбрости. С другой стороны, он был расчетлив и умен. Он умел использовать удобный случай. Если бы он хорошо подумал, то, вероятно, воздержался бы от встречи с Конаном. Но его ослепила ненависть к Конану, который несколько раз опередил его и помешал осуществлению плана князя Виллагро и его собственных. Он жаждал мести с первой встречи в «Девяти Нарисованных Шпагах», когда удар Конана едва не снес ему голову с плеч.
Зароно не питал иллюзий относительно благодарности Тот-Амона, которую он мог ожидать, окажись стигиец на Зингарском троне. Все значительные посты, несомненно, займут стигийские священники Сета. Но Тот-Амон, вероятно, найдет и для него источник существования, с другой стороны, если победят защитники старой династии, ничего, кроме топора или петли, он ожидать не мог.
Рапира Зароно — лезвие клинка было значительно тяжелее, чем у большинства воинов Зароно — лязгнуло о тесак Конана. Зароно сделал быстрый выпад, но Конан отбил его. Киммериец, в свою очередь, обрушил на него мощный удар сверху. Зароно отскочил в сторону, и тесак просвистел мимо.
Вокруг кипела битва. Многие пали. Битва превратилась в бойню. Стало сказываться численное преимущество партии Зароно. Верные династии были разделены на две группы и оттеснены: одна к лестнице, по которой спускался Конан, а другая, среди которой находился старый король, в угол.
Конан и Зароно все еще сражались. Зароно начал понимать, что совершил ошибку, вызвав Конана на поединок. Хотя, как фехтовальщик он не уступал Конану, но в его руках не было силы и выносливости Конана. Он почувствовал усталость, но ярость и самолюбие поддержали его. Либо он убьет Конана, либо погибнет сам.
Тем временем, как всегда невозмутимый, Тот-Амон спустился с пьедестала. Избегая сражающихся, он спокойно шел по кровавому, усеянному трупами полу, к лежавшей на мраморе короне Кобры. Несколько раз он касался того или иного из воинов Конана, но они даже не пытались убить его. Казалось, что он невидим для них.
На самом деле он, используя мысленную силу, подавлял в них желание причинить ему любой вред. Он был настолько поглощен собственной безопасностью, что не обращал внимания ни на Конана, ни на других вождей вражеской партии. Без волшебных аппаратов и отсутствия тишины и одиночества, необходимых для эффективного колдовства, он ничем не мог помочь своим сторонникам. Использовав зеленый луч, он не мог его применять в течение еще нескольких часов.
Тот-Амон безразлично перешагнул через убитого неизвестной рукой Менкара. Подойдя к короне, он остановился и поднял ее. Она все еще была раскалена, но Тот-Амон сжимал ее без видимой боли. Он быстро осмотрел ее, а затем, выругавшись, отбросил в сторону, как ненужную жестянку. Неожиданно сверху раздался рев еще одного отряда. Команда Конана во главе с Сигурдом и Зелтраном, ринулась вниз по лестнице, размахивая кортиками и шпагами. Когда Конан ушел с Минусом, он послал Сигурда на корабль с приказом привести оставшихся на корабле корсаров во дворец по секретному туннелю, о котором рассказывал Минус.
Это неожиданное подкрепление изменило ход битвы. Оттесненные сторонники короля снова ринулись вперед. Фронт Стигийской партии дрогнул и распался. Толпа разнесла Конана и Зароно в разные стороны.
Зароно решил держаться до конца и, расталкивая бегущих локтями, пытался остаться на месте. Тут он почувствовал, как кто-то схватил его руку с рапирой. Он попытался стряхнуть чужую руку, но тут увидел, что это был Тот-Амон.
— Мы проиграли, — крикнул стигиец, — Корона испорчена — сгорела.
— Пусти меня! — в ярости закричал Зароно. — У нас еще есть хороший шанс, и я еще не прикончил эту свинью!
— Боги решили, что Конан выиграет эту битву.
— Откуда ты это знаешь?
— Я много чего знаю, — пожал плечами Тот-Амон. — Я ухожу, можешь идти со мной или
