фон Альвенслебеном эксперт, вместе с этим вездесущим русским гауптманом Иванофф.
— Ну и слава богу, что ничего больше не нашлось, — с невольной опаской покосился на каменный круг Гельмут. — Зато ничего больше не пропало.
Фляйге, не отличавшийся особым многословием, энергично угукнул.
— Знаете, что, Карл… — Розенфельд потёр лоб тыльной стороной ладони. — Возьмите-ка пару своих самых надёжных парней и отнесите эту… это… — он неопределенно помахал рукой в сторону каменного круга, загадочно сиявшего в электрическом свете радужным оперением лучей. — Отнесите эту штуковину к «Арадо». Вывезу её от греха подальше к Альвенслебену в Симферополь, да заодно потребую от бригаденфюрера подкрепления. В конце концов, это его люди пропали, да и русские тут объявились так некстати…
— В Симферополь? На гидроплане? — поднял брови Фляйге.
Гельмут раздражённо сорвал перчатки.
— Да, садимся на озере возле завода… Как его… Анатра. Думаю, у Людвига, начальника Таврического СД, найдутся не слишком болтливые ребята, которых можно будет сюда запустить с особой миссией…
— Хоть бы не больше роты, — отозвался лейтенант-капитан, тоже не большой фанатик ни прото-, ни древнегерманских штучек.
— Вы уже завтракали? — спросил Гельмут, прислушиваясь не то к завываниям сирены, не то к своей интуиции. — Тогда, будьте другом, позавтракайте здесь, пока я отдам последние распоряжения перед отлётом…
Две тени скользнули к поверхности в красноватой толще воды, подсвеченной лампой за толстым сигнально-красным стеклом над крупным белым индексом «F 9». Словно какой-то странный, застывший фальшфейер, лампа окрашивала огненным заревом стены подводного грота, в ржавом налёте вездесущего ила и в лишаях неистребимых водорослей.
Сквозь чёрное стекло поверхности «тени» пробились двумя головами жутковатых зверей, с узкими лупоглазыми мордами и гофрированными хоботами, уходившими под воду. Войткевич закрутил на бедре вентиль портативного баллона и сорвал лакировано-чёрную «морду» через голову. То же и с похоже- болезненной гримасой — плотно прилегающая маска потянула за собой и его флотскую гордость, усы — проделал «Отругай». Длинной интернационально-матерной тирадой он тут же подтвердил своё прозвище, закончив:
— Ото холоднеча, трясця його…
— А ты хотел, чтоб фрицы тебе кипятильник в воду сунули? — фыркнул Войткевич, растирая занемевшее под резиной лицо.
— Типун тебе… — секунду подумав, решил Корней. — Боронь боже такого сугреву.
— Ну, что? — осмотрелся в красноватых сумерках Яков. Видно было, правда, мало чего — от поверхности канала до его потолка и двух вершков не будет. Тем не менее точечный пунктир красных пятен подводного света проглядывал, как позвонки какой-то громадной и странной люминесцентной змеи, выползавшей из-за дальнего пологого поворота. — Похоже, верной дорогой идем, а, товарищ?
— Похоже, — согласился боцман. — Всю дорогу ци кляти вогники. Мабуть, що фарватер. Одначе если мы этой «верной дорогой» ще хвылын десять походимо, то я тут и заклякну до бисовой матери…
— Тани, батьку… — вдруг насторожился-нахмурился Яков. — Хрен тебе немец даст замёрзнуть. Сейчас ты у них так согреешься… Ты как плаваешь, узлов 6–7 крейсерского ходу будет?
— Будет, — встревоженно шмыгнул носом боцман, уже понимая, к чему расспросы командира. — Но недолго…
— А долго может и не понадобиться. Или мы куда-нибудь выгребем, или немец нас гребным винтом выгребет.
Тела разведчиков уже начала раскачивать в водной толще упругая, но пологая пока ещё рябь. Красные огоньки вдалеке, один за другим, начали смигивать, заслонённые массивной тенью…
— Остановите паром и проверьте на наличие посторонних! — раздражённо скомандовал в переговорник Гельмут.
Под песнопение сирены это его распоряжение было более чем логично. И совершенно непонятно — как это начальнику поста на входе в объект самому это не пришло в голову? Мало ли что, парочка «зибелей» шмыгает туда-сюда вот уже вторые сутки, забивая всем необходимым склады секретной базы флотилии, — тревога всё-таки! Даром, что рожа Хенка и прочих примелькались уже, как чучело русского медведя в штабе…
— Герр корветтен-капитен! — почти незамедлительно отозвался унтер — начальник того самого поста. — Думаю, что пока нет причин для беспокойства.
— А мне доложили только что с третьего поста, что паром капитана Хенка отклонился от обычного курса! — рявкнул Розенфельд.
— Я немедленно отряжаю вдогонку патрульный катер, — зачастил невидимый унтер, — чтобы исполнить ваше распоряжение. Но, думаю, лейтнант цур зее Хенк просто решил сначала разгрузиться в электродепо…
— Раньше надо было начинать! — раздраженно рыкнул Розенфельд. — Думать! В детстве ещё… — добавил он, скрипя зубами и уже бросив лягушку переговорного устройства.
— Die Infanterie… — с полным ртом ответил Фляйге на красноречивый взгляд Гельмута. — Пехота…
— Да уж, инициативы от них бояться не приходится. Не только разумной, но и самой тупой… — Розенфельд, подойдя к столу, наспех намазал и себе бутерброд местной икрой.
— Без команды не решат, и какой рукой подтереться, — запоздало и злорадно добавил Карл, утерев жирные губы салфеткой. — Извините, что к столу о заднице…
— Какой там, к столу! — отмахнулся Гельмут. — В Симферополе уже заскочу в ресторан «Daneben Zum» с этими… — он вычертил бутербродом замысловатую загогулину, прежде чем сунул его в рот, — с китайскими драконами. Готлиб рекомендовал… Ваши люди уже здесь?
Малый бронекатер выскочил из мрака с внезапностью монстра, как из-под кладбищенской плиты, хоть и отнюдь не неожиданно. До этого он уже до краёв наполнил тоннель своим механическим рокотом с подвыванием пещерного эха.
— Спохватились… — сердито констатировал Громов. — И не вовремя-то как!
Сам он, напялив мундир рулевого, но, отворачивая на всякий случай от бетонного «берега» не слишком бритую физиономию, стоял на корме, будто бы озабоченный подъёмным механизмом трапа. Рассматривал, куда бы приложить свои недюжинные таланты согласно воинской специальности.
На пирсах громоздились ящики и ребристые бочки, проплывали, обозначенные талями, раздвижные ворота блокгаузов… склады, что ли?
От малочисленного экипажа быстроходного парома, всего два человека да капитан, они со старшим лейтенантом избавились, как только скрылись из виду часовых шлюза. Теперь же их снова провожали сумрачными взглядами из-под касок фрицы в мешковатых куртках горных стрелков, и кто сказал, что капитана парома они не знают в лицо?
Новик преследование не столько увидел, сколько услышал с акцентом мегафона: «Sofort bleiben»… — «Немедленно остановитесь!», а потом уже и рассмотрел в зеркале заднего вида рассевшийся, словно под тяжестью зелёной клёпаной брони, плоскодонный катер, гнавший перед собой пенный вал буруна.
Особого навыка вождения «моторизованных плавсредств» у Новика не было. Кое-какая практика имелась, постольку служить привелось в счастливые мирные времена в военном санатории на море. И как же не покатать заливисто хохочущих девчат на санаторной шестиместной «молнии»… Но чтобы не на
