Теодоровича уже никому не удалось.
Что же касается слов Лаппо о его «способствовании скорейшему свержению власти Колчака», то, думается, их надо понимать как стремление противостоять беззакониям. Лаппо вполне мог быть и испуган, оказавшись в руках большевиков. Ведь заявил же тот же Дубровинский на суде о том, что «его единственная в жизни ошибка та, что он пошёл за большевизм».
Как это нередко бывает, рядом с драматическим и трагическим рука об руку идёт и комическое. Пока Лаппо находился в тюрьме, на его квартиру по Воскресенской ул, д. 41 нагрянула комиссия в составе 5 человек «для подыскания помещения под архив». Вещи, находившиеся в доме, комиссия опечатала, при этом заведующий губернским управлением милиции принял решение реквизировать «.. стулья, столы и всевозможные канцелярские принадлежности с бумагой и использовать таковые для нужд вверенного мне губернского управления милиции и других подведомственных учреждений, в коих предметах ощущается крайняя нужда».
Кроме того, в деле имеется следующий рапорт:
Рапорт
При сём представляю на Ваше распоряжение составленный мною протокол по поводу сокрытия гражданкой П. Я. Малаховой сахара, не попавшего вчера в опись, как не обнаруженного, каковой сахар Малахова сегодня рано утром передала в мешке на хранение живущей на одном с ней дворе гражд. Перминской. Сахар при сём прилагается.
Протокол осмотра квартиры даёт возможность получить представление о быте Д. Е. Лаппо, который могут характеризовать такие вещи как «кадушки с мукой, стол полированный овальный, столик карточный, одна перина, два кресла мягких ломаных, один велосипед в разобранном виде, одна пара старых сапог кожаных, четыре пары катанок старых (приписано: валенки), одна железная печка старая, три керосиновых лампы без стёкол, две иконы, полушубок старый, комод». Скажем прямо, обстановка не производит впечатления особого богатства.
Из квартиры Д. Е. Лаппо выселили. 3 февраля 1921 года мера пресечения ему была изменена на подписку о невыезде. В 1997 году по данному делу он был реабилитирован.
После освобождения Д. Е. Лаппо служил юрисконсультом в Енисейском губисполкоме, участвовал в разработке вопросов управления туземными племенами сибирского севера, явился автором многих работ по проблемам сибирских народов.
Тем временем в стране набирала силу власть Сталина и его приспешников, взявших курс на превращение страны в огромный концентрационный лагерь. Отбросив от руля власти сначала Троцкого, затем Каменева с Зиновьевым, и, наконец, Бухарина, Рыкова и Томского, Сталин приступил к осуществлению своего грандиозного замысла — порабощению всего мира и установлению над ним своей безраздельной власти — такой, какой он уже достиг в СССР.
В 1925 году Сталин взял курс на индустриализацию. Было построено огромное количество военных заводов, которые должны были снабдить армию техникой для «великих освободительных походов».
Для строительства предприятий нужны были колоссальные средства, и в целях получения этих средств Сталин начал в 1929 году коллективизацию сельского хозяйства. Согнанные в колхозы крестьяне уже не могли продавать хлеб по своим ценам. Хлеб изымался у колхозов за очень низкие цены, продавался за границу, и на вырученные деньги проводилась индустриализация.
Параллельно в стране шла невидимая, но напряжённая работа по постановке на учёт всех бывших оппозиционеров, людей, имевших опыт организационной работы, недовольных хоть в чем-либо коммунистической властью или на которых могли бы возлагать свои надежды недовольные. Против них фабриковались дела, в которых подчас совершенно незнакомых друг с другом людей следователи ОГПУ искусственно объединяли в «контрреволюционные группы, вынашивавшие идею о свержении советской власти». В протоколы допросов заносились фамилии всех знакомых арестованных, а обычные бытовые встречи представлялись в деле как «контрреволюционные сборища». Таким образом, искусственно формировалось представление об огромном количестве контрреволюционных заговоров, возникающих по всей стране. Всё вышесказанное наглядно иллюстрируется «Уголовным делом № 119122 по обвинению Тарелкина П. Н. и др»., в котором Д. Е. Лаппо, так же как и его сын, проходил фигурантом. Ряд лиц, проходивших по данному делу, при царе и Временном правительстве занимали административные должности, а потому, во-первых, обладали опытом организационной работы, во-вторых, в силу своего опыта видевших всю фальшь и беззаконие коммунистической власти, могли составить ей конкуренцию. Согласно материалам дела, некоторые (но далеко не все) из лиц, проходивших по делу, знали друг друга и встречались, в ходе встреч, разумеется, выражали недовольство существующими порядками, узурпацией большевиками власти. Уже своим прошлым, а именно приверженностью законности и неприятием большевиков, опытом сопротивления, они вызывали подозрения и ненависть со стороны последних. Эти лица были искусственно представлены как контрреволюционная группа, разбитая на группировки (по 2–6 человек), «действовавшие» в разных районах на территории нынешнего Красноярского края. Было составлено
«Обвинительное заключение
По делу контрреволюционной организации, действовавшей на территории Красноярского и Сухобузимского районов Восточно-Сибирского края, Хакасской области и бывшего Минусинского округа Западно-Сибирского края, по обвинению Тарелкина Павла Николаевича, Титова
Петра Николаевича, Терскова Василия Григорьевича. и др., в количестве 33 человек.
В конце 1930 года-начале 1931 года оо Красноярского оперативного сектора ОГПУ, по агентурным данным и в процессе следствия вскрыта контрреволюционная организация, ставившая себе целью устройство вооружённого восстания и свержение советской власти весною 1931 года под лозунгом созыва Учредительного собрания».
Итак, мечты о созыве Учредительного собрания, на котором свободно избранные представители народа выбрали бы подходящую для России форму правления, возможно, и отличную от коммунистической, квалифицировались как преступление и становились главным пунктом обвинения.
Про самого П. Н. Тарелкина в деле содержится следующая информация:
«Тарелкин Павел Николаевич, член партии эсеров с 1905 года, правый, официально вышедший из партии в 1926 году… В 1917 году при Временном правительстве — Минусинский уездный комиссар».
В деле была выделена «группировка Бекмана», в которую был включён и Д. Е. Лаппо со своим сыном Львом. В сущности, это были те лица, с которыми Лаппо повседневно общался.
Д. Е. Лаппо был арестован 13 февраля 1931 года, содержался вместе со Львом под стражей при Красноярском изоляторе. Из анкеты арестованного узнаём, что проживал он уже по ул. Вейнбаума, д. 7, был беспартийным. Безработный с 1 января 1931 (инвалид труда). Мотив ареста: «имеющимися в деле данными установлено, что гр. Лаппо Дмитрий Евдокимович состоял в контрреволюционной группировке, подготовлявшей свержение советской власти».
В ходе допроса следователи заставили перечислить всех лиц, знакомых или когда-либо бывавших у Лаппо. В ходе допроса 22 февраля 1931 года Д. Е. Лаппо показывал: «.о моей деятельности в прошлом революционном движении знают хорошо врач Крутовский Владимир Михайлович, проживает в г. Красноярске, бывший член областной партии, врач Коновалов Пётр Николаевич — к какой партии он принадлежал, не знаю. С этими лицами знаком, в данное время близкого знакомства не веду, так как нет общих интересов… По первой жене имею родственника, её брата Троицкого Петра Семёновича (бывший
