Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6

Отвалили ему полковриги;
С голодухи и хлеб — колбаса:
«Ты бы сбросил, — гогочут, — вериги,
Легче станет попасть в небеса!»

Тут такая в них тягость попёрла,
Подхватить не успели кошли,
Всей оравой по самое горло
В ненасытную землю ушли.

И не могут сработать ни шагу
Из неё ни назад, ни вперёд,
Чуют носом небесную тягу,
Да земная за горло берёт.

Человек

В страхе землю озирая
У истоков древних рек,
Бродит изгнанный из рая
Самый первый человек.

Утучняя сладкой пищей
Плоть свою — земную персть,
Бродит он и способ ищет
Двери райские отверсть.

Но не думай, вор, о краже  —
За святой рекой Евфрат
Херувим стоит на страже
У закрытых райских врат.

Он вращает по округе
Огнедышащим мечом.
От меча бежит в испуге
Человек, бренча ключом.

И, споткнувшись, вязнет в дверце
Рыжих пойменных болот
И в тоске срывает сердце  —
С древа жизни райский плод.

* * *

Казаки

Мимо Дона тихого,
Мимо Дон-реки
Ехали угрюмые
С фронта казаки.

Грозный ветер с севера
С воем в спины дул,
На седле под буркою  —
Мёртвый есаул.

Кровь лампасом выцвела
На виске седом…
Краснозвёздным выстрелом
Выбит белый Дон.

* * *

По другому берегу
Мимо Дон-реки
Ехали суровые
С фронта казаки.

Бился под копытами
Мировой пожар…
На руках товарищей
Мёртвый комиссар.

Пуля кровью вышила
На груди кумач…
По-над Доном слышится
Материнский плач.